Сдавайтесь, Herr Braun!

Кажется, внутри меня все начало стягиваться и сминаться в ледяные комки от догадки и больше от того, что Бес точно бы не церемонился, будь всё не так страшно.

— Жестокое обращение? Отец? — глухо прозвучал мой голос, словно мне на горло наехал грузовик.

Бес кивнул, налил еще по одной и сунул мне свой смартфон.

— Это сам прочти.

Ни один в жизни документ я не читал с таким мучением. Каждое слово отдавалось в голове болезненным спазмом.

Тае было восемь. Маленькая девочка с длинными косичками, огромными грустными глазами и черными как смоль ресницами. Пьяный папаша выгнал её на мороз полностью обнаженную и без обуви. Погнал по улице, попутно полосуя её кожу шнуром от пылесоса. До крови, которая тут же застывала на заледеневшей коже.

На людях учтивый, обходительный и благородный Ян дома был настоящим тираном, деспотом. Всегда готов помочь соседям и знакомым, дома палец о палец не ударит. После его же пьянок и дебошей выгребать всё дерьмо должны жена и дочери.

Читать воспоминания соседей о тех издевательствах, что творил Ян Холодов, было невыносимо. Внутри меня всё содрогалось от осознания, что пришлось перенести моей девочке, будучи ещё ребенком. После пробежки по морозу Тая загремела в больницу надолго и с целым списком болезней. Начиная с воспаления легких и заканчивая почками.

— Мразь, — с шипением просочилось у меня меж зубов, которые заныли от того, как я их стискивал.

— Надеюсь, ты справишься с желанием разбить будущему тестю морду? — почти угадал мои мысли Бес. — Не опускайся до его уровня в глазах Таи, уверен, она не будет от этого в восторге.

Прав, конечно. Тае и мои, можно сказать, дружеские потасовки с Бергом и Сумароковым были не по душе. Теперь понятно почему.

Натягивающиеся нервы скручивали все сухожилья, представленные кадры, где пьяное быдло бьет мою девочку, взрывали мозг, и я уже не мог молчать.

— Преступления против детей не должны оставаться безнаказанными! Как жить таким детям, с которыми так жестоко обращаются те, кому они доверяли? Самые близкие! Мама и папа!

Я хоть и не вчера родился и, конечно, слышал о семьях с такими взаимоотношениями, встретить в моём окружении подобное было чем-то сродни НЛО.

— Неужели некому было заступиться? — поражался я, почему люди оставались в стороне. Не только соседи, но и другие родственники, коих у Таи много.

Случись в моей семье рукоприкладство отца или матери, тут же деды бы вмешались. Мы со Стефи росли, окруженные любовью и заботой, в абсолютной уверенности, что мы особенные и неповторимые. С молоком матери впитали, что нам всё по плечу.

— Пока был жив дед, отец Яна, всё было не так страшно, но потом его уже никто не сдерживал. Сестра матери пыталась, увезла Таю и Майю как-то к себе, но Ян обвинил её в похищении детей. Что там были за разборки, неизвестно, но, скорее всего, этот дегенерат запугал детей, и больше они никому не жаловались, — обрисовал Макар частично картину из того, что удалось узнать.

Не нужно быть психологом, чтобы догадаться, как сложно таким детям в жизни. Сложно сходиться с людьми, доверять и тем более открываться. Сколько еще страхов и комплексов спрятано за маской жизнерадостной и уверенной в себе женщины, страшно представить.

От обрушившейся информации и мыслей мне стало нечем дышать. Из головы не выходили заплаканное личико маленькой девочки с большими глазами цвета горького шоколада.

— Как она смогла справиться? Каким непосильным трудом Тая добилась успеха в учебе, в работе? Непостижимо! — произнес я вслух, осознавая, что с этой минуты я не слепо увлечен этой женщиной.

— У неё есть цель. Тая хочет забрать сестру из дома родителей. Что там за военная секта в их городке, непонятно, но там она не смогла добиться ничего. Может, командир прикрывает Холодова, а может, и сама Тая не хочет широкой огласки. Военные вообще не любят выносить сор из избы. И дело не в имидже, а в том, что косяк летящих погон будет обеспечен, стань об этом известно.

Я поражен, восхищен и покорен её силой духа, умом и стремлением идти к цели, бороться, не жалея себя.

— С самого начала я ломал голову, зачем такая умная и талантливая девушка ввязалась в интригу Стефи. Почти убедил себя, что ради карьеры и перспектив, — улыбнулся я, вспоминая день, когда впервые увидел Таю.

— И не ради спаривания с самим херром Алексом, — набулькал еще по стопке Бес.

— Это самое необъяснимое, — согласно кивнул я, вызвав кривую ухмылку друга.

— Тае нужен Давид Фельдман, а точнее, его связи, чтобы забрать несовершеннолетнюю сестру, — озвучил Макар то, о чем догадаться было несложно, проследив всю цепочку событий.

Именно по этой причине Тая не плюнула мне в лицо и не ушла. Терпела несносного босса и все его придирки. Думать о том, что спала со мной тоже ради цели, мне не хочется, но червь по имени Ника грызет мозг: «Алекс, ты бесчувственный айсберг, рядом с тобой мерзнут даже кончики волос!».

— Я сам ей помогу. У меня тоже связей полно, — листая список контактов в смартфоне, проворчал я.

— Твои юристы не имеют такой практики, это раз. Тая выбрала Давида, потому что его брат занимает такой пост в правительстве, который задолбаешься выговаривать, это два. И напомню, что это военный закрытый город, куда так просто не попасть, это три. И в правовом поле это будет долго и муторно, что чревато для Майи новыми побоями, это четыре.

— Ты прав. Без заявления полиция работать не будет, опека тоже. Да и пока все процедуры соблюдут, Майе восемнадцать стукнет. Но ты можешь решить вопрос быстрее и без лишней бюрократии, — за неимением трезвого и выверенного решения кидало меня в крайности.

— Ну… меня за это по мигалке не погладят, конечно, — совершенно трезвым взглядом посмотрел на меня Бес, аж желудок свело.

— Забудь, я поторопился, — откинувшись в кресле, буркнул я.

Нехорошо подставлять друга только ради того, чтобы не отпускать Таю. Тогда как для Давида этот вопрос не займет много времени и труда. То, что мне не нравится вариант с Фельдманом, не накладывает на Макара обязанность рисковать своей свободой.