Табу. Разбитые судьбы

Что такого он мог от меня скрыть, что тяготит его настолько, превращая взрослого сильного мужчину в потерянного ребёнка? Отчаяние читалось в его глазах. Руки опустились, обессиленно повиснув.

— Прости, Мань. Я не хотел… — голос не громче шепота.

Наше немое молчание прервала его мать, подлетевшая ко мне. Она дернула за воротник платья, который с силой вонзился мне в шею, отрезвляя. Заставляя вернуться в реальность. Фокусируя затуманенный взгляд на этой мегере, глядящей с такой ненавистью, что ещё немного и я бы задымилась.

— Отпустите меня!

— Мама, прекрати! — Дима грубо схватил её за сжатую руку и дёрнул в сторону. Кажется, я слышала хруст ткани моего платья.

— И что? Вы уже трахались? Ты поверила всем сопливым словам, которые мой сын наплёл тебе? Он такой же обманщик, как все мужики, поверь мне! — её визгливый крик привлёк внимание других посетителей кафе.

Дима оторвал свою уже начинающую истерить мать от меня. Она не стеснялась в громкости голоса и выражениях, не обращая внимания на посторонних.

— Закрой свой рот! Ты не имеешь права оскорблять её! Она ни в чем не виновата! — я никогда не видела Диму в таком бешенстве. Даже в ту первую встречу в больнице, когда он прижал меня к стене. Даже в том проклятом домике лесника.

Его грудная клетка вздымалась от тяжелого дыхания, зубы сжались, превращая его некогда милую улыбку в оскал, а почерневшие глаза говорили, что он сдерживается из последних сил. В нем было больше от дикого зверя, чем от человека. Ещё немного и он бы кинулся на родительницу с кулаками.

— О чем вы говорите? — удивительно, как мой писк был услышан этой парочкой, но мать с сыном как по команде развернулись в мою сторону, от чего я инстинктивно сделала шаг назад.

— Как это ни в чем не виновата? Она такая же продажная блядь, каким и был ваш отец, — женщина с таким извращённым наслаждением, приоткрыв рот, двинулась в мою сторону. Как коршун на маленького мышонка, растягивая удовольствие. В попытке сделать побольнее.

— Да, Машенька. Твой папаша был тем ещё кобелем. Обрюхатил меня тридцать лет назад и скрылся в закат под ручку с твоей мамашей. А хочешь знать, что стало с моим ребёнком?

— Нет… — я все так же отступала от неё, спасаясь от правды.

— Не надо, — Митька в последней отчаянной попытке перегородил ей дорогу, цепляясь за плечи и предупреждающе всматриваясь в её глаза.

— Как же нет, сынок? Она должна узнать правду, если тебе смелости не хватило. Ты как мешок с дерьмом, не можешь принять верное решение! Спутался с этой девкой. Снова. А я говорила тебе. Как ты посмел ослушаться? Тебе других баб мало? Почему она?! — женщина кричала так, что капелька ядовитой слюны из рта вылетела, упав на его белоснежную рубашку, наверняка прожигая её насквозь.

— Замолчите, — я закрыла ладонями уши, но понимала, что эти слова навсегда останутся в моей голове.

— Да, Машенька. У тебя есть старший брат.