Забирая Еву

Вижу только падение на землю моего похитителя. Он лежит, распластавшись на мокрой траве, без единого признака жизни. А над ним нависает Кай. Он стоит, слегка сгорбившись, широко расставив ноги. Смотрит на поверженного. А затем вытирает пот со лба рукавом и оборачивается в мою сторону.

— Ты в порядке? – слова с хрипом вырываются из его горла. А я ни слова не могу вымолвить в ответ. С ужасом смотрю на штанину его джинсов, полностью залитую кровью, и нож, торчащий из его правого бедра. Кай хмурится. Опускает глаза по пути моего взгляда. Смотрит на свои ноги и в тот же момент, словно подкошенный, оседает на землю.

— Черт, — морщится и шипит от боли, а я молнией несусь к нему.

— Что мне сделать? – заикаясь, запинаясь, но все же произношу, пытаясь приподнять Кая в сидячее положение.

— Нужно рану перетянуть, — кривится он.

Сняв с себя кофту, приподнимаю его ногу, перевязывая ее чуть выше ножа. Кровь идет очень сильно. С каждым биением его сердца выливается толчками из раны. Перебита артерия. Не имея и намека на медицинское образование, даже я понимаю, что счет идет на минуты.

— Нужно хотя бы до дороги дойти, там помощь будет. У меня, как назло, с собой телефона нет, — говорит Кай абсолютно спокойным голосом, в то время как я едва ли не трясусь в панике.

— Пойдем, - шепчу. Потому что знаю, если попытаюсь сказать громче, сорвусь на плач, на истерику.

Он пытается подняться, но падает. Я подаю ему руку. Кай хмурится. Я вижу, что он пытается держаться, но испарина на его лбу и стиснутые челюсти говорят о том, что ему адски больно. Стараюсь не смотреть на него, чтобы не злить. Мы движемся чрезвычайно медленно. Каждый шаг дается ему с невыносимым трудом. Спустя всего несколько десятков метров мне приходится практически тянуть его на себе. С каждым последующим шагом я более отчетливо слышу хрипы, вырывающиеся из его груди. Черт. Где же эта дорога? Как мы могли заехать так далеко в лес?

— Ева, прости меня… — его голос настолько слаб, что я едва разбираю смысл его слов. Напрягаю последние силы, тяну его, словно бульдозер, но через пару шагов Кай всем весом заваливается на меня. Не ожидая такого, или просто не сумев удержать, падаю вместе с ним в траву. Поворачиваюсь к нему, и от увиденного дикий крик вырывается из горла.

— Потерпи еще чуть-чуть, — бью его по щекам, пытаюсь хоть как-то привести в чувства. Но тщетно. Глаза мужчины едва открываются, а лицо бледное, словно сделано из воска. Осматриваю его тело и ужасаюсь представленной моему взору картине. За нами по траве стелется кровавая дорожка. Его джинсы поменяли цвет. Теперь они темно-бордовые.

— Кай, черт возьми! Держись! – рычу, схватив его под руки. Пытаюсь приподнять. Тяну изо всех сил. Не знаю, откуда у меня берутся силы. Но сейчас во мне столько адреналина, что я не чувствую абсолютно ничего. Мне нужно его спасти. Тяну его по мокрой траве. Спотыкаюсь, падаю. Сцепив зубы, снова поднимаю, снова пытаюсь тащить. После десятого или пятнадцатого падения меня начинает лихорадить, трясти от злости из-за своей беспомощности. Чертова слабачка! Осталось всего каких-то двадцать метров. Уже дорога видна. Нет, я не сдамся. Опускаю взгляд на его лицо. Вижу, как движутся его пересохшие, практически белые губы. Меня охватывает животный ужас. Я теряю. Теряю его... Меня трясет от рыданий, когда я снова и снова пытаюсь его протащить хотя бы пару метров. Ноги скользят по влажной траве. Мне ничего не удается.

