Я помню...

Меня просто накрыло волной бешенства. На пороге стоял Леша. Похоже, он также был "рад" меня видеть, потому что его лицо перекосило. Я уже думала, какую ему гадость сказать, как увидела за его спиной Анаса. Он улыбался во весь рот.

- Привет!- сказал Анас, отодвигая в сторону Лешку.

- Привет, - улыбнулась я, - Ну, проходите!

Ну, а что? Выгнать их теперь что ли?

- О, здорово! - сказал Димка Анасу, когда вышел в прихожую, и пожал ему руку.

- Привет, Димон! Ну, ты нашел эту модель?

Дальше они стали говорить о каких-то моделях танков, которые собирал, клеил, красил и еще много чего делал, мой брат. И как это у него получается? Он ведь только что приехал, а уже знает Анаса!

Я стояла в полном недоумении. Леша разделся, посмотрел на себя любимого в зеркало. Наши взгляды пересеклись. Если бы глазами убивали - убил бы.

- Можно? - буркнул Леша и направился в ванную мыть руки.

В это время мой братец наконец-то слез с ушей Анаса, он повернулся ко мне и сказал:

- Тань, смотри, - Анас направился к входной двери, которую все благополучно забыли закрыть, и взял что-то из подъезда. Это что-то до боли напоминало гитару в чехле.

- Ты играешь? - удивилась я.

- Нет, конечно, - он рассмеялся.

- Леха играет? - чуть не подавился слюной от смеха мой брат.

- Ага, как же, - ответил Леша, нарисовавшись из туалета.

В это время Анас достал гитару из чехла. Мама дорогая, она была крутейшей, черного цвета, с золотыми цветами.

- О-о-о, - выдохнула я, и мои руки потянулись к ней непроизвольно.

- Нравится? - спросил Анас.

- О, да-а-а.

- Бери. Это тебе.

Мне кажется, меня прихватил удар, потому что мой рот открывался и закрывался, а звуков не было. Проблему решила моя мама, появившаяся из зала:

- Ну что вы, молодой человек, она не может взять такой дорогой подарок. Наталья Анатольевна, - представилась мама.

- Анас, очень приятно, - кивнул он, - почему же не может? Это от всего сердца?

Кажется, мама начала покрываться пятнами, опасаясь, что Анас от всего сердца натворит таких дел, которые грозят тяжелыми последствиями, учитывая, что мы несовершеннолетние. Тут встрял мой брат, который хоть раз сказал что-то умное:

- Мам, будем считать, что мы арендуем гитару! Нам ведь все равно нужно было ее покупать.

- Конечно! - радостно кивнул Анас, - а ваша дочь помогает мне с учебой.

- С учебой? А вы в каком классе молодой человек? - мама сощурила глаза.

Упс! Вот мама сейчас удивится, что ее дочь вундеркинд в десятом классе помогает выпускнику. В дверь позвонили и как-то все отвлеклись, обстановка разрядилась, а на пороге стоял Гнатюк. Никогда в жизни не была так рада видеть нашего сельского мачо.

На самом деле мою маму трудно сбить со следа, если она что-то унюхала, а значит мне предстоит допрос, но позже. Что хорошо - будет время подготовиться.

Леша, который наблюдал всю эту картину, облокотившись о стену, ехидненько похрюкал и посеменил в комнату к ребятам.

- Ну, все! Мойте руки и за стол! - крикнула мама.

Вот и все, на этом моя миссия заканчивалась. Ну, я еще убирала со стола и мыла посуду, но сидели за столом только мальчишки. Они иногда из вежливости звали маму, но она всегда отказывалась. Когда все стали рассаживаться мама ушла к себе в комнату с клубком ниток, значит, будет довязывать шарф. Папа вообще не выходил из комнаты, не желая участвовать в этих посиделках.

А я взяла гитару и пошла к себе в комнату. На улице было пасмурно и в моей комнате окно было зашторено слегка. Я не хотела включать яркий свет, поэтому обошлась настольной лампой. Не могу сказать, что хорошо играла уже, практики все-таки не хватало. Но мне так хотелось сыграть что-то красивое на этой красивой гитаре. Я немного настроила ее, приноровилась и стала наигрывать сначала тихо, потом увереннее, а затем запела стихи Цветаевой:

Уж сколько их упало в эту бездну,

Разверстую вдали!

