Я все еще тебя (не)люблю

Внутри все умирало. Медленно, но верно внутренности заполняла пустота и холод. Сейчас я понимаю, что тогда на лестнице, когда мне казалось, что хуже быть не может… Тогда я не испытывала и половины той боли, что раздирает меня сейчас. А все потому, что я сама лишила себя счастья. Но хуже того, я намерено обидела человека, которого люблю. Мне казалось, я физически чувствую его боль, его непонимание… Даже теперь, на расстоянии. Ему плохо, я знаю, чувствую…

Сколько прошло времени, не знаю. Но я сильно замёрзла, ведь машину заглушила, когда остановилась. Телефон я отключила ещё до того, как вошла в кафе, и включать его теперь боялась. И даже не знаю, чего больше. Звонков от Кирилла или их отсутствия.

"— Любишь меня?

— Люблю. Больше жизни".

Этот диалог снова и снова звучал в моей голове, каждый раз вонзаясь в сердце раскаленной спицей. Больно. Количество эмоций привело к дикой усталости, а она — к отрешенности.

В какой-то момент я почувствовала полное безразличие ко всему. Слёзы высохли. И сейчас я смотрела в темноту за окном абсолютно пустым взглядом. Я почти перестала чувствовать пальцы на руках, но и это меня мало беспокоило. Моя душа умерла, а может, просто покинула меня, потому что она хотела быть там, рядом с Кириллом, а не здесь, в теле, которое ничего не чувствует. Хотя… А разве можно чувствовать без души?

Не знаю. Тусклый фонарь почти не освещал улицу, но когда пошел снег, на его фоне крупные хлопья красиво кружились, засыпая улицу снегом. Вскоре снег стал закрывать и лобовое стекло, отрезая меня от мира.

Мне очень захотелось спать. Сил шевелиться не было, как и желания. — Мама! Мама! — раздалось совсем близко от меня. — Как красиво, правда!? Давай ещё побудем тут.

Мама. Мне нужно к маме. Если со мной что-то случится, она не переживет. Я сегодня уже сделала больно одному любимому человеку, больше никто не должен пострадать.

Непослушными пальцами повернула ключ зажигания. Мотор тихонько заурчал, а воздух в салоне стал прогреваться. Медленно, очень медленно. Я включила печку на полную мощность и подставила замёрзшие руки под поток тёплого воздуха. Приборная панель засветилась, и я глянула на часы — было начало десятого. Получается, я просидела здесь четыре часа. Включила дворники и расчистила стекло, а потом выехала из двора, что приютил меня.

Как добралась до дома, не помню. Постаралась улыбнуться маме и быстро скрылась в ванной. Мой яркий макияж от пролитых слёз потек и размазался. То, что я видела в отражении, даже близко не было на меня похоже. Я забралась в ванную и включила воду, постепенно отогревая тело. Жаль, с душой так не получится. Отогревшись, пошла спать в гостевую комнату. Её окна выходят на другую сторону и дома Кирилла из нее не видно. Мама пыталась узнать, что произошло, но я могла сказать только "потом, все потом", и закрыла перед ней дверь комнаты.

А уже лёжа в кровати, я вспомнила, как совсем недавно здесь спал Кирилл. И когда мне казалось, что плакать я больше не способна, я снова заплакала. Тихо, без всхлипов и завываний. Слёзы просто текли по вискам, затекая в уши, а я смотрела в потолок.

Пройдет, я справлюсь. Справлюсь. Я поступила правильно. Черт побери, я правильно все сделала! Ведь правильно?

Как жаль, что мне никто не мог ответить.

Универ я проспала. А когда встала и нашла в прихожей сумку и достала из нее телефон, долго не решалась его включить. На кухне мама оставила завтрак и записку.

"Обязательно поешь. Я буду к часу. Я знаю, что вы поссорились с Кириллом. Позвони ему, он вчера искал тебя. Люблю."

