Помоги мне любить

— А разве нет?

— Нет! — разозлился он. — Жизнь это…

— Не читайте мне нотации! — закричав, перебила она. Сара развернулась и хотела убежать, но Евгений схватил ее за руку.

— Как бы паршиво ты себя не чувствовала, все пройдет! Тобой правят эмоции! Завтра, когда проснешься, поймешь, что…

— Завтра ничего не изменится! И послезавтра! И после послезавтра! — вновь перебила она. — Никогда ничего не изменится! Вы не понимаете!

Сара попробовала вырвать руку, но он крепко держал ее.

— Тогда расскажи! Возможно, я пойму!

— Нет! Не поймете! Не хочу!

Сара с силой дернула рукой, из-за чего мужчина сжал ее еще сильнее. Евгений пожалел, что тогда перебил ее и не дал выговориться. Он считал, если б тогда она ему все рассказала, сейчас они не стояли бы на маяке.

— Все из-за парня? — предположил он, вспомнив обрывок из фразы.

Девушка молчала, зло смотря на него. Она не любила, когда ее учили жизни, а еще больше, после предательства подруги, она не любила кому-то что-то рассказывать о себе. Сара больше не доверяла никому.

— Ты молодая и красивая! Найдешь себе лучше! — хотел было сказать Евгений, но понял, что так девушка разозлится еще сильнее. Сейчас, когда она «выпустила колючки», он осознал, что разговорить ее будет не просто. Возможно, кто-то другой на его месте проигнорировал бы, но Евгений не мог. Сейчас, смотря на нее, он видел себя лет пятнадцать назад.

— У вас маленький городишка. В городе, где я рос, все было иначе. Как в муравейнике, люди бегали туда-сюда, туристы забивали все вокруг: транспорт, рестораны, кафетерии. Как-то, возвращаясь в общежитие, я познакомился с девушкой. Она спросила дорогу, а поскольку мне было по пути, то я провел ее. Оказалось, что она с родителями переехала жить в квартиру у бабушке, находящуюся не далеко от училища, где я учился. Мы разговорились, вскоре подружились и начали встречаться. Я был счастлив. Мне казалось, что мы всегда будем вместе, но спустя год она призналась, что любит другого. Она познакомилась с ним на дискотеке. Я думал, что не смогу жить без нее. Тогда я, как и ты, хотел умереть. В поисках менее болезненного способа, я обдумывал разные варианты. Я был уверен, что лишний в этом мире! Моя мать погибла, давая мне жизнь. Одержимый горем отец спился и вскоре ушел следом за матерью. Он часто говорил, что я виноват в ее смерти. Так считали и родственники. Они отказались от меня, когда умерла и бабушка. Так, в десять лет, я попал в интернат. Из интерната в училище. И там, в училище, на третьем курсе, обдумывая способ смерти, я был уверен, что в моей жизни не будет ничего хорошего. Я не мог подумать, что преподаватель литературы отправит одно из моих сочинений в литературный журнал. Его приняли. Издали… издали именно тогда, когда я собирался умереть. Это остановило меня. Никогда не забуду лицо Михаила Ивановича, когда он показывал мне журнал. Он радовался как ребенок. Радовался так, словно не меня издали, а его. Он кричал, что у меня талант, что я рожден быть великим человеком. И я поверил ему. Написал второй рассказ. Затем третий. Четвертый… Я и не заметил, как стал известным.

— Так, значит, Вы писатель? — перебила Сара.

— Да! — ответил он. — А, если бы я тогда умер, то сочинение было бы единственным, что я оставил бы после себя! И я не стал бы писателем! Я лишился бы всего, что имею сейчас!

Сара недоверчиво смотрела на него.

— А эта книжка… — он указал на записную книгу в коричневом переплете, — мой первый сборник стихов. Правда, он еще в разработке! Я решил попробовать себя в поэзии и хотел почитать тебе, чтоб ты сказала нравится или нет. Думал, что ты будешь первой, кто услышит мои стихи.

