Тысяча порезов
Читать книгу "Тысяча порезов"
***
Феликс высадил меня, не сказав ни слова, даже не попрощавшись. Но в его глазах был понимающий взгляд. Который меня выбесил. Который означал, что он увидит меня снова.
Но этого не произойдет.
Так я себе пообещала, когда поворачивала ключ в замке. И когда уставилась на бриллиант на левом пальце.
Чувство вины охватило меня в ту же секунду, когда я закрыла дверь. Кольцо на пальце внезапно стало тяжелым. Мои шаги были неестественными и медленными, и я ненавидела себя все больше с каждой секундой. Запахи нашего дома обычно окружали меня комфортом, безопасностью, несмотря на то, как сейчас обстояли дела между нами с Питом.
Я вложила много сил, времени и денег в нашу двухкомнатную квартиру. Это был мой первый настоящий дом, который купил Пит. Он знал, что я люблю жить в городе. Конечно, собственность принадлежала его семье в течение многих лет, и он не платил астрономические цены за недвижимость на Манхэттене, но его семья была не из тех людей, которые просто так отдают что-то даром. Пит все равно вложил бы в это много своих сбережений. В нас.
В последнее время он был рассеянным, невнимательным, всегда сидел за телефоном или ноутбуком. Я чувствовала себя нежеланной, неуверенной и злилась из-за того, что мы жили как соседи по комнате, а не возлюбленные.
И я предала его. Забыла о его существовании. И только сейчас осознала, что сделала, как только вошла сюда. До этого я думала лишь о дискомфорте при ходьбе, и о том, что не стала принимать душ, потому что хотела пахнуть, как он. Хотела чувствовать его засохшую сперму на внутренней стороне своих бедер.
Образ Пита был приливом реальности. И обиды. Меня внезапно привело в ярость то, что он существовал. Что я пригласила его в свою жизнь, посвятила себя ему.
Он даже не поднял глаз от своего телефона, когда я вошла в квартиру. Ну и хорошо. Я боялась, что он увидит мое чувство вины. Увидит, что во мне совершенно все изменилось. Темные и искривленные части меня, выступающие прямо под кожей, было невозможно не заметить.
Но я ожидала от Пита слишком многого. Чтобы заметить произошедшее, он должен был действительно увидеть меня. На самом деле тот никогда меня не понимал, и сейчас все казалось слишком неизбежным.
— Привет, детка, — поздоровался он рассеянно.
— Привет, — ответила я, пытаясь звучать как можно более нормально.
А что было нормальным? Я отчаянно пыталась вспомнить, как вела себя до прошлой ночи.
Я положила сумочку на тумбу, хмуро глядя на пустые упаковки, оставшиеся от заказанной еды, и на беспорядок, устроенный на кофейном столике. На деревянном столике стояло пиво без подставки.
Я стиснула зубы. Сейчас, правда, не время выяснять это. Его худшим грехом было поставить пиво на столик, а моим — трахаться с незнакомцем всю ночь.
Поэтому просто прошла дальше в квартиру. Над созданием которой я очень усердно работала и потратила много денег. Денег, которых у меня не было все детство.
Наше пространство было большим. Огромный белый диван стоял в гостиной открытой планировки. Я его пылесосила и мыла еженедельно. Каждое утро раскладывала подушки. Сейчас я двигалась как деревянная, наклонившись, чтобы сложить дорогую мохеровую накидку, которую Пит скинул на пол. Окна бликовали, впуская утренний свет, потому что я тщательно их чистила, обожая естественное освещение. Вот из-за чего купила именно эту квартиру. Белая кухня с блестящими столешницами — ну, обычно блестящими, сейчас они были покрыты какими-то крошками. Обеденный уголок, где я сидела со своим утренним кофе. Книжные полки были раскрашены в разные цвета и заполнены моими любимыми книгами, первыми изданиями. Все в моем пространстве — нашем пространстве — было создано для того, чтобы отдалиться от прошлого. Чтобы показать, куда привела меня тяжелая работа, даже если технически эту квартиру купил Пит.
