Брак в наследство

***

Лёха и Римка с нетерпением ждали моего возвращения, показалось, что караулили под дверью. Едва я вошла, набросились с вопросами, но замолчали, увидев моё лицо.

– Что? Что не так?

– Вер?

Сбросив пальто, я опустилась на пол и закрыла лицо руками.

Оба молчали, не решаясь больше ничего спрашивать, только почувствовала, как руки Риммы легли на мои плечи. Приятели не стали донимать меня расспросами, а потихонечку удалились, оставив меня одну. Не знаю сколько я так сидела – десять минут, час… С трудом поднялась и, покачиваясь, прошла в ванную. С остервенением смывала с себя грим, тёрла воспалённые от линз глаза. Сорвав парик, бросила куда-то в угол. Я больше никогда не буду Ривой Рэй, просто не смогу.

Включила душ и, стянув с себя шмотки, встала под горячие струи. Вода не согревала – я дрожала так, что зуб на зуб не попадал. С остервенением натирала себя мочалкой, отчаянно пытаясь соскоблить грязь, которую, казалось, впитала со словами отца. Любимого папочки. Морального урода, недостойного называться моим отцом.

Заскулила от отчаяния. Как же мне теперь быть? Должна ли я вынести сор из избы или лучше оставить все как есть?

Зажмурилась, представив на миг, как на Севере защелкиваются наручники, грохот решёток… Я должна, должна опередить их.

***

Каждый день был одинаково-безрадостным, каждый вечер пустым и одиноким. Вера упрямо оставалась у своих приятелей, не давая о себе знать. Напрасно передо мной застывшим прямоугольником лежал телефон – она не позвонит, не напишет сообщение. Я потерял её. Утопив лицо в ладонях, мучительно пытался представить свою жизнь без Лучика, и не мог. Как и когда случилось, что я прикипел к этой девчонке душой, а теперь не мог вырвать ее оттуда?

Горничная попрощалась, осуждающее глядя на нетронутый ужин, я пробормотал что-то в ответ. Последние несколько дней кусок не лез в горло. Только крепкий кофе по утрам и пара-тройка стаканов виски после работы.

В офисе я был словно запрограммированный робот – изучал отчеты, подписывал документы, проверял счета… Даже обычно шумная Майя притихла, стараясь поменьше попадаться мне на глаза. Каждый день я виделся с Виктором Агаповым. Мы обсуждали всё новые и новые открывавшиеся факты деятельности Константина Осадчего – их было много. Всё складывалось в мою пользу и против Кости после того, как я, наконец, вскрыл конверт, оставленный мне дедом. Болван, почему так долго тянул, откладывал на потом?

Оказалось, что незадолго до смерти деду стало известно о подпольном бизнесе зятя, но начинать против него расследование дед не захотел – ему не хватало времени. В письме он всё расписал, все схемы и махинации, и даже приложил кое-какие фотографии. Был уверен, что я вскрою и прочту его письмо сразу же. Черт меня подери! Я потерял столько драгоценного времени!

И еще я переживал за Веру. Если она восприняла в штыки то, о чём я обмолвился в тот вечер, то как она переживёт полную информацию о деятельности своего любимого папочки?

Эта паскудная тварь Костя уже сидел у меня в печенках! Из-за него мои отношения с женой летели в тартарары!

Рука сама потянулась к вазе, стоявшей на столе, сжала ее, и я со всей силой долбанул ее об пол. Во мне словно щёлкнуло что-то – дышать стало легче, в голове начал рассеиваться туман. Всё, пора расставить точки над i – нечего Вере таскаться по чужим углам. Я ее муж, и она должна быть со мной. Завтра же утром поеду к этому Лёше, или как его там, заберу Лучика и больше никогда не отпущу от себя.

***

Я подняла голову от планшета и увидела две пары изумленных глаз.

– Ты, вообще, смотрела на часы?

Не ответив, снова уткнулась в дисплей. Только, пожалуйста, не отвлекайте меня сейчас. Осталось совсем немного…

Полночи ворочалась, крутилась веретеном, путаясь в простынях, в очередной раз киноплёнкой перематывая мысли. Под конец не выдержала, вскочила с кровати и, накинув Римкин халат, бросилась в кухню, на ходу доставая из сумки планшет.