Евгений улыбался, пристально смотря в большие черные глаза собеседницы. Несмотря на широкие, сросшиеся воедино и черные как уголь брови, доставшиеся ей в наследство от дедушки, лицо Сары было красивым. Идеальные по нынешним стандартам черты лица, пухлые губы и выразительные глаза привлекали его. Рост девушки был метр пятьдесят три и, на фоне одноклассниц, Сара казалась ребенком, который ниже их минимум на голову. Из-за этого все считали, что девушка учится не в выпускном одиннадцатом классе, а всего лишь в восьмом.

— Если честно, я люблю стихи! — сказала Сара, заулыбавшись в ответ.

— Тогда, если я тебя отпущу, обещаешь не убегать?

Сара утвердительно качнула головой.

— Обещаю… — неуверенно сказала она. Евгений разжал руку, и девушка почувствовала себя свободной.

— А какой у Вас псевдоним? — спросила она.

— Когда расскажешь о себе, тогда скажу! — схитрил он.

Сара, перестав улыбаться, недовольно сузила глаза.

— Ну а ты что хотела? Я рассказал о себе! Сейчас почитаю стихи! А ты — нет! Мне же тоже интересно! А так это называется «игра в одни ворота»!

Девушка улыбнулась.

— Первый мой стих, который я тебе прочитаю, посвящается маме.

Взяв книжку в руки и открыв ее на нужной странице, Евгений зачитал Саре стихотворение, написанное им в юности. В основном мужчина писал рассказы и любовные романы. Его называли писателем-романистом и, стремясь скрыться от поклонниц и очередного любовного скандала, он сбежал в небольшой городок у моря. Здесь, на маяке, писатель решил издать сборник со стихами, поэтому в последние дни практически не расставался со своей записной книгой.

— Все! Теперь твоя очередь! — говорил он, спустя часа. За это время Сара с удовольствием выслушала более десятка стихотворений, часть их которых вызвала на ее глазах слезы.

— То есть?

— Расскажите о себе!

Сара опустила глаза.

— Пожалуйста!

— Зачем? — недоверчиво спросила она.

— Во-первых, мне интересно! Даже очень!!! Во-вторых, в последние дни меня покинула муза, а так, возможно, мне будет, о чем написать! А в-третьих, я чувствую, что тебе нужно выговориться! Это написано в твоих глазах. А я подхожу для этого лучше всего! — вновь заулыбался Евгений. Сара удивленно смотрела на его широкую улыбку, из которой выглядывали белоснежные передние зубы. Светлые глаза Евгения игриво смотрели на нее. Девушка почувствовала к нему симпатию. Ей ужасно сильно захотелось так же игриво ответить ему.

— Это почему же? — спросила она.

— Потому, что я никому ничего не скажу! Обещаю!

— А как же, во-вторых? — улыбаясь, съязвила девушка.

Он рассмеялся.

— Поймала! Ладно, уговорила, писать не буду!

Улыбка мгновенно пропала с лица Сары.

— Хорошо. Вы угадали, я действительно хотела умереть! Просто… — девушка замолчала. Решительной, с которой она сказала первые предложения, словно испарилась, заставив Сару сомневаться в каждом слове, которое приходило ей на ум. — Просто… — вновь замялась она. — Просто…

Не говоря ни слова, Евгений смотрел на нее, ожидая, когда собеседница решится продолжить сказанное. Он, переживая, что она вновь замкнется, не мог себе позволить перебить ее.

— Просто я никому не нужна! Никто меня не любит! А еще я ненавижу себя! Ненавижу это тело! Ненавижу то, что мой отец мусульманин! Что мать связалась с ним! Что, когда мне было полгода, он бросил нас и вернулся к себе на родину! Из-за него и его генов я как белая ворона! — словно выкрикивала ее душа. Полные боли слова, подобно водопаду, обрушились на него. Сара рассказала об опекунах, о школе, о предательстве, об издевательствах, о безответной любви.