Настанет день, когда и я исчезну

С поверхности земли.

Застынет все, что пело и боролось,

Сияло и рвалось:

И зелень глаз моих, и нежный голос,

И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,

С забывчивостью дня.

И будет все, - как будто бы под небом

И не было меня!

Изменчивой, как дети в каждой мине,

И так недолго злой.

Любившей час, когда дрова в камине

Становятся золой.

Виолончель и кавалькады в чаще,

И колокол в селе...

Меня, такой живой и настоящей

На ласковой земле!

К вам всем - что мне, не знавшей меры,

Чужие и свои?! -

Я обращаюсь с требованием веры

И с просьбой о любви.

Я подняла голову, в дверном проеме стоял Анас. Было ощущение, что он заплачет, так блестели его глаза. Я перестала играть. Где-то в соседней комнате стоял гомон и хохот, кажется, ребята о чем-то спорили. Слышно было, как мама что-то втолковывала папе. Но это все было второстепенно. То, как он смотрел сейчас на меня, значило гораздо больше, чем поцелуи, танцы, объятия и так далее.

Анас медленно оттолкнулся от косяка, подошел ко мне и встал на колени. Затем взял мою руку, все еще лежащую на струнах и поцеловал кончик каждого пальца, покрасневшего от игры на гитаре. В тот момент я знала, что ему плевать, что у меня нет дорого маникюра, что у меня по-мальчишески подстрижены ногти из-за гитары, ему в принципе плевать на мою внешность, хотя сейчас понимаю, что я не была некрасивой или толстой.

- Ангел-хранитель, - прошептал он.

- Анас, ты где? - в дверном проеме возникла кривоногая фигура Леши. Демон - тут же подумала я. И еще добавила - искуситель. Лешка не уходил. Ну что за идиот такой?

- Пошли с нами за стол? - позвал меня Анас. Я покачала головой. Тем более, я слышала, что Димка ищет коробку с игрой в покер, а для меня это тоска зеленая.

- Нет, иди к ним, все в порядке, - улыбнулась я.

- Ты никуда не уйдешь? - спросил он.

- Уйду к Анютке пить чай.

- Это к той в черной кошме через три дома?

- Что такое кошма? - переспросила я.

- Ну, дубленка ее, как кошма...не знаю, как объяснить, типа палас из верблюжьей шерсти.

Я расхохоталась:

- Расскажу Анютке, что ты ее дубленку обозвал верблюжьим паласом!

- Ну, ты идешь или как? - подал голос Леша.

- Лёх, у тебя хоть немного тактичности есть? - спросил Анас, сердито глядя на этого идиота.

Лешка пожал плечами и вышел.

- Был бы ты девчонкой, подумала бы, что ревнует, - сказала я, натянуто улыбаясь.

- Забей, - он встал с колен, повернулся ко мне спиной, разглядывая фото на стене. Я смотрела на эту мускулистую широченную спину, чувствовала его аромат, и понимала, что у меня все больше и больше сносит крышу. По-другому и не скажешь. Он неожиданно обернулся:

- Давай так, ты иди к Анютке, а я потом зайду за тобой.

- И что? - уточнила я, улыбаясь как чеширский кот.

- И погуляем!

- Где?

- Где хочешь!

- Хочу просто по улицам, не хочу ни в кафе, ни ехать куда-то.

- Как скажешь, - он повернулся, чтобы выйти из комнаты.

- Анас, - позвала я его, он обернулся, - спасибо за гитару.

- Спасибо за песню, - тихо сказал он и вышел.

- Кажется, я втрескалась по самое не хочу, - сказала я спустя минут тридцать Ане. Она сидела замотанная шарфом, сморкалась в клетчатый платок и жутко воняла звездочкой.

- Пфф, - фыркнула она в ответ, - тоже мне новость! Ты втрескалась в него, когда я сцепила вас вместе и затолкала во входные двери школы. О-о-о, дышать не могу, подай капли, вон, на столе у компа.

Я сунул ей в руки капли.

- И что мне делать? - уточнила я.

