Цветок (Квітка)

***

Кристина, с красными от слез глазами, бледная, встречала их в холле областной больницы, и сразу потащила в лифт. Пока они поднимались на шестой этаж, никто не произнес ни слова. Только выходя из него, Сергей замер, вспоминая об Андрее и …

— Кристин, надо отцу Ксениному позвонить. — Глухо произнес мужчина. — Я не смогу нормально, напортачу, его до инфаркта доведу. И попроси его Андрея забрать…

Девушка только кивнула, доставая из кармана телефон, а Сергей зажмурился, судорожно вдыхая, понимая, что у подруги в руках — аппарат Оксаны.

— Сереж? — Витька внимательно наблюдал за другом. Тот покачал головой, и пошел дальше, не оборачиваясь больше, чтобы не видеть…

Медсестра, сидящая на посту, в отделении нейрохирургии провела мужчин в ординаторскую. Им на встречу поднялся врач.

— Вы родственники?

— Да. — Ответил Сергей, впиваясь взглядом в этого человека, который знал, что с его любимой. На объяснения сил не было. — Что с ней?

Мужчина внимательно посмотрел на Сергея, а потом кивнул на диван, стоящий у стенки.

— Сядьте.

Сережа покачал головой, не собираясь садиться. Но Витька настойчиво надавил на плечо друга, заставляя прислушаться к совету доктора. Дождавшись, пока они расположатся, врач продолжил.

— У Романенко — перелом основания черепа, тяжелое сотрясение мозга, возможно — ушиб тканей мозга. Ее, сейчас, отвезли на томографию, для уточнения. Перелом шестого — восьмого ребер справа, множественные гематомы и ушибы мягких тканей, при ультразвуковом исследовании внутренних органов — разрывов и ушибов на данный момент не выявлено, но это не исключает возможностей субкапсулярных повреждений…

— Подождите. — Сергей сжал переносицу, дрожащими пальцами, до боли. — Я не врач, я не понимаю ваших терминов. Скажите мне, что с Оксаной? Только нормальным языком, пожалуйста.

Врач тяжело вздохнул.

— У вашей жены очень серьезное повреждение головного мозга. — Сережа застыл, не замечая оговорки, да и не было в этом ошибки, Ксеня и была его женой, какое значение имел штамп в паспорте? — На данный момент она без сознания, и ни разу не приходила в себя с момента аварии. Пока, нам удалось стабилизировать ее состояние. Но…, - он прервался на мгновение, с сочувствием гладя на белого, как мел, Сергея. — Смотрите, — доктор протянул какой-то рисунок, на котором был изображен человек. — Ее череп травмирован вот здесь. — Карандаш в руке врача уперся в место перехода головы в шею на рисунке. — Это очень плохая локализация. Здесь расположены центры мозга, ответственные за автоматические, бессознательные дыхательные движения, и множество других жизненно важных функций. Пока — нет симптомов за их поражение. У нее сохранено самостоятельное дыхание и сердечная деятельность. Но это ни о чем не говорит, к сожалению. Симптоматика при таких травмах нарастает в течение следующих суток — двух. И, вполне вероятно, что ей потребуется искусственная вентиляция легких, а может быть — и операция, если будет обнаружено кровоизлияние в полость черепа. Но и это еще не все. Как я уже говорил, при проведении УЗИ, мы обнаружили…

Сергей старался внимательно следить за объяснениями доктора, но не мог. Ему казалось, что мир вокруг сошел с ума. Этого не могла произойти с его Ксеней. Не могло… но произошло. Кровь шумела в ушах, заглушая слова врача, которые едва пробивались сквозь этот гул. Мужчине хотелось вскочить на ноги и закричать, что это ошибка. Это не Ксеня, не она. И потребовать, чтобы его отвели к любимой. Но он сидел, сжимая руки в кулаки до боли. Ощущая тяжелую руку Витьки на плече, и очень стараясь понять то, что ему говорили. Внезапно, захват пальцев друга стал сильнее, и боль в плече отвлекла Сергея, выдернула из прострации, в которую погрузился его мозг, отключаясь от страшных слов.

— Каким будет ваше решение? — Врач с таким выражением смотрел на мужчину, что тому стало страшно. Он не слышал последних слов, и не понимал, что от него-то зависело в этой ситуации.

— Простите. — Хриплым, прерывистым голосом просипел Сергей. — Я, кажется, отключился.

Доктор с полным пониманием кивнул, очевидно, ему было не привыкать к такому состоянию родных своих пациентов. А сжимающая плечо рука друга все никак не хотела расслабляться.

— Мы не можем гарантировать, что введение препаратов и выполнение манипуляций, которые необходимы для спасения жизни вашей жены, не приведут к гибели плода, или к самопроизвольному выкидышу. А, даже, если так и не произойдет, и если, я повторяю, к сожалению, если,… - мужчина сделал ударение на этом слове, но Сергей не обратил на это внимание, в его собственном черепе пульс стал подобен грохоту, он уловил только одно слово, понимая теперь, отчего Витька так вцепился в его ноющее плечо. «Плод». Ребенок… Оксана была беременна. Сергей зажмурился, с силой упираясь кулаками в лоб. Перед глазами стояло сегодняшнее утро, когда, непонятно от чего, светящаяся счастьем девушка прошептала Сереже на ухо, за завтраком, что вечером его ждет большой сюрприз…

Сергею захотелось выпить. Много, очень много. Так захотелось, что затрусило всего, даже. Чтобы не слышать и не понимать… Но он знал, что ни за что этого не сделает. Здесь, на самом деле, не было никакого выбора. Ничего не было таким важным, как Оксана.

Доктор продолжал, стараясь донести до него основную мысль. — Итак, если, нам удастся спасти жизнь пациентке, скорее всего — она будет вынуждена сделать аборт. Я не думаю, что тут возникают сомнения, но обязан у вас спросить по закону, согласны ли вы с такой тактикой лечения?

— Какой срок? — Прохрипел Сергей, не поднимая голову.

— Четыре-пять недель. — Врач продолжал выжидающе смотреть на него.

Словно у кого-то могли быть сомнения в ответе…

— Спасите ее, пожалуйста. — Прошептал мужчина, не стыдясь того, что в глазах стояли слезы. И зная, что ни друг, ни доктор не осудят его за эту слабость.

— Мы сделаем все, что в наших силах. — Мужчина кивнул. — Но в данной ситуации, шансы на выживание — около сорока процентов. Вы должны четко представлять себе это.