The Englishman Who Slowly Descended Down The Mountain — Друг по вызову

— Ах, вот оно что! — обрадовался он. — То есть, если человек хочет утопить горе в бутылке, то горе обязательно должно случиться вечером, так? То есть, горе, которое случилось днём или утром, и вовсе за горе не считается, так?

— Я вам высказала своё мнение, на чём вы настаивали, — сообщила она. — Вы можете либо поблагодарить меня за мою готовность вас просветить, либо поискать мудрость в другом месте.

— Спасибо большое, — поклонился хлыщ и пояснил: — За мудрость, сударыня!

Он прошёл обратно к стойке, подержал в руках бутылку и накрутил на неё крышку. Потом обошёл стойку и выплеснул в раковину содержимое своего стакана. Бутылку он вернул на место и проделал то же самое с ведёрком. Затем он остановился, озадаченно глядя на бармена, который сладко пускал слюну на полированную столешницу.

— Сударыня, вы закончили с завтраком? — снова обратился к ней хлыщ.

— Нет, — помотала она головой. — Мой кофе остыл, и я так и не дождалась омлета, который был мне обещан взамен круассана с ветчиной и сыром.

— Ничего, это всё поправимо, — уверил он её и скрылся в подсобном помещении. Через несколько секунд вынырнул оттуда, держа в одной руке тарелку, а в другой — чайник. На тарелке лежал разрезанный вдоль батон, между половинками которого был проложен сантиметровой толщины шмат ветчины, по которому была распределена полукилограммовая упаковка резаного сыра. Из чайника он плеснул кипятка в её кружку с холодным капучино с опавшей пеной и радостно объявил:

— Горячий кофе и круассан с ветчиной и сыром, сударыня!

— Неплохо, — согласилась она. — Только вот вместо круассана у вас батон…

— Я думаю, что батон тоже вполне составить счастье голодной маленькой бедняжки, — заявил хлыщ, с такой жалостью на неё поглядев, словно собирался погладить её по головке. Она на всякий случай отодвинулась, продолжая вопросительно на него смотреть.

— Мне бы хотелось всё тут запереть и уйти, — пояснил он и показал большим пальцем за спину, — поскольку этот мужик ещё не скоро проснётся. Вы, конечно, оставайтесь, — пожал он плечами, так и не добившись от неё никакой реакции.

— Я вам не доверяю, — прищурившись, сказала она.

— И что? — не понял он. — Нам вместе не детей крестить…

— А то, — сказала она. — Я сейчас уйду, а вы несчастного ограбите или того хуже…

— Что значит — того хуже? — гневно запротестовал хлыщ. — Я не такой!

— Того хуже — в смысле, тюк по башке, и труп — в Темзу, — пояснила она.

— А, в этом смысле! — облегчённо выдохнул он, задумчиво почесал затылок и поморщился — на затылке тоже была шишка. — Да, тут я ничего гарантировать не могу. У него такой круглый затылок, такой соблазнительно-правильной формы… Дубинка сама просится в руку!

— Я так и знала, — вздохнула она. — Тогда вы сами закрывайте, а я за вами прослежу…

Хлыщ отклонился в сторону, внимательно её разглядывая сбоку.

— Хм, — задумчиво произнёс он. — У вас тоже неплохой… А может, я лучше вас — “того”?

— Но-но, — возмутилась она. — Попрошу без грязных инсинуаций!

— Да я затылок имел в виду, — пояснил он.

— Да я тоже, — удивилась она. — А вы что подумали?

Хлыщ отошёл к бармену, а она, с тоской поглядев на принесённую закуску, взяла батон в обе руки, огляделась по сторонам, не видит ли кто, и только что не выворачивая челюсть откусила. Потом отпила бурды из кружки, прожевала и откусила ещё раз. Он тем временем нашёл в зале мягкий диванчик и отнёс туда бармена, взвалив того на плечо. Потом хлыщ снова скрылся в подсобном помещении, и она уже подумала, что он сбежал, но он всё-таки вернулся с каким-то ведром и поставил ведро рядом с головой своего собутыльника. Она не поняла, зачем он это сделал — может, это какая-нибудь злая шутка? Просыпается человек, к примеру, и сразу падает головой в ведро… Бред, конечно!

