Л̶ю̶б̶л̶ю̶. Гублю

Красивая, натуральная очень, ну может разве скулы и губы немного сделаны, а так прям свежачок, — подумалось ему.

Постепенно он снова включился в диалог и даже как-то привык к своей наблюдательнице, как вдруг прямо перед ним возникла какая-то девица и начала, в прямом смысле этого слова, качать права.

— Дорогие мужчины, извините, что прерываю вашу беседу, но мы с моей подругой очень замёрзли, поэтому хотели бы попросить у вас пледы, предназначенные больше для хрупких женских плеч, нежели для сильных мужских торсов…

Сначала Горин замер, как обухом ударенный по голове, а потом вдруг расхохотался, не в силах сдержаться.

Наконец, насмеявшись от души, заставив собеседника краснеть, а белобрысую пигалицу стоять в недоумении, он подал голос:

— Валерий Сергеевич, вот это девушки у вас…

Тот расплылся какой-то вымученной улыбке и поспешил оправдаться:

— Александр Николаевич, вы же понимаете областной центр, миллионник. Поэтому девицы не хуже московских…

Горин внимательно изучил девицу, оказавшуюся очень приятной наружности, а потом, вспомнив, что она говорила о подруге, повернулся, снова увидев ту, которая раньше изучала его, а теперь опустила глаза в пол и тряслась, как осиновый лист.

Теперь он смотрел не вскользь, а прямо в глаза, с интересом и лёгкой усмешкой, всём своим видом показывая, что ситуация его явно забавляла. А она действительно веселила его: и эти чертовы пледы — очередное идиотское западное веяние, и эта красивая глазастая, похожая на молодого оленёнка девушка, которая должно быть и правда замёрзла, потому что напялила шмотье не по погоде.

Александр, удовлетворённый осмотром и заметивший смущение дикой лани, поднялся, и протянув один плед белобрысой, направился с другим прямо к их столику.

По ходу приближения, он отмечал про себя всё новые и новые нюансы в её внешности: густые русые волосы, красивый овал лица с ярко-выраженными скулами, маленький нос и вздернутый подбородок. Но больше всего Горина впечатлили её глаза под натуральными бровями в обрамлении густых ресниц, почти не тронутых косметикой. Они были огромными и по-настоящему зелёными. Нет, это был не болотный и не изумрудный цвет, он был как будто бархатным, похожим мох в и утреннем, залитом солнцем лесу — глубокий и насыщенный. Как только Александр Николаевич оказался совсем близко, то не церемонясь, совершенно спокойно обернул её озябшие плечи пледом.

В тот момент, когда руки Горина коснулись тонкой как будто алебастровой кожи, покрытой мурашками, то девушка чуть не свалилась в обморок от растерянности и неловкости. Почему-то её смущение подействовало на него самым неожиданным образом. Девица его возбудила, сам не понял как это вышло. Быстро и очень сильно.

— Красивая. Грейся, — тихо и с плохо скрываемой хрипцой протянул он, а затем вернулся к своему столику, оставив подруг одних.

"Может и правда сказывается отсутствие секса? От смущенного вида какой-то соплячки почти штаны порвались. Смех, да и только!" — пронеслось в голове у Горина на пути к своему столику.

— Здесь у вас повеселее, чем на встрече с мэром, — хмыкнул он, снова заставив покраснеть Валерия Сергеевича, не знающего как реагировать на реплику будущего губернатора.

Следующие рассказы собеседника Александр Николаевич слушал в пол уха, погружённый в свои мысли.

Что-то знакомое и щемящее из юности шевельнулось в нём при виде этой девушки с зелёными глазами. Он сидел и напряжённо пытался охарактеризовать тонкий аромат, исходящий от её кожи, но никак не мог вспомнить его. В тот момент, когда он склонился над ней с этим чертовым пледом, то почувствовал тонкие нотки ванили… А может клубники? В любом случае это было что-то едва уловимое и нежное, не в пример модных сейчас селективных парфюмов, душащих не только самих столичных фиф, но и всех окружающих.

— Александр Николаевич, вы меня слышите? — вглядывался в него собеседник.

— Задумался, Валерий Сергеевич. Пусть несут счёт, пора ехать, — распорядился Горин и снова взглянул на ту, которая вызвала в нём очень странные и непонятные ощущения.

"Ну раз хочется трахнуть, то почему бы и нет? Чего себя ограничивать? " — лениво размышлял он, пока официант протягивал ему счет.

Подходить и знакомиться совершенно не было надобности, потому что сопровождающий мог это не так понять и обязательно разнёс бы по всем заинтересованным. Да и девчонка казалась совсем юной и робкой в отличие от своей смелой и раскованной подруги. Поэтому Горин размашистым почерком написал свой номер телефона на салфетке и протянул официанту вместе с картой:

— Тот столик тоже запишите на мой счёт и девушке с русыми волосами передайте это, — официант понимающе хмыкнул и удалился, после чего Александр Николаевич тоже поднялся и вместе сопровождающим покинул заведение.

Вечером была назначена ещё одна встреча, но Горин никак не мог сосредоточиться. Он размышлял над тем, позвонит ли ему вызвавшая в нём такую реакцию девушка из кофейни.

Время шло, телефон разрывался, но только звонка от неё всё не было. Ночью в гостинице он даже признался себе, что слишком много думает о ней и ждёт хотя бы сообщения. Нужно было подойти и взять чертов номер, наплевав на этого Валерия Сергеевича и вообще приличия, связанные с репутацией будущего губернатора.

Он действительно жалел о том, что впервые не проявил инициативы и как следствие упустил такой необычный экземпляр. Это, пожалуй первый раз за последнее время, когда Горин кого-то захотел и не получил, поэтому раздражение нарастало и настроение стремительно падало.

