Плато Дьявола

— Как же Лайм внедрился в ФБР? — спросила Кори. — Все были уверены, что он настоящий агент.

— Он и был настоящим агентом — во всяком случае, на бумаге. По-своему этот человек, как и все члены «Атропоса», был патриотом, и благодаря ему несколько важных операций ФБР увенчались успехом. Как я уже сказал, многие сотрудники «Атропоса» вели двойную жизнь и служили в агентствах с тремя буквами в названии: они появлялись там и исчезали по мере надобности. «Атропос» продолжал ликвидировать разведчиков-нелегалов и предателей, передававших им информацию, даже после того, как убил тех двоих в Розуэлле. В девяностые он ловко расправился с одним ученым в Лос-Аламосе — оказалось, он шпионил в пользу Китая.

— Откуда вы все это знаете? — спросила Нора.

— Мы поймали несколько мелких сошек, бежавших с базы, и нашли еще несколько человек, внедрившихся в разные агентства. Находившийся на базе мозговой центр организации, куда входил и полковник Раш, решил, если можно так выразиться, идти на дно вместе с кораблем. Генерал-майор, управлявший организацией «Атропос» из Вашингтона, покончил с собой. Нобелевский лауреат, ученый Истчестер, тоже совершил самоубийство. Большая трагедия. Похоже, у многих были скелеты в шкафу. Всю остальную информацию мы узнали благодаря ордерам на обыск и незаконному сбору сведений после взрыва, да и ваши показания нам помогли. Почти все эти три месяца мы по крупицам собирали историю «Атропоса». То, что эта организация проработала так долго в обстановке полной секретности и при минимальных вмешательствах извне… мягко говоря, смущает.

— А как насчет зонда? — спросил Таппан.

— Тут мы добились большего успеха, чем «Атропос», — впрочем, это не наша заслуга.

— Почему?

— По одной простой причине: маленький куб, который вы откопали, похоже, является центральным процессором и судовым журналом зонда — можно сказать, это его модуль искусственного интеллекта. Семьдесят пять лет в распоряжении «Атропоса» был всего лишь корабль, тупо защищавший себя. А вы нашли мозг.

— Но как он отделился от корабля? — спросил Скип.

— Судя по всему, примерно десять миллионов лет назад зонд был сильно поврежден вскоре после запуска. Когда он потерпел крушение здесь, куб либо отделился от летательного аппарата и укрылся, чтобы не быть обнаруженным, либо его выбило при ударе о землю и он остался в песке неподалеку от места происшествия. Как я уже упоминал, после извлечения зонда сотрудники «Атропоса» туда не возвращались: место Розуэлльского инцидента стало привлекать слишком много любопытных. В «Атропосе» надеялись, что время сделает за них всю работу и сгладит оставшиеся следы крушения… и несколько десятилетий дело именно к этому и шло. Вот почему ваши раскопки их так встревожили: они не могли быть уверены, что в сорок седьмом не оставили на месте крушения что-нибудь, что в наше время отыскать проще. — Генерал выдержал паузу. — Так вот, вы видите на корабле след давнего повреждения: овальную рану на боку. Теперь, когда куб воссоединился с зондом, корабль стал намного покладистее.

— Рану? — переспросил Скип. — Вы говорите о нем как о живом существе.

— Невозможно определить, одушевленный перед нами предмет или неодушевленный. Это гибрид, объединяющий в себе и биологическую и механическую природу, причем настолько совершенный, что непонятно, где заканчивается биология и начинается техника. Но как бы там ни было, при нормальных обстоятельствах зонд не потерпел бы крушение; он подвергся нападению и сюда прилетел уже в аварийном состоянии. За прошедшие несколько месяцев для анализа этого объекта мы использовали огромные вычислительные мощности и столько электричества, что хватило бы на весь Финикс[44]. Есть основания считать, что Земля не является его конечной целью. Мы всего лишь случайное препятствие. Миссия зонда в том, чтобы пролететь через Галактику и доставить важнейшее послание другим.

— Важнейшее послание? — переспросил Таппан. — Какое?

— У нас один из бесчисленного множества подобных зондов, отправленных миллионы лет назад ныне вымершей цивилизацией из дальней части Галактики. Все они несли одно и то же послание, которое хотели передать как можно большему количеству разумных существ.

— Как вы все это узнали? — уточнила Нора.