Потом хлыщ бросил на стойку деньги — ей показалось, что чересчур много — закрыл входную дверь и снова вернулся к ней.

— Зачем вы заперли дверь? — с подозрением спросила она, нащупывая в сумочке палочку. Не то, чтобы она боялась какого-то там насильника — нет, просто интересно, полезет к ней этот идиот или нет.

— Эта дверь без защёлки, — пояснил он. — Зато задняя сама захлопнется.

Значит, не полезет. Жаль — она уже начала разминать под столом кисть, готовясь угостить его Ступефаем.

— Я ещё не закончила с круассаном, — помахала она едва надкусанным батоном.

— Хотите, я вам заверну с собой? — спросил он, усаживаясь напротив. — В нашем заведении полный сервис для клиентов…

Она с жалостью посмотрела на закуску. Есть по-прежнему хотелось, но если он завернёт это ей с собой, то придётся уничтожить всё… То есть — попросту лопнуть от обжорства! Хлыщ, ни слова не сказав, дождался, пока она неосторожно оставит батон на тарелке, схватил блюдо и унёсся. Ещё через несколько минут он появился и протянул ей свёрток размером в половину батона. На её невысказанный вопрос он помахал в воздухе другим таким же.

— Я решил вас объесть, — сообщил он. — Уж слишком у меня вкусный круассан вышел. С ветчиной и сыром.

— Это, что, за мой счёт? — не поняла она. — Это же моя еда.

— Возьмёте меня на содержание, — пожал он плечами. — Не волнуйтесь — я хороший питомец. Ногти не грызу, в носу не ковыряюсь, к лотку приучен.

— Ну, тогда пойдёмте, — согласилась она.

— Куда? — спросил он.

— Лоток покупать, — сообщила она и, оглядев его со стороны, задумчиво добавила: — А то у меня вашего размера ещё нет.

— Дамы вперёд, — пригласил он.

Она хотела было тоже оставить денег за неудавшийся завтрак, но хлыщ решительно пресёк её попытку, сказав, что уже оставил достаточно. Далее она прошла за ним сквозь подсобные помещения — мимо кладовой и кухни к чёрному выходу. Он сначала выглянул сам, а затем предложил ей выйти, закрыл дверь и проверил, заперта ли она. Потом он провёл по хозяйственному двору через узкий проход на улицу. Убедившись, что она вышла за ним, он огляделся по сторонам и стал нерешительно топтаться на месте.

— Если вы придумываете предлог, чтобы со мной познакомиться… — начала она.

— О, нет, — замахал он руками. — Даже в мыслях не было!

“То можно и без предлога,” — собиралась сказать она, но вовремя прикрыла рот.

— У меня, понимаете ли, проблема другого плана, — внезапно смутился он. — Мне нужно перекантоваться где-нибудь в течение нескольких дней…

От такой наглости, да ещё и из уст какого-то маггла, рот у неё открылся сам собой. Она захлопнула его, но он тут же снова раскрылся.

— Да вы, мистер… — смогла, наконец, выдавить она из себя.

— Вы не могли бы мне порекомендовать какую-нибудь небольшую приличную гостиницу поблизости? — задумчиво спросил он.

— Если дойдёте до Пикадилли, там будет Ритц, — холодно сказала она. — Вам — туда, — показала она рукой.

— А вам? — участливо спросил хлыщ.

— А мне — в совершенно другую сторону, — сообщила она, складывая руки впереди и всем видом показывая, что, пока он не уйдёт по своим делам, она даже с места не сдвинется.

— Замечательно, — кивнул он. — Дико извиняюсь за испорченное утро. Счастливого вам пути!

Прежде, чем она успела ещё что-то ответить, хлыщ развернулся и энергично потопал в указанном ею направлении. Она посмотрела ему вслед, вздохнула и тоже пошла за ним — ей всё-таки нужно было именно туда. Утро, как он справедливо заметил, оказалось совершенно и непоправимо испорчено.