Девица не перезвонила ни в этот, ни в последующие дни, чем немало его разочаровала. Почему-то находясь в этом городе Александр Николаевич невольно искал её глазами в прохожих девушках, чем через некоторое время привлек внимание проницательного помощника:

— Напряжённый ты, как будто ищешь глазами что-то…

— Ищу, — честно признался Горин, — девочка одна понравилась.

— Когда ты успел? Вроде дела и встречи с утра до вечера! — округлил глаза Сафронов.

— Когда на встречу с мэром два дня назад не поехал.

— Трахнул?

— В том-то и дело, что нет…

— Значит незакрытый гештальт, — понимающе хмыкнул помощник, — наш рейс завтра, так что ещё успеешь.

— Так я даже имени её не знаю.

— Удивляешь, шеф. Нужна? Найдём. Что нам стоит…

Горин вдруг задумался: действительно, почему бы и нет? Он с юности привык брать то, что хочет, и женщины никогда не были исключением. Высокий, крепкий и спортивный голубоглазый брюнет — он всегда пользовался популярностью у противоположного пола. Были особо строптивые, но в основном для вида, и Александр обычно раскалывал их как орешки уже со второй встречи. А те и рады были: каждая хотела к нему в койку или денег, а лучше всё и сразу. Ох, сколько их перебывало в его постели! Одно время в Турцию и в Таиланд каждый раз с новыми ездил, потом денег стало больше и аппетиты у моделей выросли: возил на Багамы и Мальдивы, да только скукотища там смертельная, поэтому такие поездки очень быстро приелись.

Но здесь что-то останавливало и заставляло притормозить. Может юность её? Или взгляд этот невинный? Вдруг у неё жених в армии? Ведь такие обычно ждут и дожидаются… Хотелось её и не хотелось одновременно. Как будто стыдился того, что такой аленький цветочек его так привлёк. Прям Гумберт, твою мать.

— Нет, Юра, не надо. Губить её не хочу. Молоденькая совсем.

— Ты моралистом становишься? У тебя же восемнадцатилетние модели были, Сань, что останавливает? Всё они одинаковые ниже пояса…

— Всякие были, только вот такой пока не было. И не будет, — невесело рассмеялся Горин.

— Будет ещё лучше, — уверенно заключил Сафронов, перед глазами которого пронёсся конвейер красавиц, перебывавших у шефа в постели.

Разговор завершился ничем, а уже следующим вечером они улетели в столицу, чтобы вернуться через месяц с готовым решением, хотя отлично понимали, что с указами оттуда спорить не принято. Значит, дело почти сделано и скоро Горин станет губернатором области.

Полностью занятый работой Александр Николаевич скоро выкинул из головы зеленоглазую нимфу, да и было ли у него время думать хоть о чем-то кроме скорого переезда и глобальных перемен, которые претерпевала вся его жизнь?

Становясь ведущим лицом области, он связывал себя по рукам и ногам во многих вопросах, решаемых раньше одним щелчком пальцев. Возможно со стороны вынужденное назначение казалось подставой, призванной обезвредить одного из зарвавшихся олигархов, но Горин всё проверил загодя и знал, что он был нужен. А пока ты нужен — ты на коне.

Ровно через месяц он с большей частью своей команды приземлился в аэропорту областного центра и под вспышки фотографов и вопросы репортёров направился в машину большого кортежа, состоящего из десяти внедорожников в сопровождении полиции.

— Теперь официально, — пробормотал Сафронов.

— Официально будет после назначения, — поправил шеф и раздраженно прищурившись добавил, — затрахали щелкать, я так ослепну нахер. Убери их, Юра.

Оказавшись в машине, он сразу был захвачен врасплох новой помощницей с пышной грудью и полными алыми губами:

— Александр Николаевич, сегодня в восемнадцать ноль-ноль ужин с меценатами и представителями бизнеса. Завтра: в десять ноль-ноль встреча со студентами *** университета по поводу строительства нового корпуса, в тринадцать ноль-ноль благотворительный обед…

— Стоп. Вера, кажется?

— Да, — озадаченно подтвердила девушка.

— Давайте помолчим, а то у меня от вашего "ноль-ноль" сейчас голова лопнет.

— Как скажете, — надув пухлые губки, пробормотала она и отвернулась к окну.

Странный народ женщины. Ведь он даже на одну сотую не был так груб, как иногда со своими подчиненными, а она уже обиделась. Можно было подумать, что помощница проявила непрофессионализм и не справилась с эмоциями, но для него было ясно — имела на него виды. Однозначно.

Насладившись тишиной и прохладным ветерком из открытого окна, Александр Николаевич через какое-то время сам взял папку с расписанием мероприятий и принялся изучать её содержимое.

Каждый день его недельного визита был плотно расписан: встречи, обеды, совещания — его знакомили с фронтом работ, теперь действительно официально.

Горин потер переносицу и отложил бумаги: связан по рукам и ногам. То от чего бежал, теперь вырисовывалось невеселыми перспективами ближайшего будущего: невозможность управлять собственным временем и ощущение того, что сам себе не принадлежишь. Успокаивало только то, что всё это временно: совсем скоро он войдёт в курс всех основных дел и задач и после назначения всё по максимуму вернётся на круги своя.

Постепенно хорошее расположение духа вернулось к нему и даже вспомнилась та самая незнакомка с глазами лани. Горин в очередной раз подумал о том, что правильно поступил и похвалил себя, что не поддался порыву, после чего удовлетворенный собой вернулся к чтению.

Однако уже на следующее утро уверенность в правильности действий в отношении этой девчонки резко пошатнулась.