— Как можно любить того, кто издевается над тобой? — удивлялся Евгений.

— Раньше он не был таким! Он был добрым и заботливым! Всегда ко мне хорошо относился, помогал! В детстве мы с ним дружили. Если честно, я люблю его с третьего класса! Он тогда защитил меня от собак! И после этого каждый раз провожал в школу и со школы! Он всегда был смелым и сильным. Но два года назад все изменилось. После похорон матери, его словно подменили. Он обозлился на весь мир, но больше всего на меня. Просто он считает, что я виновата в смерти его матери. Когда мы переходили дорогу, пьяный водитель не мог справиться с управлением и на бешеной скорости ехал на нас. Вера Николаевна, оттолкнув меня, попала под колеса. Смерть была мгновенной. Если бы она отскочила, то была бы жива! Нормальный человек так и сделал бы! Но она… Зачем она спасла меня? Зачем? Лучше бы она отскочила, а я умерла! Я все равно никому не нужна. Никто не оплакивал бы меня…

— Не говори глупости!

— Это правда! Все ненавидят меня, призирают! Если бы она… — на глазах Сары вновь появились слезы, — была жива, а я умерла, всем было бы только лучше! У Максима была бы мама, а у моих опекунов не было бы груза на шее! Я должна была умереть! Я!

— Прекрати! Если она оттолкнула тебя, значит хотела, что бы ты жила! Поэтому ты должна жить!

— Я не хочу!

— Тогда ее смерть будет напрасной! Не хочешь жить ради себя, тогда живи ради нее!

— Ты не представляешь, как это быть изгоем! Когда тебя все ненавидят и издеваются! И это чувство вины. Я должна была умереть! Я! Понимаешь? — слезы побежали по ее загорелым щекам.

Евгений, словно по привычке, обнял ее.

— После окончания девятого класса, — перестав рыдать, продолжила Сара, — я хотела уехать из города, поступив в училище! Но мама категорически против! А поскольку я несовершеннолетняя, то без ее разрешения не могу учиться, где захочу. Почему у нас в стране такие законы?

— Окончив девятый класс? А ты в каком классе?

— В одиннадцатом!

— Что? В одиннадцатом? Как? Ты что через классы перепрыгивала? Отличница?

Сара засмущалась.

— Почему Вы так думаете?

— Ты такая маленькая! Я думал, что тебе же лет пятнадцать! Не больше! — говорил он, коснувшись ладонью ее головы. Девушка едва доставала ему до груди.

— Нет! — опустив глаза, она замотала головой. — В следующем месяце будет семнадцать! Просто я выгляжу как ребенок! Из-за роста! Потому меня и называют карликом! — едва слышно говорила девушка. — Как меня только не обзывают… — добавила она.

— Семнадцать? — переспросил Евгений, внимательно смотря на ее лицо. Сара не врала. Не смотря на старание неухоженных бровей скрыть истинный возраст, лицо подростка казалось взрослым. — Так ты уже невеста! А я то думал… — рассмеялся он.

Сара смущенно посмотрела на него.

— Маленькая собачка всю жизнь щенок! — повторила она слова одного из учителей и тут же опустила глаза.

Не удержавшись, мужчина взъерошил ее волосы.

— Зато можешь ходить на каблуках! Это преимущество низких женщин! Высокие не могут себя такое позволить, особенно если их избранник среднего роста. — Подбадривал он. Сара улыбнулась.

— И на вот такой платформе! — добавила она, вновь посмотрев на собеседника. Сара показала расстояние между большим и указательным пальцем около десяти сантиметров. Она всегда мечтала о такой обуви, но опекуны покупали ей обувь без каблука.

— Вот видишь — не все так плохо!

— Ага! — утвердительно качнула она головой. — Теперь Ваша очередь!

Евгений удивленно посмотрел на нее.

— Вы обещали сказать, какой у Вас псевдоним и прочитать еще стишки!

Он улыбнулся и, назвав свое творческое имя, открыл книжку и продолжил читать стихотворения.