Проклятая благодать

Эш ни черта не сказал в ответ. Я открыл глаза, собираясь просто оставить его в покое, но он уже стоял на ногах, глядя на меня.

— Ты серьезно? — спросил он. — Ты хочешь, чтобы я переехал к вам?

— У тебя есть комната в этом доме. Ты должен ей пользоваться.

— Да.

Он улыбнулся. Моя челюсть сжалась.

— Не говори пока АК. Подожди, пока все это дерьмо с Фиби не уляжется. Он может плохо воспринять твой уход.

— Ладно, — сказал Малыш Эш.

Я кивнул и повернул дверную ручку спальни. Мне сейчас же нужно было уйти. Моя голова была слишком переполнена.

— Флейм? — крикнул Эш, заставляя меня остановиться.

Я не оглянулся.

— Спасибо. — Он говорил чертовски тихо. — За все. Мне… — Я услышал, как он глубоко вздохнул. — Думаю, мне понравится здесь жить.

Я снова кивнул. У меня не было слов.

Я толкнул дверь и захлопнул ее. Мэдди стояла у кровати и ждала. Она тоже плакала, черт возьми.

— Что? — Я рванул вперед. — Почему ты плачешь?

— Я люблю тебя, Флейм, — сказала она, беря меня за руки.

Я нахмурился.

— Не понимаю. Почему ты плачешь?

— Я слышала, ваш разговор. — Она улыбнулась. — И слышала, как ты попросил его жить с нами.

— Ты же говорила мне, что я должен подумать об этом. Я подумал и попросил его переехать. Он сказал «да».

Мэдди обняла меня за талию.

— Я так горжусь тобой, Флейм, — прошептала она, и я почувствовал, как у меня снова сдавило грудь. — Как только я начинаю думать, что не смогу любить тебя еще сильнее, ты идешь и доказываешь, что я ошибаюсь.

— Я тоже тебя люблю, — сказал я и поцеловал ее в макушку.

Потом я замер. Каждая гребаная частичка меня замерла. Мои глаза были прикованы к кровати. Мэдди рисовала. Отпустив ее, я подошел ближе и взял блокнот. Лед наполнил меня, и я посмотрел на Мэдди, ожидая ответа.

Она пожала плечами.

— Нет, это не так. И знаю, что может пройти некоторое время, прежде чем мы будем к этому готовы.

Она подошла ко мне, и я снова уставился на рисунок. Я не знал, что, черт возьми, происходит со мной, мне было одновременно и жарко и холодно. Бл*дь, я запутался.

— Просто мне было интересно, сможем ли мы когда-нибудь это сделать.

Мэдди положила голову мне на бицепс. Ее рука пробежалась по рисунку. Она нарисовала меня. И себя, с ребенком на руках.

— Не уверена, сможем ли мы когда-нибудь это сделать. Но то, что я только что услышала, заставило меня поверить, что, возможно, однажды, мы… могли бы.

— Мэдди.

Я посмотрел на ее голову, лежащую у меня на руке, сглотнул и попытался представить ее такой, какой была сейчас Мэй, с растущим животом. И я не чувствовал, как разгорается пламя. На самом деле, мне было спокойно.

Мэдди подняла голову. Она улыбнулась. Я поцеловал ее в губы и сказал:

— Может быть… однажды.

А потом снова поцеловал ее.

Все еще держа рисунок в руке.