Эйс

Глава 1.Тракторист

Асе - англ. «сделать отлично, в лучшем виде...»

КНИГА 1

1. Тракторист

Луженая глотка, железный желудок…

Веселый, бесславный, живучий ублюдок.

- Я люблю тебя до слееооз, го-лу-бая луна. Голубая! - нещадно вопили в дворе старенькой трёхэтажки.

- Потому что нельзя! Потому что нельзя, потому что нельзя быть красивой такой!!! А-а-а!

Тишину будоражили отрывки популярных песен 90-х годов прошлого века. Яна, проснувшаяся за минуту до поднятого шума, тяжело вздохнула: «Началось в деревне утро...» Сольник соседского маргинала обещался затянутся надолго. Пора идти закрывать окна, распахнутые из-за изнуряющей духоты.

Яна с неудовольствием поднялась с кровати и пошла в соседнюю комнату. Конец августа выдался на редкость жарким и совсем не характерным для столицы Южного Урала. Обычно лето на излете было дождливо и хмуро, ночные температуры опускались ниже 15 градусов, народ зябнул, переодевался в легкие синтепоновые куртки и осенние ботинки. Однако, в этом году погода отрывалась на полную катушку, реабилитируясь за холодный июнь с градом и ливнями.

Едва она взялась за ручку открытого окна, как начавшееся местничковое выступление резко прервалось на полуслове. Вместо приевшихся хитов послышались избитые, глупые, давно набившие оскомину штампы-комплименты. Яне не было никакой необходимости выглядывать на улицу. Она точно знала: по двору шла молодая женщина, которой несказанно посчастливилось стать невольной слушательницей нетрезвого солиста.

- Красавица! Подскажите сколько время?! Красавица, вашей маме зять не нужен?

Не получив обратной связи на галантно-маргинальные приставания, во дворе затянули снова, вкладывая душу в каждое слово и пропуская гласные для придания особого страстного окраса исполнению:

- Я готов ц-целовть песок, по к-торому ты ходила! Ах какая женщина! Какааа-я, женщина, мне б такую!! Оуо, оуо!

«Тракторист», так соседи величали дворового тенора Виктора, выдавал с каждой песни по строчке, миксуя известные хиты в жуткое похмельное попурри. Свое прозвище он получил за особое пристрастие к названию Челябинского хоккейного клуба «Трактор», обладателя Кубка континента в 2011-2012 году и выступающего в КХЛ. Не то, чтобы забулдыга был заядлым фанатом команды, знал о ней подобные факты, или хотя бы когда-то играл в хоккей. Просто любил горлопанить. Название показалось ему зычным и раскатистым, поэтому скандировал его по любому поводу и без, взяв однажды пример с шумно проезжающей колонны болельщиков, празднующих очередную крупную победу. Следует заметить, что для него не имело значения, что именно орать. Главное, чтоб звучно, и хорошо слышно соседям на верхних этажах. С таким же эмоциональным побудительным настроем он мог выкрикивать имя индийского поэта Рабиндраната Тагора, если б о нем знал. Сочетание звучных согласных ему бы наверняка понравилось.

«Боже, когда же ты заткнёшься, падла? Когда ж циррозная печень откажет и хлебальник закроется навсегда? - раздраженно выругалась про себя Яна. - Хоть бы у тебя кадык выпал!»

Каждый раз, наблюдая за изможденным и больным существом, которое отчаянно искало любую, даже негативную энергию, Яна гадала, когда же беспробудная пьянка окончательно доконает солиста. Наверняка у обесточенного, требующего подпитки тела, через реакции на неадекватные выходки, давно перекрыты все чакры. Однако, все ожидания и наилучшие пожелания оказывались тщетны: Витек, назло законам природы, благополучно здравствовал много лет.

Истошные вопли отлично просачивались и сквозь наглухо закрытые евро окна. Предыдущие хозяева квартиры сэкономили, установив самые дешевые стеклопакеты. С таким очаровательным соседством требовались промышленные, трех камерные.