Я решила. Я напишу всё как есть, всю правду. Может, кто осудит меня – ведь дочь все-таки, – но я знала точно, что не смогу жить с нечистой совестью. И выбор сделала в пользу достойного и честного человека.

Пальцы летали по клавиатуре, а мысли скакали наперегонки. Я то удаляла напечатанное, то набирала то же самое снова, то начинала с чистого листа.

– Ты что там накатала? – поинтересовался Лёха, а Римма сочувственно протянула мне чашку приготовленного кофе.

– Погодите, не отвлекайте, – пробормотала, отхлёбывая напиток.

– Что-то интересное?

– Скорее, важное, очень… – Я закончила последнее предложение, поставила точку и подняла на друзей воспалённые от бессонной ночи глаза. – Ничего не скажу, сами увидите в ближайшее время, а мне… – я поглядела на часы, – пора ехать.

Собирала вещи, суетливо запихивая их в дорожную сумку. Торопилась. Я жуть как соскучилась по Северу. Уже застегнув молнию на раздутой сумке, присела. Губы сами растянулись в улыбке. Представила себя и Севера за шахматной партией… Как я могла так долго прожить без него?! Целых две недели. Какое-то безумие!

Римма просунула голову в дверную щель:

– Вер, парик забыла.

В ответ я только помотала головой:

– Мне он теперь не нужен, можешь выбросить, если хочешь.

Приятельница рассмеялась, приложила его к себе.

– Оставлю.

Осталось немногое – вызвать такси, надеть сапоги, пальто, присесть на дорогу. Моё нетерпение сменилось робостью. Вдруг приеду, а Север меня вовсе и не ждёт… Вдруг понял, что я не та, которая ему нужна…

– Ну что, – от голоса Лёшки вздрогнула, – Uber будет минут через восемь…

***

Лина вышла из ванной, на ходу завязывая поясок шелкового халата. Горничная, протиравшая вилки и ножи, увидев хозяйку, тихо поздоровалась и, положив приборы в ящик, поторопилась выйти из гостиной.

Лина уже протянула руку к кофеварке, когда взгляд случайно зацепился за мужа, сидевшего в кресле.

– Костя? – даже голос сел от удивления. – Что ты здесь делаешь? – глянула на часы. – Разве ты не должен быть на работе?

Он молча встал и медленно направился к ней. Что-то в выражении лица мужа заставило сердце Лины оборваться и ухнуть куда-то вниз. Костя остановился в паре метров от нее – глаза сузились, желваки на скулах ходуном.

– Я больше не смогу пойти на работу, – сказал, словно выплюнул. – Я вообще из дома больше не смогу выходить.

– П-почему? – что-то заставило Лину попятиться.

– Из-за тебя, тварь!

Он выбросил вперед руку, схватил жену за горло. Лина испуганно вскрикнула, покачнулась.

– Всё это время ты трахалась со своим ублюдочным племянником!

– К-как… Откуда… – перед глазами разбегались круги – она задыхалась.

– Да весь интернет только об этом и орёт! – Костя оттолкнул Лину, и она отлетела к дивану. Сжалась, безумно горящим взглядом следя за своим мужем. Он вдруг расхохотался: – Здорово она тебя уделала! Далеко пойдёт, девчонка!

– Это всё враньё, Костя! Неужели ты будешь верить какой-то идиотской журналисточке?

– Как долго? Как долго ты шолохалась с этим уродом у меня за спиной? Говори, сука! Он что, трахал тебя лучше, чем я? У него что, хер мёдом намазан? – Разъярённый мужчина схватил первое попавшееся ему под руку и кинул в Лину. Она ойкнула, закрываясь руками. – Везде этот сучонок, везде он, – мужчина завертелся на месте. Ему хотелось все вокруг себя крушить. – Даже ты повелась на него, проклятая шлюха!

Лина сидела на диване уткнувшись лицом в колени и всхлипывала. На мелодию телефона Костя отреагировал не сразу. Она замолкла, затем зазвучала снова. Машинально нажал зеленую кнопку, рявкнул:

– Слушаю! – и замер.