— От куба. Он прямо-таки жаждал наладить с нами коммуникацию. Нашего языка он не знает, зато умеет показывать весьма впечатляющие голограммы — если точнее, объемные видео. Чтобы их понять, специальных знаний не требуется. После просмотра мы, сотрудники разведывательных структур… наверное, самое подходящее слово «встревожены», даже, пожалуй, «напуганы».

Все присутствующие смотрели на генерала с разной степенью сомнения.

— Боюсь, выразиться поделикатнее не получится. Несмотря на всю свою жестокость и фанатизм, члены «Атропоса», по сути, были правы. Невообразимое зло, инопланетная угроза действительно существуют. Только исходят они не от этого зонда и не от цивилизации, которая его создала.

— Тогда от кого? — спросила Нора.

— Предлагаю посмотреть видео.

Грейбёрн что-то сказал адъютанту, тот быстро нажал несколько клавиш на ближайшей клавиатуре. Маленькая лазерная трубка, обращенная в сторону зонда, засветилась и несколько раз мигнула. Один из лениво шевелившихся завитков на корпусе сразу замер, будто прислушиваясь.

— Зонд контактирует посредством электромагнитного излучения с длиной волны пятьсот пятьдесят нанометров — проще говоря, с помощью зеленого света.

Нора наблюдала за коротким диковинным «разговором» между земным лазером и продуктом инопланетного прогресса. А потом все ахнули. Прямо перед ними в воздухе возникло трехмерное изображение поразительного качества: цвета яркие, картинку хорошо видно со всех сторон. Сначала на экране возникла звездная карта, потом зрителям крупным планом показали вращавшуюся вокруг звезды сине-зеленую планету, напоминающую Землю, — несомненно, зонд запустили именно оттуда. С планеты взмыли и разлетелись во все стороны тысячи его собратьев. А потом материализовалось — или проявилось (Нора впервые это видела и не могла понять, что именно произошло) нечто очень странное. Поначалу оно напоминало тучу: черная дымка, превосходящая размером планету, нечто имеющее форму и одновременно бесформенное, не темнота, а скорее отсутствие света. Но, судя по тому, как двигался этот странный туман, он был разумным существом, и по непонятной причине от его вида Нору пробирала холодная дрожь. А потом туман сделал что-то необъяснимое, и поверхность планеты треснула, будто кожура гнилого помидора. В следующий миг похожий темный сгусток набросился и на зонд: туча была таким огромной, что не помещалась в кадр. Раздался крик — неужели зонд вопил от боли? — но голографический фильм продолжался, и зонд сумел ускользнуть от врага: он спрятался на темной стороне пустынного астероида, и пока туман искал добычу, ей наконец удалось сбежать. Затем в кадре появилась панорама Галактики, и зонд показал свой полет, длившийся миллионы лет, не меньше. Вот возникла Солнечная система, потом Земля, а дальше был удар — и темнота.

Нора была поражена до глубины души. Зонд уложил миллионы лет в пять минут и рассказал целую историю, настолько простую, что понять ее смог бы даже ребенок.

Повисла ошеломленная пауза. Через некоторое время генерал обратился к Таппану:

— Скажите, вы по-прежнему считаете, что эту информацию нельзя хранить в секрете? По-вашему, мир к ней готов?

Таппан облизнул губы.

— Нет, — наконец ответил он. — Не готов. Честно говоря, я и сам-то, похоже, оказался не готов.

— Однако ваша неготовность для нас очень важна.

— Почему?

— Думаете, я собрал вас всех здесь лишь для того, чтобы удовлетворить ваше любопытство? Мистер Таппан и доктор Келли, вы оба — и ваши возможности — нужны нам, чтобы вместе справиться с этой угрозой. Мы планируем обратиться к другим важным и влиятельным людям, к тем, кто способен помочь… а также к тем, кто по неведению подвергает нашу планету риску. Разумеется, я имею в виду участников SETI и особенно их активные попытки наладить контакт с внеземными цивилизациями: подобные проекты сейчас готовятся вовсю. Работу над ними необходимо приостановить. А еще человечество должно сделать так, чтобы огромное количество электромагнитного излучения от нашей деятельности не попадало в космос.

Генерал снова замолчал.

Теперь молчание нарушила Нора:

— Вы говорили, что зонд нес послание. Его удалось расшифровать?

— Да. Оно совсем короткое. Всего одно слово.

— Какое?

Генерал невесело улыбнулся:

— «Прячьтесь».