На следующий день она долго боролась с собой — целых пять минут терзаний и мучений — стоит ли снова пойти в то же кафе с риском опять пережить культурный шок или пора поискать другое. Она вздохнула. Найти это ей стоило трёх с половиной месяцев поиска — в большинстве заведений в десять утра хоть один посетитель, но был, в большей части остальных не было не то что капучино, но и вообще нормальной машины для приготовления эспрессо… Да и кто ещё ей нарисует такую красивую ёлочку поверх взбитого молока? В результате она пошла в облюбованное место, внутренне готовясь к новым приключениям.

В кафе она привычно прошла к понравившемуся ей столику у окна, от которого прекрасно была видна вся улица, и уселась в ожидании. Буквально через три минуты бармен принёс её обычный завтрак с неизменной газетой. Она было потянулась за таблоидом, но бармен кашлянул в кулак.

— Да? — подняла она на него глаза.

— Я рад, что вы пришли, мисс, — сказал бармен.

— Да, я тоже рада, — согласилась она.

— Завтрак за счёт заведения, мисс, — сказал бармен. — Как верному клиенту.

— Большое спасибо, — сказала она.

— В течение двух недель, — добавил бармен, и она порадовалась, что ещё не притронулась к кофе — непременно обожглась бы.

— Зачем? — недоумённо спросила она — это было очень много.

— Затем, что вы вернулись, мисс, — сказал бармен.

Она пригубила кофе, стараясь не разрушить “ёлочку” поверх и спросила как можно более нейтральным тоном:

— Как ваш приятель себя чувствует?

— Какой приятель? — не понял бармен.

— Тот, с которым вы вчера… — она сделала неопределённое движение одной лишь кистью.

— Это не приятель, — покачал головой бармен. — Я вообще его в первый раз вчера встретил…

— Но вы же пили вместе… — растерялась она.

— Тш-ш-ш! — поднёс палец к губам бармен и даже зачем-то оглянулся по сторонам, хотя кроме неё других посетителей в кафе не было. — О том — ни слова. Я бармен, мисс, со мной все пьют, вот только мне самому — ни-ни.

— И что, так даже и не заходил? — поинтересовалась она.

— Нет, мисс, я же говорю вам — первый раз его видел… — ответил бармен.

Он отошёл, а она стала рассеянно читать газету, коря себя за беспричинное любопытство по отношению к какому-то хлыщу. Утро опять оказалось испорченным, и на этот раз — по её вине. К счастью, завтрак немного скрасил огорчение — и кофе, и круассан были выше всяких похвал. Решив, что в итоге всё не так уж и плохо, она попрощалась с барменом и пошла по своим делам.

Это случилось примерно через неделю. Бармен принёс ей завтрак и деликатно кашлянул в кулак.

— Да? — спросила она, откладывая газету.

— Тот мистер, о котором вы спрашивали, мисс… — сказал бармен.

— Я даже не помню, о ком вы говорите, — решила она покривить душой, но бармен совсем не обратил внимания на её слова.

— Он вчера заходил и интересовался, когда он может вас встретить, мисс, — сказал он.

— И вы ему рассказали? — изумилась она.

— Он сделал мне предложение, от которого я не мог отказаться, — признался бармен.

— Он вам угрожал? — не поняла она.

— О, нет, мисс, это было просто замечательное предложение, — покачал он головой.

— Я даже боюсь спрашивать, — сказала она.

— Лучше не спрашивайте, мисс, — согласился бармен.

— Хорошо, — кивнула она, с намёком поднимая газету. — Спасибо, что предупредили.

— Не за что, мисс, — поклонился бармен и вернулся к своей стойке.

Она поняла, что очередное утро пошло насмарку. Больше всего ей не нравилось, когда спокойный уклад жизни вдруг начинал обрастать проблемами. Она отгородилась от них, она создала себе этот рукотворный островок тишины и покоя, в который она могла себе позволить окунуться лишь однажды в день — и то с утра. И вот в эту тишину опять вносится смятение… Она рассеянно поглядела в окно и увидела хлыща.