Гаснет луч пурпурного заката

69. Пятнадцать лет

Как ни странно, за эти годы Елена почти не изменилась. «Интересно сколько ей лет», — подумал Борис.

— Очень хорошо, что ты пришел. Я специально просила, чтобы тебе направили приглашение. Я часто вспоминаю наши встречи.

— Благодарю вас, госпожа министр. Я тоже с удовольствием вспоминаю наши встречи. Тогда пятнадцать лет назад на вилле.

— Но познакомились мы в бассейне, — засмеялась министр. — Ты тогда был неотразимо прекрасен. Я была в тебя влюблена. Да-да, теперь я могу в этом признаться. Сколько тебе тогда было лет?

— Я был молод, госпожа министр. Мне было двадцать шесть.

— Значит, теперь тебе сорок один. Подумать только, тебе сорок один. В те годы мне тоже было сорок один. А теперь скажи, что я хорошо выгляжу, только не начинай «госпожа министра», просто «Елена» и без отчества, в нашей стране отчество не употребляют.

— Вы действительно выглядите очень хорошо, Елена.

«Значит теперь ей пятьдесят шесть, — посчитал он.

— Скажи еще что-нибудь приятное.

— Вы выглядите очень… соблазнительно.

— Прекрасный комплимент. Тем более, что он — не от мальчика, которым ты был пятнадцать лет назад, а он взрослого солидного и уж наверно опытного мужчины. И в конце концов, главное не то, что мы стали старше, а то, что мы были молодыми. Ада мне говорила, что ты до сих пор не женат.

— Не могу найти подходящую подругу жизни.

— И я тоже не могу. Только я намного старше тебя и для меня поиск уже безнадежен. Ты вспоминаешь те дни?

— Часто. Я даже знаю, кто тогда убил художника.

— Кто?

— Лимона. Приехал художник. Ада испугалась, что он найдет картину Дали, спрятанную ее мужем. И она попросила Лимону помочь ей. Лимона согласилась. Они повязаны друг с другом, обе, как теперь говорят, нетрадиционной ориентации. Ада увела всех гостей на ужин и Лимона спокойно сделала свое дело. Она была спортсменкой, занималась метанием копья, рука у нее была сильная.

— Ты ошибаешься, Борис. Всё было совершенно не так.

— А как? Вы знаете?

— Знаю.

— И расскажете?

— Расскажу.

— И кто убил художника?

— Лимона.

— Вот видите, я прав.

— Не совсем. Дело в том, что в тот вечер Зиновий, это художник, был очень пьян. Я его хорошо знала, пьяница, бабник. Не знаю, как получилось, но его испачкали горчицей. Лимона почистила его куртку, постирала джинсы. Когда она ему всё это принесла, он начал к ней приставать, хватал ее. Ну а она, ты прав, нетрадиционной ориентации. Она пыталась его оттолкнуть, он к ней продолжал приставать, и она побежала в подвал. Он за ней. Там она нашла шпагу. Когда Оскар Варме работал над картиной «Афина свирепая с копьем», Ада ему позировала, вместо копья использовалась шпага. Эта шпага потом оставалась в подвале. Ну а дальше. Лимона защищалась, и Зиновий напоролся на шпагу.

— Сам напоролся.

— Я верю Лимоне.

— Впрочем, какая разница. Проверить нельзя.

— Нельзя. Когда она увидела, что он мертв, вытерла рукоятку шпаги, поднялась на верхний этаж и бросила шпагу в море. Эти идиоты обыскали весь дом, ничего не нашли, а то, что шпагу могли выбросить в воду, в голову им не пришло.

— Такие были головы.

— Ты прав. Потом Ада нашла эту шпагу, они с Лимоной отплыли на лодке подальше и выкинули в море. Вот и всё. Следствие велось кое-как. Помнишь, какое было время тогда. Путч. Следователи хотели повесить убийство на тебя, но я их остановила. Потом ты уехал. Теперь все закрыто. Прошло пятнадцать лет. Ты можешь спокойно приезжать к нам. У актёров бывает отпуск?

— В театре, да. Почти целое лето. Но съемки…

— Если найдешь окно, приезжай. У меня вилла на берегу моря. Большая. Красивая. Я не знаю, как живут султаны, но ты будешь жить как султан. Неделю, две, месяц. Сколько захочешь. Тебе надо отдохнуть от суеты. От поклонниц.

В это время ее позвали, она отошла. Потом к Борису подходили люди, он рассказывал о сериалах, в которых снимался. И уже собирался уходить, как Елена снова оказалась рядом:

— Обязательно приезжай.