Неожиданная тишина заставила Лину поднять взгляд на мужа. Казалось, с его лица исчезли все краски. Телефон, из которого по-прежнему доносился чей-то голос, выскользнул из его рук и со стуком упал на пол. Константин покачнулся, а затем, шаркая, словно ноги вот-вот откажут, прошел к столу.

Крупная дрожь сотрясла Лину. Предчувствие надвигавшейся беды накрыло грозовой тучей. Словно во сне видела, как Костя открыл крышку ноутбука, глаза бурами врезались в экран. Из его горла вылетел звук, напоминающий клёкот, руки затряслись. Накрыв ими голову, он осел на пол.

***

Я вышла из подъезда и зажмурилась. За ночь успел выпасть первый снег и теперь яростно искрился на солнце. Морозный воздух обжёг лёгкие. Надо же, зима! Еще вчера на дорогах была слякотная жижа, и ничего не предвещало таких резких перемен. Впрочем – я улыбнулась – в моей жизни такие же неожиданные перемены.

Кто-то дёрнул за сумку, и я в испуге распахнула глаза. Север серьёзно смотрел на меня. Я прочитала в его темных глазах и страх, и ожидание, и просьбу. Уголки его губ слегка дрогнули, словно боясь выдать радость.

Я отпустила сумку, позволив Северу перехватить её, а сама обняла его за шею.

– Я так соскучилась, – уткнулась ему в грудь, вдыхая парфюм.

Жесткая ткань пальто шкрябнула по щеке.

– Я приехал за тобой. – Север обхватил меня свободной рукой, прижал со всей силы к себе. – Не могу больше так.

– И я, – отстранилась от него, разглядывая любимое лицо. Потом, вспомнив, ойкнула: – Я вызвала такси!

Стала озираться по сторонам, но муж рассмеялся и, подхватив с земли сумку, потянул меня за руку:

– Я твоё такси и все на свете, что ты пожелаешь.

Ехали в молчании. Тишина совершенно не напрягала, напротив – была комфортна. Я уютно устроила голову на плече Севера, прикрыла глаза, наслаждаясь его близостью. Каким-то пятым чувством знала, что и он сейчас чувствует то же самое. Словно мы единое целое. Мне хорошо с ним, очень хорошо. Я счастлива, и все тревоги и неприятности отошли на задний план.

– Приехали.

Он повернул ключ в замке зажигания, распахнул дверцу и выскочил из автомобиля. Обойдя вокруг, открыл дверь для меня. Едва я ступила на землю, ту же подхватил меня и закружил:

– Лучик, чёрт побери! Только попробуй когда-нибудь еще от меня сбежать!

Я смеялась, а по щекам текли ручьи.

– И не смей никогда плакать, поняла? – губы Севера скользнули по моим щекам, снимая солёную влагу.

– Да я от счастья… – всхлипнув, обхватила ладонями его заросшее щетиной лицо, любуясь. – Куда я от тебя денусь?

Его губы впились в мои. Язык настойчиво открыл их, проник внутрь и, встретившись с моим, пустился в танец страсти. А у меня ослабли колени, тело задрожало, а внизу живота возникла лёгкость, словно я взлетала на качелях.

Грудь Севера вздымалась, я слышала его хриплое дыхание и, казалось, удары сердца тоже. Муж подхватил меня на руки, словно пушинку, и взбежал по ступенькам. Открыв входную дверь, поставил меня на ноги, сдёрнул пальто.

– Я слишком долго тебя ждал и больше ни секунды не могу терпеть. Соскучился по тебе так, что хоть вой, – бормотал, снимая с меня сапоги. – Моя маленькая упрямица, как же я люблю тебя…

– Кто дома? – спросила, глупо улыбаясь.

– Никого. Отпустил на сегодня всех.

– Значит, ты заранее решил, что я вернусь?

Он на миг оторвался от стягивания с меня обуви, поднял серьезный взгляд.

– А ты думала иначе? – В ответ помотала головой. Север поднялся, со стоном обнял меня и прижал к себе. – Ты моя, и я больше никуда тебя не отпущу. Лягу перед дверью и не дам тебе сбежать.