— Коля! - слышится чей-то голос. Я замираю. Поворачиваюсь на звук и с облегчением вижу, что в нашу сторону со всех ног бежит мужчина. Из-за пелены слез перед глазами я разбираю лишь силуэт. Внутри все дрожит от осознания, что это, скорее всего, бандиты. И тогда нам точно крышка. Но понимаю, что не сдамся. Мое состояние похоже на безумие. Я готова зубами в глотки их вцепиться, буду защищать Кая до последнего вздоха…

— Ева, ты в порядке? – голос кажется знакомым, взволнованным.

— Помогите, — хриплю из последних сил, понимая, что передо мной не бандит, а, кажется, друг Кая. Тот, который из психушки меня вытащил.

— Ох, ни хрена себе, — восклицает мужчина, приблизившись к нам. Осматривает Кая и, оттолкнув меня, поднимает его на руки.

— Идти можешь? У нас времени нет совсем, - говорит напряженным голосом.

Я киваю, и друг Кая быстрым шагом идет к шоссе, иногда оборачиваясь в мою сторону.

Не знаю, как мы добрались до дороги. Как только вышли из леса, я увидела полицейские машины, скорую, и тут мое сознание отключилось. Снова провал в памяти. Помню только, как сильно колотилось в груди сердце, как поджилки тряслись. Как тошно было только от одной мысли, что все усилия напрасны, и Кай может погибнуть от потери крови. Мой безумный, отчаянный, вечно бросающийся в пекло мужчина. Мой Кай. В голове билась только одна мысль – я не смогу без него…

В одной из полицейских машин краем глаза я заметила Руслана. Он все же оказался хорошим парнем, не ошиблась я в нем, помог, как и обещал. Но эта мысль лишь промелькнула вскользь, а потом все сознание захватил Кай, тревога о нем. Вцепилась в своего мужчину мертвой хваткой, вглядываясь в родное, мертвенно бледное лицо. Медработники еле отодрали от него мои руки. Я до последнего не отпускала. Мой мир погрузился в какую-то параллельную вселенную. Я смотрела перед собой, и ничего не видела. Не видела, как меня осматривал врач скорой, как, схватив за руки, двое полицейских потащили за собой в машину. Перед глазами - словно стоп кадр - его искаженное от боли лицо, залитое кровью, и бесшумное движение губ.

Медикам скорой пришлось позвать на помощь полицейских, чтобы справиться со мной. Не знаю, почему я это делала. Разве могло ему помочь мое присутствие? Но только сейчас, глядя на его безжизненное лицо, на его залитое кровью тело, я осознала, какой непроходимой идиоткой была. Как я могла отталкивать его? Мужчину, в ком заключается смысл моей жизни. Это было нестерпимо больно. Видеть его таким. Меня трясло от колючего холода. Словно не он, а я потеряла всю кровь. Мне даже почудилось, что пошел снег. Никогда не думала, что в начале осени может идти снег, но в этот миг казалось, весь мир был против нас.

Меня тошнило, выворачивало наизнанку от невыносимой боли. Видеть его таким - вот самое страшное наказание. Неужели это слабое тело, в котором едва теплится жизнь, и есть мой Кай? Всегда сильный, самоуверенный, тот, за кем ощущаешь себя, как за каменной стеной. Боже, какая я идиотка! Называла его эгоистом, а эгоисткой оказалась сама. Отпихивала руками и ногами, убивала наши отношения. Нещадно растаптывала то, что подарила нам судьба. Ведь у нас был шанс начать все заново. А я сама его разрушила.

Я умирала от страха, что можем не довезти его до больницы. И потом, когда его забрали в операционную, вела себя, как безумная, отказывалась отойти от дверей, не позволяла осмотреть себя… «Кай, Кай, Кай» – лишь одно слово билось в воспаленном мозгу набатом. «Мне не жить без тебя», я уже почти сошла с ума от страха потерять этого мужчину….

В себя пришла только, когда Алексей, друг Кая, увез меня из больницы в участок. Меня усадили на мягкий стул перед столом следователя. Мужчина в форме, подойдя ко мне, протянул стакан воды. Я приняла его, сделала пару глотков. На автомате. Отставив его на стол, взволнованно окинула взглядом помещение.

— Девушка, мне нужно взять у вас показания. Вы можете рассказать, что с вами произошло? – задает вопрос следователь требовательным тоном.

