Цена твоего молчания

— И что теперь? Отсиживаешься дома? А Вовка пытается найти деньги?

Теперь, в целом, стало понятно общение Енота с Вовкой…но вот только откуда столько взаимной «любви» при этом?

— Он сам вызвался помочь, я никого не заставлял!

— Да что ты говоришь? — с сарказмом протянула я, раздраженно откинув назад выбившиеся из свободно заплетенной косы волосы. — Какое удобное оправдание! Куда проще сидеть на жопе ровно, великодушно позволяя решать другим свои проблемы!

— А где я найду такие деньги? Я не миллионер! Мне даже кредит не дадут, потому что я нищий студент без работы!

— Так найди работу! Сделай хоть что-нибудь! В конце концов, хотя бы сознайся родителям!

— Я не могу!

— А Вовка может? Он какой-то особенный что ли? — рассмеялась я так издевательски, что Пашка отчетливо скрипнул зубами от бешенства.

Но промолчал. Чего я делать точно не собиралась.

Честно говоря, если бы не стол между нами, не знаю, что бы было. Хотелось задушить этого придурка голыми руками. Вовка целыми днями носился поди, как ошпаренный, пытаясь найти деньги, а этот дебил свято уверен, что так и надо! Тоже мне, небритая принцесса!

— В конце концов, почки у вас стоят одинаково, если уж на то пошло, — судя по лицу Пашки, такого членовредительства он от меня не ожидал. А я вспомнила еще одно, — или ты надеешься, что он продаст мотоцикл?

— Не продаст, — выдавил бывший друг, складывая на груди руки, — отказался продавать.

— И правильно сделал! С чего вдруг? — кивнула я, повторяя позу парня. — В конце концов, это не он гоняет, нажравшись дешевых коктейлей, по ночному городу!

— Ты не понимаешь!

— Не понимаю, ты прав, — развела я руками, хмыкнув, — я вообще тебя последние месяцы не понимаю! В тебя будто вселился другой человек! Мой лучший друг Пашка никогда бы такого не сделал! А уж если бы сделал, то точно придумал бы, как исправить! Нашел бы способ! Альтернативу!

— Я и нашел ее! Нашел! — выкрикнул парень так громко, что я осеклась. С недоверием уставилась на него, тяжело дышащего, взмокшего, озлобленного. Чувствуя, как неожиданно засосало под ложечкой.

— Серьезно? — переспросила, не уверенная, что мне не послышалось. Ведь если так, то в чем проблема теперь? И почему не сказал раньше?

И от этого стало совсем не по себе.

— Ту вечеринку, куда вы так не вовремя заявились, устроил я! И только с одной целью, — Вовка с трудом сглотнул, а потом, схватив продолжавший одиноко стоять на столе стакан, допил залпом оставшуюся в нем воду, — уговорить Енота дать мне отсрочку. Я хотел потянуть время, а там бы что-нибудь наверняка придумал. А он… он сказал, что ему не нужны деньги…

Пауза, а я готова взвыть. Я не обольщалась насчет урода Борщевского, ничего хорошего он придумать не мог. Но тяжелое молчание Пашки доводило до истерики, превращая ожидание в пытку.

— Пашка, твою мать, не томи! — не выдерживаю первой, а парень отводит глаза, продолжая сжимать стакан в руках.

— Он хочет тебя, Насть, — пауза, в течение которой я пытаюсь осознать услышанное. Но в голове начинает шуметь, а слова Пашки доносятся словно сквозь вату, — точнее, твои фото. Он готов обменять расписку с долгом на десять твоих фотографий.

Я шокирована?

Нет. Я в полном ауте. И это именно в тот момент, когда мне почти удалось поверить, что теперь Борщевский от меня отстал и больше не сможет преследовать! Что теперь меня есть кому защитить! И лишь в очередной раз убедилась, насколько хитер и изворотлив бывший одноклассник. И что не перед чем не остановится, чтобы получить свое…

Что ж, теперь понятно, зачем ему был нужен Пашка…

И то, зачем он позволил пьяному парню сесть за руль своей дорогой машины…

Звиздец…

Хотя…слабая надежда трепыхнулась где-то на периферии, заставив разлепить пересохшие враз губы.

— Просто фотографии? Зачем? — тихо, почти шепотом, но в квартире так тихо, что слышно тиканье часов в большой комнате, — неужели больше любоваться не на кого?

— Не просто, Насть, — Паша так и не поднял глаза, нервно переступив с ноги на ногу, — он хочет обнаженные фото… Чтобы все было видно… И обязательно в разных ракурсах…

Я начала задыхаться. Хватала воздух открытым ртом, прижав ладони к шее, и чувствовала, как начинает темнеть в глазах…

Это было слишком страшно, чтобы оказаться правдой… слишком…

— Либо это, либо он подаст на меня в суд, — добавил парень, продолжая мучить несчастный стакан, — а это будет настоящий кошмар.

— То есть это — ненастоящий? — потрясенно прошептала я, не оценив приоритеты друга.

— Половина квартиры оформлена на меня. И мама, — он снова с трудом сглотнул, — мама не должна узнать. Она в больнице с угрозой выкидыша. Суд ее добьет окончательно…

Мне казалось, что я тону в чем-то вязком, захлебываясь на редкость гадливой жижей. Как такое могло случиться? Как я вообще оказалась втянута во все это? Неужели вся моя вина в том, что я родилась в одном городе с Енотом? Или в том, что не остановила Пашку вовремя, полностью забыв о нем, когда влюбилась в его брата? Но что это за жизнь, в которой я должна контролировать взрослых самостоятельных людей в их поступках и решениях? Что за детский сад с группой особо одаренных?

