Мой первый раз

— Спасибо и извини, что все так выходит, — мне, правда, было жаль. Он же хороший парень. И что, спрашивается, мне нужно? И сразу же пришел ответ на ум: мне нужны чувства и эмоции. И самое прекрасное чувство на свете — любовь.

Повисла неловкая пауза. И вечер уже не казался таким волшебным, и гости кафе уже мешали своей болтовней, и музыкант начал раздражать.

— Давай вернемся, — я посмотрела на парня, а он словно прочитал мои мысли и понял, что я чувствую. И от этого его всепонимания стало еще паршивее. Он махнул официантке, попросил упаковать нам пирог и прикупил еще один кусок для Маши. Заплатил по счету, и мы направились обратно. Пейзаж уже не казался таким прекрасным, а словно показывал увядание природы. Мы молчали. У двери общежития Влад вручил мне пакет и развернулся, чтобы пойти на выход, а я не знала, какой черт меня дернул.

— Влад! — я позвала парня, а когда он обернулся, показала пальцем на щеку, показывая, что жду поцелуя. Мгновение и парень просиял. А я поняла, что поддалась эмоциям и снова поступила неверно. Всему виной моя жалость и чувство сострадания. Дура я, вот кто я! Обняла парня за шею и прошептала ему на ухо: “Ты настоящий друг”. Это была попытка исправить ситуацию. Но, думаю, Влад и так понял, что я это все сделала из сострадания.

— Завтра увидимся, — он чмокнул меня еще в нос и убежал, а я поплелась в свою комнату.

Вечер не принес ничего нового и интересного. Мы с Машкой схомячили пироги с чаем за болтовней. Она трепалась о шмотках и том, что меня надо приодеть. И как только я получу первую зарплату, мы отправляемся на шопинг. После нашего ужина Маша начала собираться в клуб, а я посчитала, что нормально выгляжу в подаренных Владом джинсах и толстовке. Очень они мне приглянулись и оказались невероятно удобными.

Мы закрыли дверь комнаты и пошли к выходу из общежития.

— А как же Коко? — я оглядывалась по сторонам, словно не на работу пошла, а как минимум выносить соседскую квартиру, ну или комнату.

— Я договорилась, — и Машка хитрюще улыбнулась. Она вообще была довольно пронырливой дамой.

— А что ты сказала? — я думала, у меня глаза из орбит вылезут от удивления.

— Сказала, что мы устроились официантками в ресторан. Ресторан до утра работает, вот и все. Обещали ей вкусняшки приносить, очень она любит тортики, — Машка рассмеялась, и я вместе с ней.

— А ларчик просто открывался, — я усмехнулась. Оказывается, надо было просто пообещать комендантше сладких презентов и все. Ну, вообще, я думаю, что Маша приукрасила простоту того, как она договорилась с Коко. Но я не стала лезть не в свое дело.

Мы добрались до клуба на такси, от стоимости которого я чуть с ума не сошла. Это ж можно было продукты на день купить, а мы их за двадцать пять минут просадили. Я смотрела на таксиста как на олигарха и жлоба, который дерет с бедных студенток втридорога. Но Машка сказала, что это еще недорого. И я с подозрением покосилась на мужчину. Если скидку делает, то это неспроста. Поэтому я на всякий случай запомнила его номер машины.

Вышли мы у клуба. Только с черного входа. И приятельница завела меня в заведение. Еще не было посетителей, и она провела меня в гримерку. Зачем официанткам гримерка, я поняла, когда пришла еще одна девушка, Катя. Серая мышка в потертых стареньких джинсах и свитерке. Но уже спустя полчаса передо мной стояла яркая, броская и невероятно запоминающаяся Кэт. В обычной жизни это были студентки или просто молодые девушки, которые хотели легких денег. Здесь они преображались и становись кем-то другим. И этот кто-то другой мог позволить себе делать все что душе угодно. Девушки словно надевали другую личину, и вот уже не стыдно, когда никто не узнает, что это серая мышка Катя сейчас призывно гладит себя по груди и с вожделением смотрит на вздыбленный член сорокапятилетнего директора фирмы, словно любит его и ждала всю свою жизнь.