Именно с моей зарплаты оплачивалась большая часть счетов, так как он вложил львиную долю своего трастового фонда в какую-то новую идею приложения. Пит был скрытен в деталях, суеверен, но сказал, что мы заработаем миллионы. Я натянуто улыбалась всякий раз, когда он говорил это.
До этого сеть тренажерных залов превратилась в бары. Еще был сервис поиска автомобильных попутчиков, который был неуклюже разработан и не соответствовал своим конкурентам. Пит отчаянно хотел стать новатором в чем-то. Стать знаменитым. Последнее, чего он хотел, — это быть похожим на своего отца, магната недвижимости, чьи деньги позволяли Питу инвестировать и терпеть неудачи во всех деловых начинаниях.
Это меня не беспокоило. Я знала, что из-за таких семей, как у него, он никогда не будет беден.
Поначалу это привлекало меня. Его творчество. Его потребность сделать себе имя, жить вне норм. Потом я поняла, что его творчество было просто поверхностным. Его видение было иллюзией. Его уверенность плохо маскировала неуверенность. Он был просто обычным парнем с трастовым фондом, пытающийся казаться интересным.
Возможно, это одна из причин, почему это место не казалось мне домом. Хотя, скорее всего, из-за того, что я открыла глаза и поняла, что не люблю Пита. Я начинала его презирать. И такие чувства у меня были уже довольно давно.
— Я опаздываю на работу. Прошлой ночью осталась у Джессики. — Ложь прозвучала плавно, пока я пересекала комнату, направляясь к нашей спальне.
— Угу, — сказал он, отрывая взгляд от своего телефона. — Я так и подумал.
Мои зубы заскрежетали друг о друга. Мой жених не получал от меня вестей в течение двадцати четырех часов, а он даже не написал мне, чтобы спросить, где я, потому что он «подумал», что я остановилась у подруги. Как будто я так часто это делала.
Я ни разу не ночевала у Джессики. Мне не нравилось нигде ночевать, даже у лучшей подруги. Пит знал это.
— Не вернусь домой допоздна, нужно отработать опоздание, — продолжила я напряженным голосом. Отчасти это правда, у меня было много работы. Но больше всего мне хотелось быть как можно дальше от этой квартиры. Я уже планировала прийти, когда он уснет.
— Хорошо, детка, — ответил Пит ленивым, веселым и раздражающим голосом. — У меня деловая встреча будет допоздна. Завтра сходим на свидание за чашкой кофе? — Он ухмыльнулся, демонстрируя ровные белые виниры.
Мой желудок скрутило, и я кивнула один раз, прежде чем уйти в спальню. Кровать не застелена. Пит полагался на меня в подобных вещах и никогда не благодарил за подобное. Он привык к тому, что кто-то убирает за ним, ведь вырос в доме с горничной. Возвращение сюда мою вину не усилило. Лишь только высветило ложь, в которой я жила последние пять лет.
Это не было похоже на обман. Ведь женщина, лежащая в постели с Питом, была незнакомкой. Выдумкой, которую я придумала, когда решила, что попробую стать нормальной.
Это не обман.
Это возрождение.
Одна неделя спустя
Пит не трогал меня всю неделю.
Я даже была рада этому. Потому что не смогла бы этого вынести. Не смогла бы вынести знакомые, мягкие, эгоистичные руки. Он бы трахал меня так же, как последние пять лет. Обычно я кончала, но только потому, что моему телу нравился секс, чертовски нравился, даже самый простой секс, и я была одной из немногих женщин, которые могли испытывать оргазм от одного проникновения.
В начале наших отношений мы все время занимались сексом. Мы были ненасытны. Мне было его мало. Время шло, Пит начал все больше заниматься своим бизнесом, стал приходить домой позже и проявлять все меньше интереса. Он не изменял мне, я это точно знала. Просто слишком забывался. Принимал антидепрессанты, которые снижали его либидо, плотно ужинал, уставал и дрочил в душе, потому что думал, что я не вернусь домой допоздна. Всевозможные оправдания.