Омерзительные отголоски немного сместились в сторону. Алкаш, пританцовывая, с энтузиазмом кружился по двору, ища место с наибольшим эхом.

Орал он во всю голосину нещадно, регулярно и ежедневно. Чрезмерно и показательно хохотал, демонстрируя большие возможности луженой глотки и веселый нрав. Навязчиво лез с приветствиями, приставал с разговорами к одиноким прохожим и непременно интересовался делами жалостливых говорливых соседок. С пьяных шар Витек иногда забывал, как выглядят молодые девчонки с его двора: путали разной одеждой. Ну а поскольку девушки заслуживали особенного внимания, он, не проявляя особой избирательности и изобретательности, подкатывал и к ним, задавая вопрос: «Не подскажите, как пройти на вокзал?». Когда неухоженному кавалеру объясняли, как пройти в самую мясистую часть человеческого тела или её близлежащие окрестности – не обижался, отпускал в ответ сальные шуточки или заново принимался голосить. Произошедшее дворовый шоумен вовсе не считал неприятным инцидентом. Выслушивать унизительные высказывания в свой адрес для него казалось абсолютной нормой. Более того, пренебрежительные маты в свой адрес рассматривал как своеобразную форму общения.

«Надо же, какой оптимистичный пидор!» - после каждой словесной перепалки думала Яна, которой тоже доставалось много внимания от пьянчуги. Похоже, из жителей дома лишь она одна удивлялась его жизнерадостному отношению к обидным оскорблениям. Все остальные давно привыкли и рассматривали происходящее как бесплатный цирк.

Не смотря на кажущую коммуникабельность и неугомонную радость, добродушным назвать Тракториста можно было с большой натяжкой. Он только выглядел безобидным алкашом. На деле, у него периодически случались приступы агрессии, которые проявлялись независимо от процента спиртного, принятого на грудь. Мог бушевать и в пьяном угаре, и в редких случаях отрезвления. В такие моменты Витек сыпал отборными ругательствами, понося все вокруг. Извергаемая похабщина частенько сводилась к одному основному посылу: «Я вам, суки, сейчас тут всем покажу!». Причем не важно, находились ли во дворе свидетели праведного гнева, или на горизонте никого не наблюдалось. Соседи все прекрасно услышат.

Входил алкоголик в раж легко и с удовольствием. Грозил слабыми, вечно ободранными и грязными кулаками невидимым оппонентам, замахивался первыми попавшимися под руку предметами. Особо не полюбившимися со всей дури шарахал о землю. С равным успехом это могло оказаться собственное помойное ведро, если шел выносить мусор; палка, лежавшая поперек дороги или жестяная банка с окурками, оставленная у подъезда. Поводом для неожиданного припадка могла послужить любая бытовая ситуация: неожиданно проснувшаяся любовь к порядку, отсутствие денег на бухло или негодование после вынужденного нахождения в запертой квартире. Мать таким образом пыталась сдерживать Витька, что удавалось довольно редко. Желание похмелиться пробуждало в нем чудеса изобретательности, и он умудрялся вырваться наружу из тесной затхлой каморки, стесняющей свободную широкую натуру алкаша.

-Эй, стой! Стой говорю, у меня есть деньги, – снова заверещал Витек под окнами.

Акустике старого двора могли позавидовать лучшие концертные площадки и до Яны, проживающей на втором этаже, отчетливо доносилось каждое слово, сказанное чуть громче шёпота. При открытых окнах будто разговаривали в соседней комнате. Однако сейчас, отвечавшего было не разобрать.

