Не откажусь от нас

Глава 7. Соня

В квартиру вхожу полностью обесточенная. Закрываю глаза и сползаю по стеночке вниз. Два чёртовых года я забывала его. Первое лето прошло в слезах: я засыпала и просыпалась на мокрой подушке. Со временем боль утихала, но где-то внутри сильно ныло. Именно в этом момент я поняла, что физическая боль легче моральной. Нет такой таблетки, которая излечила бы душу и склеила разбитое сердце. Можно было как Серёжа забываться каждый вечер в клубах, но на утро обычно бывало ещё хуже. Я искала экологичные способы двигаться дальше. И мы оба нашли их в музыке. Я заперла все чувства и эмоции под семью замками. Все песни и в половину не выражали того, что я чувствовала.

Сейчас же всё начиналось по новой. Я понимала, что если не прекратить эти встречи и перепалки сейчас, то не факт, что я снова смогу себя собрать. Достаю телефон, чтобы полистать наши фотки. Их много. Я любила делать их на память. Почти на всех мы дурачимся, смеёмся, корчим рожицы. На каких-то мы очень серьёзны, обнимаемся, целуемся, смотрим друг на друга с любовью и смешинками, с огнём в глазах. Сейчас же в моих всё потухло, а в его горела злость и ненависть по отношению ко мне. И если ему так легче, то пусть.

Вытерев пару слезинок, скатившихся из глаз, я понимаю, что уснуть не смогу, поэтому, приняв душ и переодевшись в джинсы с футболкой, еду на студию. Сначала перебираю клавиши на синтезаторе, потом открываю программу, в которой Серёжа делал какие-то аранжировки. Красиво. Качает. Пытаюсь написать какой-то текст, но мне ничего не нравится, поэтому я засыпаю здесь же на диванчике.

Просыпаюсь от того, что кто-то настойчиво мне трезвонит.

— Да? — сонно спрашиваю.

— Соня, блять, где ты? — орёт трубка голосом Серёжи. Открываю глаза, чтобы понять, где я.

— Я на студии, — зевнув, спокойно сообщаю. Не понимаю его паники.

— Пиздец, то есть я обзвонил уже Катю, брата, а ты просто без предупреждения уснула на студии.

— Прости, — без тени раскаяния произношу, потягиваясь. Всё тело ныло из-за неудобного дивана, пока до меня не доходит. — Стоп, кому ты позвонил?

— Егору. Он меня и так отчитал, как мальчика маленького.

— Серёг, да не ори ты. Ты вчера, вроде, в клуб ездил, а ведёшь себя так, словно тебе не дали.

— Очень смешно. Я просто переживал, — обиженно произносит парень.

— Прости. Просто мне вчера плохо было, я поехала в нашу реанимацию, — смеюсь. Когда-то с Серёжей мы придумали эту шутку, что студия — реанимация для души.

— Почему плохо?

— Потому что Стас, — предельно просто и понятно.

— Понял, что-то написала?

— Нет, — тяжкий вздох. — Барьеры падают, когда пишу, что хочу. Пробую, как раньше — не получается. Туфта какая-то.

— Просто это выбило тебя из колеи, — философски подмечает Логинов. — Всё образуется.

— Если мы видеться не будем, то да. А мы будем. Егор — твой брат, учиться мы будем в одном универе.

— Расскажи ему правду и не мучай ни его, ни себя. Ни меня, — ржёт парень. — В жизни не получал от брата ещё и из-за фиктивной девушки.

Слышу гудки второй линии. "Егор".

— А вот и твой брат звонит. Ладно, моя очередь получать. Какие планы?

— Давай просто отдохнём, а вечером репетицию.

— Оки, — сбрасываю вызов, принимая следующий.

— Да, Егор, привет.

— Соня, — злобно говорит Егор, пытаясь сдержаться. — Ну какого хера? Мы тебя до дома довезли вчера.

— А я на студию поехала, — как ни в чём ни бывало сообщаю я.

— И решила никого не предупредить. Даже собственного парня. Какие интересные у вас отношения!

— Ты для этого звонишь? Обсудить наши отношения?

Егор молчит, видимо, не зная, что сказать. Что вообще за беспокойство такое? Катя ведь дома, а до меня что? Я предатель и изменщица.