И снова за грудиной раздирающая боль царапает и выворачивает. Сжимаю себя руками, но легче не становится. Сжимаю зубы, сгибаясь пополам, но не сдержавшись, кричу. Громко, вкладывая всю боль, выражая ее диким воплем. Беру себя в руки. Заставляю выпить воды, отдышаться. Набираюсь смелости и включаю телефон. Сорок семь пропущенных от Кирилла. Семнадцать сообщений в Телеграме. Удаляю чат, не открыв ни одного. Заношу его в черный список. Удаляю страницы из соцсетей. Стираю себя отовсюду. И только потом замечаю сообщение от неизвестного номера.

"Ты приняла верное решение. Все вопросы с университетом решены. Зачёты у тебя выставлены. Жду от тебя название университета, в который ты бы хотела перевестись."

"Мне все равно"

Набираю я, но подумав, стираю. Нет, уж если начинать жить заново, то нужно подумать, где. Убираю телефон и смотрю на тарелку с моими любимыми оладьями на рисовой муке. Не хочу. Аппетита нет от слова совсем. Поэтому я покидаю кухню, так и не притронувшись к завтраку.

Снова скрываюсь в гостевой. Вбиваю свою специальность и просматриваю заграничные вузы, где я смогу продолжить учиться. Ближе к обеду приходит сообщение в чат. Парни напоминают, что сегодня у нас встреча в клубе и они меня ждут. Не хочу никуда идти, поэтому ничего им не отвечаю. Снова погружаюсь в изучение вузов. В конечном итоге останавливаюсь на Калифорнийском университете. Америка, то что нужно. Хочу уехать как можно дальше.

Отправляю выбранный колледж отцу Кирилла. Раз сказал, что я могу выбрать, пусть теперь решает этот вопрос.

А потом я решаю отправиться в клуб. Возможно, это моя последняя вечеринка здесь. Да и с парнями я больше не увижусь. Одеваюсь вызывающе: короткое красное платье с глубоким декольте, яркий макияж — черный смоки-айз и помада в тон платья. Высокий хвост и крупные серьги. Полуботинки на шпильке. Я уже одевала пальто, когда дверь открылась и вошли улыбающиеся родители.

— Дочь, ты куда? — удивилась мама.

— Мы с ребятами договорились устроить что-то типа новогоднего корпоратив.

— Какими ребятами? — уточнил папа.

— С которыми я тренируюсь. Ладно, я уже опаздываю, — спешила уйти, боялась, что они заговорят про Кирилла. И только потом вспомнила об одном важном моменте. — Кстати, а как дела с проверкой? — уже в дверях спросила я.

— Все хорошо, — улыбнулся папа. — Они закончили. Удивительно, но даже ни к чему не придрались.

Я улыбнулась. Значит, он свое слово сдержал. Ну что ж, уже хорошо. Я попрощалась с родителями и поспешила вниз, где меня уже ждало такси.

64 глава

Ксюша

Клуб встретил громкой музыкой, наши были уже в сборе. Почти все парами, кто с женами, кто с девушками.

— А где твой «плюс один»? — спросил Артём.

— Нету, — ответила я, занимая место за столиком.

К счастью, парни — не девушки, и никто из них в душу не лез. Ну а я сосредоточилась на коктейлях. Мне так хотелось, чтобы мне стало легче. Так хотелось, чтобы боль притупилась. Но нет. Этого не было. Ни после третьего, ни после пятого.

— Ксю, притормози, — позаботился кто-то из парней. Но разве это могло меня остановить?

Я ушла на танцпол, впуская музыку по венам, отдавалась ритму танца. Ко мне подходили какие-то парни, но быстро исчезали. Как оказалось, роль моего телохранителя взял на себя Мишка. Хорошие они у меня, жаль будет с ними расставаться. Вернувшись за стол, я подняла бокал с очередным коктейлем и громко сказала:

— Ребята, я вас очень люблю! И буду скучать. Всего вам хорошего!

А потом почти залпом осушила содержимое. За столом начались вопросы, но я уже подхватила сумочку и неровной походкой отправилась на выход. Мишка пошёл за мной и отстал только удостоверившись, что я села в такси. Я назвала адрес. Подъезжая к дому, полезла в сумочку за кошельком и сразу вытянула связку ключей.