- Курить хочешь? Сосать хочешь, не хочешь? - продолжил сосед и через несколько секунд сам ответил тихому собеседнику:

- Пошел на х... А я бы хотел. Пососать у кого-нибудь…

Подобный диалог с неизвестным другом вполне мог сойти за очередную шутку из репертуара «белой горячки», если бы не одно обстоятельство. С десяток лет назад, Витек почтил своим присутствием места лишения свободы. Позднее, ни один друг, или даже самый захудалый приятель по отсидке, никогда не появлялся во дворе общительного балабола. Причина банальна и очевидна: на зоне он входил в касту опущенных, что, впрочем, лично Яне казалось абсолютно закономерным. Шумных фраеров, не отвечающих за свой базар, совершенно точно там не любили.

За время заключения Тракторист хорошо усвоил три вещи: соблюдение чистоты, перевод любой непонятной ситуации в смех и покорное принятие побоев. В случае опасности всегда срабатывала моторная память: когда бьют, отвечать или защищаться нельзя. Нужно сразу юморить. Он уловил в первые дни отсидки: при удачной шутке зеки добрели и обходились без мордобития.

Отсутствие способности к сопротивлению и умению постоять за себя с физическими данными никак связаны не были. Витек имел достаточно высокий рост: около метра восьмидесяти пяти и во времена юности выглядел достаточно крепким парнем. Правда, если смотреть в корень проблемы, даже если бы увлекался спортом, это обстоятельство в колонии вряд ли чем-то смогло ему помочь. Физическая сила для выживания на зоне не всегда является главным качеством. Зэки «определяли» по другим параметрам.

Перед первой ходкой Витек был вполне симпатичным. Однако, образ жизни со временем наложил на его внешность тяжелый отпечаток. Он быстро поседел, сгорбился, отощал и сейчас его пропитая одутловатая рожа вызывала лишь омерзение. Порок проявился на лице, в прямом смысле этого слова: серо-мертвенный цвет дряблой кожи и безвольно обвисшие бесформенные губы красноречиво свидетельствовали о нездоровом существовании.

Тракторист водил тесное знакомство с хромой соседкой Яны сверху. Престарелая дама сердца звалась Олей и жила со страшненькой дегенеративной дочкой Настей, лет восемнадцати. Все вместе они бухали, дрались и трахались. Официально Витек имел статус хахаля мамашки, но алкашка – вещь страшная и непредсказуемая, поэтому кто там кого драл, распознать было невозможно, да никто и не собирался копаться в мерзких подробностях отвратной компашки. Ещё вчера он мог орать под окнами: «Оля я тебя люблю», а на следующий день, Яна, возвращаясь поздно домой, могла застать Витька с дочуркой, занимающимися сексом прямо возле дверей её квартиры, а ещё через пару дней народу являлось новое представление.

- Сука, верни телефон! – Витек держал костлявую Настеньку за горло и голосил что есть мочи.

- Витя, Витя, ну ладно, чего ты, – даже не думая кинуться грудью на защиту родной кровиночки, увещевала Тракториста мамашка.

Дочурка тем временем синела и тряслась. Скорее всего, тряслась она не от страха или недостаточности кислорода, а в связи с алкогольно-наркотической ломкой. За нехваткой денег на опохмел такое случалось довольно часто. Девицу колошматило весьма интенсивно и ходить ровно она просто разучилась. Природная грация нервного паралитика, вечно засаленные волосы и синюшная морда стали фамильной визитной карточкой родственниц.

- Я убью тебя, животное! - продолжал бушевать общий жених.

- Нету у неё телефона, - отвечала за дочку мамаша. – Ты сам потерял, наверно.

- Я на столе оставил! А как она свалила, так и телефон пропал. Тащи назад, тощая корова!

- Ну нету телефона, что ж теперь делать... – философски заключила Ольга.

Витьку и самому было совершенно очевидно: древнюю уставшую Нокию семейка успела пропить. Имущество не вернуть. Это понятно, но больше всего Тракториста бесила не кража. Обидно - ему ничего не перепало, поскольку оплаты за столь шикарный аппарат, наверняка, хватило всего лишь на одну, и увы, давно выжратую бутылку самой дешевой водки.