- Как что, идти гулять! Я надеюсь, ты не вырядилась в бальное платье из ситца? Будешь потом как я, сопли мотать. Одевайся тепло!

- Да я в лыжном костюме! Я еще с собой термос взяла с чаем из кураги.

- Фу-у-у, - сморщила нос моя подруга.

- Да я забыла, что ты такое не любишь!

Минут через десять мой мобильник заорал так, что я подпрыгнула.

- Какого фига он у тебя так орет? - загундела Аня, - Делай тише.

Звонил Анас.

- Да, - ответила я.

- Я стою посередине улицы, отсчитал три дома. Справа синие ворота, слева зеленые. Мне куда?

- Стой там, не шевелись, сейчас буду!

Я нажала отбой и рванула натягивать пуховик.

- Все, я ушла. Теть Валя, до свидания! - орала я уже откуда-то с крылечка.

На улице меня ждал Анас.

- А где все парни? - уточнила я.

- В клуб поехали, - ответил он.

- И мой брат?

- Да, и он тоже.

- А ты?

- А я не поехал, - сказал он, его глаза искрились от смеха.

- Это я вижу, - начала я, но он меня перебил.

- Веди уже.

- Куда?

- Ну, гулять по улицам.

На улице было тепло, но зима не хотела уходить, и валил снег, не большими сказочными хлопьями, но приличными снежинками. Мы пошли в сторону набережной, молча. Он приобнял меня за плечи и прижал к себе. Меня так и подмывало спросить, мы вообще кто? Друзья, или мы встречаемся? Естественно, я на такое не осмелилась.

Было хорошо идти вот так.

- Где твоя мачеха? - спросила я, когда вдалеке показалась заснеженная река.

- Уехала к дочке.

- У нее есть дочь?

- Да, от первого брака, живет в Питере. Замужем, сын, - кратко и сухо отвечал он, - вот она туда мотается, к внуку.

-Понятно. Как отношения с отцом?

- Да также. Пообещал, что больше не буду. Он поверил.

- А ты больше не будешь? - уточнила я, запрокинув голову, чтобы посмотреть на него.

- Надеюсь, что нет. Пока, по крайней мере, не хочется искать других острых ощущений.

- Других? - спросила я, и сердце забилось сильнее.

Он просто кивнул в ответ. Мы очистили от снега поваленое бревно на берегу и сели. Я достала из рюкзака термос.

- Я надеюсь, ты любишь курагу? - уточнила я.

- Да, а что?

- Ну, значит пей!

- М-м-м, вкусно! - сморщился он, прихлебывая чай.

- Что означает твое имя? - спросила я.

- Оно мне не подходит, - он допил чай и протянул мне крышку от термоса, - еще!

- И все же?

- Общительный и веселый.

Я начала хохотать. Он тоже. А потом спросил:

- А твое?

- Повелительница!

Он так смеялся, что подавился чаем, а потом сказал:

- Мне кажется, мы нашли друг друга.

Мы еще долго сидели на берегу, пока я не замерзла, он расспрашивал меня о родителях, о детстве, о друзьях. Один раз звонила мама, хотя я сказала, что "мы погуляем", я же не стала говорить, что мы - это не я с Аней. Потом он проводил меня домой.

- Ты сейчас домой? - уточнила я.

- Ты теперь будешь меня контролировать?- мне кажется, что он рассердился.

- Нет, я просто спросила.

- Мгм, просто. Да, я домой. Никуда не пойду, если ты об этом хотела спросить. Перезвонить с домашнего?

- Прекрати! - строго сказала я,- Я тебя не допрашиваю. Начнем с того, что я не имею права даже спрашивать такое. Я тебе никто, по сути.

- Неправда.

- Правда. Я просто беспокоюсь о тебе, но я не допрашивала тебя, просто спросила, куда ты сейчас.

- Черт, - он выдохнул, потер ладонями свои щеки и подошел ко мне, - прости... Просто в последнее время живу в постоянном контроле...

- Анас, я живу в нем с детства, - отрезала я.

- Но я-то нет! - воскликнул он, - Всем было на меня плевать! Всем! А потом вдруг стало нужно меня во всем ограничивать.