В первый раз...

* * *

Второй отряд тоже пережидал дождь на веранде, правда, они не играли, а слушали напутственную речь Дениса, который призывал «поднажать». Мол, не беда, что прохлопали «Зарницу», зато флаг оба раза достался им, конкурсы выиграли, по уборке и порядку в корпусе – лучшие. Осталось всего ничего: немного поднапрячься и получить флаг в третий раз, и тогда уж…

Влетев под навес, промокший до нитки Павлик вынул из-за пазухи треугольник. Сунул в руки ничего непонимающему Денису.

– На вот, письмо для Иры Кузнецовой.

На веранде повисла пауза.

– Ну ладненько, заседайте, други, дальше, а я полетел.

Павлик нашёл глазами Иру и подмигнул ей. Зато остальные вперились в нее злющими глазами.

Она развернула сложенный листок. Всего две строчки: «Ира, прости меня! Ты... самая хорошая».

Девочкам было любопытно, что за письмо она получила от первого отряда. Света подала знак глазами, Гуля ткнула в бок сидящую рядом Дину, а та вытянула длинную шею, пытаясь подглядеть. Но Ира так быстро смяла листок, что Дина, кроме имени, ничего увидеть не успела.

Странное чувство всколыхнула в душе эта записка: разволновала, возмутила, пронзила грустью.

Раз просит прощения, значит, не совсем ему плевать. Совесть мучит. Но если ему совестно – разве одного "прости" достаточно? А грустно ей стало от несбывшейся мечты.

Нет, иллюзии-то рухнули ещё несколько дней назад и в одночасье, но сейчас всё это неясное-несбывшееся обрело чёткую форму в виде трёх слов и точки. Точки, заканчивающей их короткую историю. Всё, конец. Недаром слова «прощение» и «прощай» опохожи. И это правильно, вот только… глупое сердце никак не поймет, а всё ноет и ноет...