Мы ссорились из-за этого. Когда у меня была энергия.
В течение этого года у меня не было сил ссориться или даже беспокоиться.
Я привыкла, потому что поняла, что именно так происходит в отношениях. У меня есть отличный вибратор, который прекрасно меня удовлетворял. Я фантазировала о том, как изменяю ему, трахаюсь с кем-то другим в нашей постели, пока он не пришел бы домой и не спалил нас. Чем меньше внимания он уделял мне, тем больше начинал раздражать, хотел, чтобы я постоянно ему прислуживала, как будто я его гребаная мать.
Было много вещей, которые мне все еще нравились в этом человеке. Он хорошо относился ко мне, никогда не поднимал руку, предлагал безопасность на всю жизнь. Пит помог моей матери, когда у меня не было другого выбора. Я перед ним в долгу за это. Кроме того, я дала ему слово. Что стану его женой. И отнеслась к этому чертовски серьезно.
Я сдерживала обещания. Теперь у меня есть моральные принципы. Я оставила свое грязное прошлое позади.
И все же человек, имени которого я не знала, разрушил всё. Лишил меня всего доброго, на приобретение которого ушли годы. Он уничтожил личность, которую я создала, которая, как я думала, была прочной, но на самом деле — простой папиросной бумагой.
И мне не было стыдно. Ни капельки.
Я долго не спала после того, как Пит заснул, и думала о руках незнакомца. О его члене в моей вагине, в моей заднице. О его руках на моей шее. То, как он крепко и болезненно обнимал меня, пока я раскрывала свои самые сокровенные секреты. О тоне его голоса, когда мужчина произносил грязные слова, пока толкался внутри меня.
Мои оргазмы были ничем по сравнению с тем, что он сотворил. Я спала рядом со своим женихом, и думала о мужчине, с которым ему изменила.
Я изменилась.
По сути, менее чем за двенадцать часов. Он разобрал меня на части и не дал никаких инструментов или инструкций к тому, как собрать себя обратно. Пит ничего не заметил. Потому что он был более замкнутым и самовлюбленным, чем когда-либо.
Я едва обращала на это внимания.
Все, о чем я думала, — это он.
Я не узнала ни его имени, ни номера телефона.
Но знала, где он живет.
Знала, что он будет в «Bella’s» в ближайшую пятницу. Незнакомец сказал мне. Но не просил встретиться с ним. Он просто дал мне информацию, с которой я вольна была поступить так, как захочу. Не сказал, хотел ли он, чтобы я была там. Но, если бы не хотел, он бы вообще ничего не сказал.
Он очень строгий. И мне это нравилось. Нравилось, что в нем была какая-то жестокость. Что он был как мрамор до тех пор, пока не прикоснулся ко мне. Мне чертовски нравилось, что не было никакой нежной ерунды, когда тот трахал меня. Никаких комплиментов, какая я красивая или какая тугая у меня киска, как я хороша.
Как бы сильно меня ни подмывало пойти и встретиться с ним снова, отчаянно желая снова почувствовать его, я сдержалась. Не из-за обязательств, которые взяла на себя перед Питом… хотя в последнее время на это меня подбивало много обстоятельств. Нет, из-за обещаний, которые я взяла на себя.
Так что вместо того чтобы идти в «Bella’s», я поступила по-умному. Я пошла в другое место, напиться со своей лучшей подругой.
— Я изменила Питу, — выпалила я, сделав глоток «Олд Фешена».
Джессика, которая только что сделала глоток розового вина, начала шумно задыхаться. Все в баре обеспокоенно оглянулись. Я отмахнулась от них, наклонившись вперед, чтобы похлопать ее по спине. Она была склонна к драматизму, хотя ее реакция обоснованная. Я не хотела говорить ей, но алкоголь развязал язык. У меня было много секретов от друзей, но этот я не могла держать в себе. Не смогла удержать его внутри. Ему нужно было существовать вне моего разума и моих воспоминаний. Может быть, тогда он не имел бы надо мной такой власти.