De Paris avec l'amour

* * *

Она так торопится, что вырывает пару пуговиц на его рубашке, царапает о пряжку ремня палец.

— Соф, давай, я сам.

— Только быстрее!..

Пока он раздевается, эта негодница — бесстыжая и обнаженная — падает на кровать, лицом вниз. Вытянутые вперед руки, прогиб в спине, оттопыренные ягодицы, глухой стон в покрывало: «Быстрее!..». «Так вот у мужчин в тридцать лет и случаются инсульты», — мелькает у него нелепая мысль от этой со всех точек и ракурсов зрения ошеломительной картины.

Пуговицы не используются по назначению и потому сыплются на пол. Туда же летит одежда. И наконец-то на кровати, на шелковом покрывале — двое.

По-кошачьи прогибается в спине — еще сильнее, трется об него, замешкавшегося.

— Давай же! Трахни меня! Серж, быстрее! Сильно, глубоко!

Он замирает.

— Соф… — с ноткой неуверенности.

— Пожалуйста… — меняет тон, всхлипывает.

А идет оно все к черту! С Софи явно что-то не так, но разберется потом. А сейчас — сейчас он не железный, и поэтому — просто удовлетворит желания своей капризной и требовательной дамы. И свои заодно.

— Ещеее… — стонет она. — Глууубже… Сильнеее… Хочу грууубо…

Кажется, кто-то в его отсутствие смотрел фильмы для взрослых…

Подсовывает пальцы под прижатую к шелку покрывала грудь и сжимает соски — точно останавливаясь на той грани, где боль еще сладка.

Протяжный, почти звериный стон.

— Дааа…

Черт, Софи, ладно! О твоем поведении поговорим потом! А сейчас… сейчас…

Перегибается, вжимается в ее спину. И впивается зубами в самое основание шеи, в верх напряженной, почти каменной «трапеции». Софи вскрикивает, пытается отодвинуться — не тут-то было. Его зубы сжимаются еще сильнее, не давая даже дернуться — так кот держит кошку, когда любит ее.

Его «кошка» еще раз пытается вырваться, он еще сильнее сжимает зубы и пальцы, яростно двигаясь внутри. И — обжигающие кольца оргазма спаивают их в единое, вздрагивающее, горячее целое.