— Катю и не узнать, — я не верила своим глазам.

— А что ты скажешь, если узнаешь, что ее дома муж и грудной ребенок ждет? — ответила мне Маша, поправляя макияж и переодеваясь в довольно обтягивающую блузку, которая была расстегнута ровно до линии, где можно было увидеть цвет ее лифчика.

— Не может быть! — я не смогла сдержать своей шокированной реакции.

— Может, и мужики, что ее берут, знают об этом. У нее как-то молоко во время секса пошло, так клиент ей чаевых дал столько, что можно было неделю не работать, — шепотом рассказывала мне Маша.

— Ничего себе! А муж знает, чем она занимается? — я тоже шептала, хоть мы и были одни в комнате.

— Не знаю, но думаю, догадывается, — пожала плечами девушка. — Ты не хочешь хоть чуток подкраситься? — предложила Маша, а я отрицательно покачала головой. — Тогда пойдем, я тебя директору представлю.

Мы вышли из гримерки и прошли по коридору, завернули в какой-то закоулок и оказались у неприметной двери.

Маша постучала и, выждав какое-то время, открыла дверь. В коридоре уже была слышна приглушенная музыка, но когда она меня, подтолкнув в спину, завела в кабинет, ее не было слышно вообще. Видимо, звукоизоляция стояла хорошая. За столом сидел молодой мужчина, которому не было и тридцати. Я почему-то думала увидеть здесь какого-то головореза, а не довольно интеллигентной внешности привлекательного мужчину в костюме. Единственное, он был совершенно лысый, и это заставило меня излишне долго задержать на нем взгляд.

— Маша, можешь идти работать, я сам с твоей подругой побеседую, — он это сказал таким тоном, что мне стало страшно. Налет интеллигенции и респектабельности слетел с мужчины. Маша хотела что-то сказать, но открыла и закрыла рот и молча вышла. Видимо, своя шкура, она как-то ближе к телу, и хотелось бы, чтобы она была в целости и сохранности.

— Итак, вас зовут Анна, — мужчина не спрашивал, а скорее утверждал эту информацию, но я все равно кивнула. — Меня зовут Игнат, и я директор этого клуба. Мария рассказала, кем она работает? — а сейчас от меня ждали ответа, а я замешкалась. Говорить, что я знаю, чем подрабатывают девушки или не говорить. А вдруг Машке прилетит за то, что она рассказала мне? Мое замешательство подсказало правильный вариант ответа Игнату, и тот улыбнулся, отчего у меня руки вспотели и на затылке волосы встали дыбом. Слишком уж кровожадный у него был взгляд.

— Можете не отвечать, — дал разрешение мужчина. — А вы, значит, хотите полы мыть?

— Я искала работу уборщицы, — постаралась ответить максимально пространно.

— Сколько лет? Только не ври, — мужчина спрашивает так, что если и мелькала мысль соврать, то после предупреждения она убежала, поджимая хвост.

— Восемнадцать, могу паспорт показать, — я хотела снять со спины рюкзак, чтобы предъявить паспорт. Но мужчина махнул рукой, и я замерла, так и не достав документ.

— Не стоит. Я и так вижу, что не врешь. Хочу тебя сразу предупредить: у нас политика такая, что клиент всегда прав, — начал вводить меня в курс дела Игнат. — Если будешь жопой крутить, и тебя кто приметит и закажет, не обижайся. Я тебя сам ему за волосы притащу и подержу, пока он тебя трахать будет. Поняла? — я уставилась на мужчину, шокированная его словами. — Так что твоя задача: слиться с интерьером и чтобы никто тебя не замечал. Поняла? — я машинально кивнула, и, видимо, это было воспринято как согласие приступить к работе. — Тогда иди, найди Александру, она администратор, и скажи, что тебя приняли на работу уборщицей, — скомандовал мужчина, а когда я развернулась к нему спиной, чтобы выйти, почувствовала шлепок по попе. — А ты уверена, что не хочешь пойти в официантки? — пока мы разговаривали, Игнат вышел из-за стола и ходил вокруг меня, а я стояла и боялась вздохнуть от напряжения.