— Просто переживал.

— Брось, Егор, не надо за меня переживать. Я этого не заслуживаю, — и сбрасываю.

Вот так. Если сжигать мосты, так со всеми. Осматриваю нашу студию. Мы с ребятами сами всё здесь обустроили, создали уютную атмосферу. Это была средних размеров комната, куда мы уместили музыкальные инструменты, компьютер для сведения, записи, создания аранжировок. В общем, наша реанимация была прекрасна. Даже диван уместили для сна, если кого-то из дома выгонят.

Решаю прогуляться, закупить канцелярию перед учебным годом. Дизайнеру для обучения было нужно много. Прогуливаюсь по скверам, наслаждаясь последними летними днями. Август выдался тёплым, но без палящей жары. То что надо. Пока гуляю, пытаюсь привести мысли в порядок, потому что потом сделать это будет невозможно, так как мы всегда максимально включались в процесс работы, несмотря на происходящее в жизнях.

Ближе к вечеру я всё же заезжаю домой, чтобы принять душ и оставить пакеты. Логинов всё ещё дома, поэтому на студию едем вместе. Ребята подъезжают чуть позже нас, пока мы пытаемся хоть что-то написать, но вдохновение покинуло нас с середины лета.

— Может про дружбу напишем? Про-о-о-про-про-про, — квакает Серёжа.

— Так и запишем. Про-про-про.

— Да иди ты, сама думай.

— Серёга получил люлей от брата. И хоть была сама Сонька виновата, — перебираю на синтезаторе клавиши, напевая дебильную песенку, после чего Серёжа начинает ржать.

— Дура.

— Спасибо, я знаю.

Подтягиваются ребята, которые уточняют до сих пор ли мы играем пару. Лишних вопросов они не задают, поэтому я начинаю петь детскую песенку "Дружба крепкая", от чего все ловят дикое ха-ха. Успокаиваемся только минут через пять.

— Здорово, давай наши песни петь, — предлагает Логинов, пока парни настраивают инструмент. Слава у нас играл на ударных, Даня, Кирилл и Серёжа — это бас гитара, хотя Данил чаще играл на клавишных, так как на сцене я, в основном, просто пела.

Репетируем несколько часов, периодически ругаясь, а иногда, наоборот, ловим истерику, чуть ли не по полу катаясь от смеха. Когда я начала писать ребятам, группа преобразилась, но этого всё равно было мало. Мы были в поисках жанров и вдохновения. Помню, как Серёга уговаривал меня петь с ними. Я очень боялась, что меня не примут, но дела, наоборот, пошли в гору.

— Ладно, ребят, давайте закругляться. В следующий раз встречаемся в день концерта, там и прогоним. Перед концертом не бухаем, не утруждаемся. Вы молодцы.

Сами тоже едем домой в надежде впервые за столько дней нормально выспаться. По дороге немного дурачимся.

— Серёж, на самом деле, у меня есть одна песня. Я её написала тогда, ну, в общем в тот день, когда я закрылась в комнате.

Лицо Серёжи мрачнеет, а руки сильнее сжимают руль.

— Я даже представить боюсь, что ты там написала, — серьёзно говорит он, а я кладу ладонь на его руку.

— Серёж, там ничего ужасного.

— Почему раньше не показала?

— Не было желания, — пожимаю плечами.

— Напой, Соф, — серьёзно просит парень.

И я пою. Мои строчки были о том, что я всячески пытаюсь его утянуть на сторону света, а он меня, наоборот, ко дну тянет. Ещё я пела о том, что забуду всё плохое, что было: таблетки, алкоголь. Но в этой песне я будто с ним прощалась.

— Я попрощалась не с тобой, — объясняю я, когда Серёжа паркуется у дома. — А с тем, кем ты был.

— Это очень красиво, я напишу свой куплет и попробуем написать музыку, чтобы песня запоминалась, — тихо говорит он.

— Не делай скорбное лицо, я давно всё забыла, — улыбаюсь я.

— А я нет, — тоже улыбается, но улыбка выходит горькой.

— Вот поэтому, Серёж, я и не хотела тебе её показывать.

— Всё путём, просто я был уродом.