— Я должна вернуться в больницу, – поднимаю на него воспаленные глаза. Какие, к черту, показания? Сейчас, кроме Кая, ничего значения не имеет.

— Вам разве не оказали медицинскую помощь?

— Мужчина, который спас меня. Его ранили. Я должна быть рядом с ним.

— Вас доставили сюда, чтобы взять показания по очень серьезным преступлениям, — хмурится следователь и, обогнув стол, усаживается на свое кресло. — Медики выполняют свою работу. А моя работа, узнать у вас всю информацию, чтобы мы могли оперативно выйти на заказчиков вашего похищения, и задержать их. Как только ответите на мои вопросы, вас вернут в больницу.

Следующий час он мучает меня вопросами. Ему нужно знать все в мельчайших деталях. А я настолько разбита и раздавлена, что едва могу что-либо сказать.

Меня накрывает новой волной истерики. Я только сейчас понимаю, какую боль пережил Кай, когда увидел меня в психушке. Все это время его буквально разъедало чувство вины. Но он и бровью не повел, не показал мне своих слабостей. Переносил все стойко, как и мои истерики и грубости.

«Преступников милуют, Ева. Убийц, воров. Разве я настолько урод, что не заслуживаю второго шанса?»

Эти слова словно кислота на мои раны. Разъедают мясо до кости, принося невыносимую боль. За все неправильные поступки он уже искупил вину. Его ошибки были поправимы. А вот поправима ли моя?

Меня продержали в полиции до самого вечера. Нет, представители закона были на удивление вежливы и предупредительны со мной. Наверное, благодаря Алексею, который провел здесь со мной большую часть дня, утешая и подбадривая. Мне даже был выделен весьма мягкий и удобный диванчик в кабинете у следователя. Взяв показания, мужчина отправил меня отдыхать, напоив успокаивающим травяным чаем. Но на вопросы о Кае он стоический отмалчивался. Отпускать меня никуда не хотел. А когда я попыталась самовольно покинуть кабинет, пригрозил мне заключением.

Я настолько извелась от неизвестности, что спустя часа четыре, когда дверь кабинета открылась, и на пороге помещения появился Алексей, едва ли не набросилась на него.

— Леша, он жив? – вцепившись, словно клещ, в лацканы его пиджака, кричу хриплым, сорванным голосом.

— Да жив он, жив, — отдирает от себя мои руки и проходит внутрь кабинета.

— Рану заштопали, переливание сделали. Уже команды раздает, — ухмыляется, а я оседаю на пол, чувствуя, как в глазах темнеет.

— Эй, ты чего, дуреха, я же сказал, жив твой мужик, - подлетает ко мне, не давая упасть. Помогает усесться на диван. Делаю несколько глубоких вдохов. Чувствую, как, спустя несколько секунд, зрение возвращается, а в голове чуть-чуть проясняется.

— Жив? – шепчу, поднимая на него глаза. Пытаюсь всмотреться в лицо Алексея, но из-за пелены слез ничего не вижу.

— Жив-жив, — улыбается он. — Я за тобой. Поехали.

— Куда? – поднимаюсь с дивана.

— Мне велено тебя в гостиницу доставить. Сегодня в номере переночуешь, а завтра с утра поедем к Николаю, - повернувшись, направляется к выходу и останавливается в дверях в ожидании меня.

— Я сегодня к нему хочу, - следую за мужчиной. Леша закрывает дверь на ключ и, развернувшись, направляется вглубь коридора.

— Ева, мне дано указание, я его выполняю. Мне твой мужик потом всю плешь проест, — ворчит он. Только вот бесполезно отказывать женщине в просьбе встретиться с любимым, которого она едва ли не потеряла несколько часов назад.

— Алексей, если ты меня не отвезешь в больницу, я сама туда поеду. Ты ведь помнишь, что я слегка невменяемая. Так вот, попаду еще куда-нибудь, тогда точно Кай тебе башку-то оторвет, — произношу это ровным голосом. Леша, все это время уверенно шедший впереди меня, на последних словах резко останавливается и, обернувшись, смотрит на меня так, будто только что я призналась в том, что по вечерам расчленяю маленьких котят.