— Нет, — еле слышно пискнула и пулей вылетела из кабинета. Ноги моей не будет в этом заведении. В коридоре меня караулила Машка.

— Ну что, взял? — она схватила меня за руку, а я поняла, что меня трясет всю.

— Маша, как ты здесь можешь работать? Они же все озабоченные! Он шлепнул меня по заднице! — голос сорвался на визг. Машка быстро осмотрелась по сторонам и, схватив меня за руку, потащила по коридору.

Открыла какую-то дверь и затащила меня следом.

— Ты меня подставить решила? — девушка вся изменилась в лице. — Ну, шлепнул и шлепнул. Герман тебя вообще в жопу трахнул и ничего! Ходишь в институт и не чирикаешь, — слова девушки были как пощечина, и я вся дернулась.

— Маша, что ты такое говоришь? — я не узнавала милую и добрую девушку. Передо мной сейчас была не она, а какая-то озлобленная стерва, готовая на все, лишь бы своя шкура была цела.

— Я попросила за тебя. А ты решила слиться? Если бы он не взял тебя, это одно дело. А так он взял. Так что, милая моя, иди работай. Хотела полы мыть — иди мой! Но так, чтобы мне за тебя не влетело. Поняла? — я молча кивнула, с ужасом смотря на девушку. Она, увидев мой испуганно ошарашенный взгляд, выпрямилась и несколько раз глубоко выдохнула. — Ань, пойми, если ты сейчас развернешься и уйдешь, они меня на деньги поставят. Или устроят такое, что прежние противные вонючие мужики мне покажутся самыми приятными клиентами, — начала давить на жалость Маша. — Прости, я перегнула. Просто ты меня напугала тем, что уйдешь.

— Я останусь, но до первого поползновения в мой адрес. Поняла? — я понимала, что пожалею о том, что не ушла. Но опять моя сердобольность создает мне на пятую точку приключения.

— Спасибо-спасибо-спасибо! — Машка попыталась броситься мне на шею с объятиями, но я убрала ее руки. Стало мерзко и до жути неприятно от всего ее лицемерия.

— Не стоит, — лишь выдавила из себя. — Покажи мне, куда идти.

Машу задело то, что я отстранилась. Но она ничего не сказала, чтобы не накалять конфликт. Мы вышли из комнатушки, которая была обычной бытовкой. На стеллажах: упаковки салфеток, туалетной бумаги, скатерти и куча разной утвари. Маша проводила меня к женщине средних лет, которая выдала мне форму, показала, где переодеться, и выдала инвентарь. Она приставила меня к более опытной работнице Наталье. Это была худая до состояния дистрофана девушка, которая, кажется, сейчас исчезнет. Настолько худой она была. Девушка показала, как пользоваться пылесосом, и отвела на второй этаж, где в течение часа мы должны были вдвоем привести в порядок шесть вип-комнат. Она предупредила, что если находим что-то ценное, то отдаем все Игнату. Если присвоим что-то себе, то быть беде. И по тому, как она это сказала, я представила масштабы этой беды. Как оказалось, платят за каждую смену наличкой, что меня, естественно, устраивало. На глаза посетителям не попадаться, а лучше вообще стать невидимкой. Я все запомнила и приступила к работе. На втором этаже в комнатах музыка была еле слышна, а при включенном пылесосе и вовсе с трудом различима. Я убрала две комнаты без приключений. Как я поняла, посетители уже начали прибывать в клуб, и надо было поторапливаться, так как только что убранные комнаты уже заняли посетители. В третьей комнате я затормозилась, так как прибежала администратор и начала меня поторапливать. А как только она ушла, я наткнулась на серьгу, которая завалилась между подушек дивана. Я сперва хотела закончить уборку, а затем уже отнести свою находку Игнату, но в последний момент передумала. Выглянула в коридор, где в комнате напротив убирала Наташа, и подошла к ней.