Вот только реальность сложилась именно так. Собрав воедино несколько людей и обстоятельств. И наплевать, что участие принимали не все… Расплата настигла почему-то коллективно.

Я молчала, впав в какой-то своеобразный транс. Покачиваясь с пятки на носок и обратно, уставившись в одну точку — на маленький скол в уголке стола. Пытаясь собрать разбегающиеся муравьями мысли и избавиться от тошнотворного чувства безысходности внутри. Но ничего не получалось. О том, чтобы выполнить требование Енота, даже думать не хотела. Это было абсолютно неприемлемо. Понимание того, что эти фото станут прямым билетом в его постель на неопределенное время, пришло едва ли не быстрее, чем замолчал Пашка. Но осознание последствий для тети Светы…

А ведь Вовка что-то говорил о ней. Вскользь, но все же. А я забыла переспросить…

Вовка…

Радостный, пожимающий руку Еноту…

— Зачем Вовка встречался с Борщевским? — выдохнула одними губами, чувствуя, как леденеет само сердце. Подозревая, каким будет ответ, но не веря. Всей душой отказываясь верить…

— Пытался договориться, — ответил Пашка, дернув плечом, — договориться об отсрочке.

— Нет! — получилось громче, чем я хотела. Парень удивленно поднял глаза, но тут же снова из опустил. Трус. — Зачем Вова вчера встречался с ним? Он же не нашел денег, так? И ничего не придумал?

Пауза, во время которой внутри все умирает. И мне не надо смотреть в лицо Пашке, я чувствую всей кожей то, что он говорит и умалчивает…

— Не нашел, — выдавил из себя бывший друг. Теперь уже точно и навсегда вычеркнутый из моей жизни, — Настя! Я хотел тебе все рассказать сразу. Попросить! Мы же друзья, я надеялся убедить тебя! Но Вовка запретил! Запретил даже приближаться к тебе! Боялся, что ты все узнаешь, и…

И откажешься. Не надо было договаривать, чтобы я все поняла.

Короткая и яркая вспышка боли, во время которой сжимаю челюсти до судороги. Закрываю глаза на миг… А когда открываю, то не испытываю ровным счетом ничего. Замерзая до последней клетки, заставляя запереть все чувства так глубоко, что проще отрыть мамонта в вековых льдах. И разум проясняется, позволяя мыслить рационально и четко. Уверенно перекраивая мою жизнь так, чтобы подобного никогда не повторялось. Вычеркивая из нее тех, кто заставил меня такой стать…

— Ты не ответил на вопрос, — жестко и с нажимом. Выясняя все до конца, чтобы не оставалось ни иллюзий, ни жалости.

Пашка удивлен моим изменившимся тоном, но послушно отвечает, глядя исподлобья.

— Срок на принятие решения, данный Енотом, истекал вчера. Вовка ходил сказать, что сделает все сам. И потребовать обещание, что ты никогда об этом не узнаешь. И что Енот больше никогда к тебе не подойдет.

Прозвучало так наивно, что стало почти смешно. Что для Енота обещания? Пустой звук…

— Ясно, — бросила напоследок и развернулась, собираясь покинуть эту квартиру, ставшую вдруг отвратительной.

Но Пашка меня остановил, нагнав в три шага и вцепившись в запястье, заставляя повернуться.

— Настя! Я тебя прошу! Ты должна это сделать! Должна, понимаешь? У нас нет другого выхода! Или Енот превратит мою жизнь в ад! А если мама потеряет ребенка, я себе никогда не прощу! Ты не можешь мне отказать! Ведь мы друзья…

— Друзья? — с силой выдернула конечность, так равнодушно оскалившись, что Пашка отшатнулся. — Мой друг никогда бы так не поступил. Он бы сдох, но к Еноту не подошел и на пушечный выстрел. А тебя я не знаю. И уж точно ничем тебе не обязана. Потому что не понимаю, как можно, прикрывшись дружбой, стать сутенером. И как можно, напившись до беспамятства, попав на деньги и связавшись не с той компанией, заставить расплачиваться за себя человека, от которого сам же с легкостью отказался, променяв на бухло, девочек и понты.

Я подошла к двери и быстро обулась, не оглянувшись на раздавленного моими словами парня. А затем, отперев замок и почти переступив в последний раз порог этого дома, добавила, глядя прямо перед собой.

— Знаешь, я только что поняла удивительную вещь. Дело не в Еноте. Это ты редкостный мудак, Пашка. И тебе с этим дальше жить.

Дверь за мной закрылась с легким, аккуратным щелчком. А я, спускаясь по лестнице, не испытывала ни сочувствия, ни жалости.

И только возле двери своей квартиры остановилась, доставая пиликнувший в кармане телефон.

Чтобы через две секунды прочитать сообщение от абонента, которого точно зря достала из «черного списка» несколько дней назад.

«Привет, любимая! Как ты смотришь на то, чтобы завтра после экзамена махнуть на дачу? Проведем пару дней вдвоем? Обещаю сюрприз!»

План в голове созрел практически мгновенно. Пальцы отстучали текст, не промахнувшись по кнопкам ни разу.

«Конечно, я с удовольствием»

А я быстро шагнула в квартиру.

Нужно было хорошо подготовиться.