Расплатившись с таксистом, подошла к подъезду. Но открыть дверь не спешила. Я уставилась на связку ключей в моей руке. Две магнитки, четыре ключа. Надо вернуть — воспроизвёл алкоголь в моей голове. Я сама бы на это точно не решилась. Я обошла дом и направилась к дому Кирилла.

Пока ехала в лифте, отцепила ключи от брелока. Просто отдам. Да, просто отдам.

Кирилл открыл не сразу. Помятый, взлохмаченный, небритый. И все равно самый красивый.

— Бэмби? — прошептал он, словно не верил своим глазам.

— Скажешь хоть слово, я уйду.

А потом я делаю шаг через порог. Сама тянусь к его губам. Он быстро берет инициативу на себя. Как я лишаюсь одежды, как оказываюсь в спальне… Да какая разница! Не знаю, что так обостряло чувствительность. Алкоголь или понимание, что это не повторится, но я парила, таяла и падала в пропасть. Плавилась в его руках и целовала, словно от этого зависела моя жизнь. Старалась запомнить всё: каждую деталь, каждое мгновение, каждое прикосновение.

Как же хорошо, что я пошла в клуб. Если бы не алкоголь в моей крови, разве смогла бы я найти в себе смелость и силы прийти к нему? Разве смогла бы обнаглеть до такой степени, чтобы получить эту чувственную пытку? Напиться живой водой перед тем, как выпить яда…

Эгоистично, подло, безжалостно… Но я брала все, что он мне давал… И отдавала не меньше…

Кирилл не отпустил меня, он, как я и просила, молчал. Точнее, не так. Он говорил много, называл своей девочкой, любимой, самой нежной.

— Ксюша… — Кирилл приподнялся на локте и посмотрел мне в глаза.

— Молчи, — остановила его, не позволив задать вопрос.

И он замолчал, а потом я заснула, прижатая к груди Кирилла.

Я проснулась первой. Кирилл спал рядом, его рука лежала на моем животе. Я тихонько выползла из кровати. По дороге нашла свои вещи, быстро оделась и покинула квартиру, оставив свой комплект ключей на обувной полке.

Прощай. Мы больше не увидимся. Подумала я, выходя из подъезда.

Дома я объявила родителям, что подала документы на обмен студентами и получила подтверждение, что могу уехать учиться в Калифорнийский университет. Они были в шоке. Забросали вопросами. Пытались отговорить, но я была непреклонна.

— А как же Кирилл? — спросила мама.

— Мы расстались. И пожалуйста, если он будет меня искать сегодня или ближайшее время до моего отъезда, меня для него нет.

— Ты хорошо подумала?

— Да, мам. Хорошо.

К концу следующей недели меня вызвали в деканат и объявили о переводе. Григорий Петрович выполнил свою часть сделки. Осталось мне выполнить мою.

Я улетела сразу после Нового года.

Кирилл

Первое желание было напиться. Но я понимал, что это не поможет. Я гипнотизировал дверь кафе и молил ее вернуться.

Пошутила и хватит. Возвращайся, Бэмби. Но она не вернулась ни через десять минут, ни через полчаса.

Я расплатился и поехал к Ксюше. Дверь мне открыла Татьяна, она сказала, что Ксюша ещё не возвращалась. И где она может быть? Мои звонки оставались без ответа, точнее, противный голос сообщал, что абонент недоступен.

Я набрал отца.

— Да, — тон его был довольно радостный.

— Ты снова к ней ходил? Ты ей угрожал? Что ты ей сказал? — заорал я в трубку.

— Уймись, что за истерика, — фыркнул он. — Объясни толком, а не ори.

— Ксюша решила меня бросить. Это твоих рук дело?

— Это ее решение, — ответил и бросил трубку.

Сука! Ненавижу!

Верить в то, что наговорила Бэмби в кафе, я категорически отказался. Просто не хотел в это верить. Как прошла ночь и день пятницы… В агонии… Из меня словно вытащили стержень, оставили пустую оболочку. Мне не хотелось ни есть, ни пить, даже двигаться не хотелось. Я сжимал в руках телефон и с завидной регулярностью набирал номер Ксю. Я писал ей сообщения. Но ни одно из них не доходило до адресата.