— Все ошибаются, главное, кто ты сейчас. А сейчас ты для меня лучший друг, который не дал подохнуть от голода, депрессии где-то на трубах или под мостом, — говорю, пока мы едем в лифте на свой этаж. Серёжка смеётся, обнимая меня за плечи. — Правда, без тебя не знаю, где бы я была.

— Аналогично, Соф.

Быстро готовлю вкусный ужин, который обещала, а Логинов уходит в комнату. Видимо, думает над текстом.

— Серёж, иди ужинать, — зову я, на что тот бежит с другого конца квартиры, сломя голову, как бабуин, о чём я ему и сообщаю. Парень начинает изображать обезьяну, а я ржать.

— Ладно, Егорыч, давай, Сонька ужин приготовила, да, пока.

Стараюсь никак не реагировать на такие знакомые имена. Ужинаем за просмотром фильма, а потом расходимся по комнатам. Я ворочаюсь не один час, думая, как вытравить Стаса из себя, но понимаю, что он слишком глубоко под кожей.

Концерт проходит отлично, Ника приходит с Сашей, и ребята в восторге от нашего выступления, а я рада, что остальные не пришли. Чувствовать на себе тяжёлый взгляд карих глаз — пытка для меня.

Учебный год начинается спокойно, с Гиреевым мы почти не пересекаемся. Лишь изредка вижу его в толпе, на что тот одаривает меня презрительным взглядом. Что ж, заслужила. Хотя нет, на самом деле всего этого я не заслужила. Мы перестали пересекаться с парнями, потому что Серёжа видел, как мне плохо и старательно ограничивал наши встречи, и дышать стало легче. Катя была всё также неприступна в отношении Горячёва. Серёжа написал свой текст к той самой песне, и мы неделями пропадали на студии, пытаясь написать музыку. Так незаметно и наступила зима.

— Всё не то! — психует Серёжа, швыряя бумагу.

— А если психовать, "то" вообще не получится.

— А я две недели не психовал, что-то не помогло.

— А ты думал, что вот так легко и просто? Мы же оба поняли, что вдохновение покинуло нас ещё летом. Нужно где-то его подчерпнуть.

— У Егора скоро день рождения, как черпнем.

— Не-не, я пас, меня и не звал никто.

— Ошибаешься. Нас обоих пригласили, как пару.

— Сходишь без пары, — отмахиваюсь я.

— Я бы с удовольствием, — начинает Логинов, а потом осекается, наткнувшись на мой взгляд. — Да я не в том смысле, Сонь. В смысле не тащить тебя туда, чтобы не травмировать, но они закидают меня вопросами. Егор говорил, что у него к тебе дело есть.

— Знаю я его дела. Катю уговорить.

— Она не может его простить? — спрашивает серьёзно и задумчиво.

— Прости, Серёж, но ты лицо заинтересованное, я не буду на эти темы с тобой говорить.

— Ладно, — пожимает плечами. — Так, может, и лучше. А то он мне брат, а ты мне друг. Зачем буду метаться меж двух огней.

— Вот-вот.

Егор удивляет меня тем, что приезжает в универ.

— Привет. Ты свободна?

— Привет, вообще нет, с твоим братом живу, — специально ёрничаю, на что Горячёв закатывает глаза. — Да, свободна, слушаю.

— У меня день рождения через неделю.

— Я помню, — киваю. — И Серёжа говорил.

— Да, я жду вас. И у меня к тебе просьба. Это будет лучший подарок.

Тяжело вздыхаю, облокачиваясь рядом с ним на его машину. Студенты, снующие мимо одаривают любопытными взглядами, явно думая, что я выиграла какой-то джекпот. Лидер набирающей популярность рок-группы рядом со мной, а тут ещё и мажор какой-то приехал.

— Егор, я, конечно, попробую, но ты же знаешь, что она упрямая.

— Знаю, — улыбается парень. — Сонь, неужели она меня никогда не простит?

Голос Егора звучал так безнадёжно, как будто на пределе.

Снова тяжело вздыхаю.

— Егор, я обещаю, что сделаю всё возможное, но я не уверена, что она пойдёт. А насчёт не простит — это ты сам с ней. Только пообещай, что, если она не захочет говорить, то ты не будешь давить.