Якудза из другого мира IX

— Как на фига? Только традиции, условия и общечеловеческие договоренности отличают нас от животных, — возразил Малыш.

— А мне кажется наоборот — вы столько всего накрутили специально, чтобы потом оправдаться в глазах людей при нападении на другого аристократа. Вроде это не ваше желание и давняя мечта, а он неправильно пернул и при этом не присел в радостном реверансе. Он сволочь и тварь, не знающая приличного поведения и оскорбляющего этот мир своим присутствием. Вот так вот я думаю.

— Да? Может быть. Однако, нам это нравится. А все эти условности, тонкости, полунамеки и намеки дают пищу для ума и не дают скучать, — ответила Кацуми. — Ладно, с вами хорошо, но мне пора на пару. Изаму-кун, ты очень хорошо смотришься с цветком в руках.

Она встала, собрала бенто и уложила его в рюкзак. Я окликнул её:

— Так может возьмешь лотос?

— Нет, — отрезала Кацуми. — Я сделала достаточно намеков своему молодому человеку, чтобы тот понял моё отношение к подаркам от посторонних. Даже пусть эти подарки и прекрасны…

После таких слов она направилась в сторону академии. Если можно подобрать картинку к слову «досада», то яркой иллюстрацией стала бы моя рожа. Да, я досадовал, что произошел подобный эпизод. Вроде бы ничего такого, но вот внутри закипело недовольство от действий Хидики.

Чего он себе позволяет? Да среди пацанов его за это бы давно по асфальту катали. Да и от мужчин получил бы знатную плюху. Знала бы Кацуми — каких сил мне стоило сдержаться…

Но она не знала и сейчас уходила прочь, покачивая бедрами. Вся такая воздушная, красивая и ладная даже в форме курсантки академии.

А я смотрел и досадовал. Даже сам не заметил, как сжал в кулаке стебель лотоса. Внутри, где-то в районе груди появилось жжение, отчего мне стало не по себе. Захотелось вскочить, броситься за Кацуми, попытаться объяснить моё поведение, потом догнать Хидики и, несмотря на запрет, набить ему рожу.

— Босс! — вывел меня из легкого оцепенения возглас Малыша. — Что ты делаешь?

Я обернулся и увидел, на что он показывал — в моей руке полыхал цветок. Он горел ярким синим пламенем, как будто мой кулак превратился в газовую конфорку, а какой-то хулиган бросил в центр этой конфорки нежное растение.

От жара белые лепестки чернели, скукоживались и заворачивались вовнутрь. Ещё недавно чудесный цветок стал похож на обгорелую грязную хрень, которую и в руки-то взять противно. Языки пламени с упоением облизывали лотос, делая то, что они умели лучше всего на свете — уничтожали прекрасное.

— Твою же мать! — вырвалось у меня, когда я отбросил горящий цветок прочь. — Что это за херня?

Почерневший цветок упал в траву. Там зашипел, как рассерженная кобра, и потух. Его белые лепестки превратились в черные неприглядные лохмотья. От красивого цветка осталось только воспоминание.

— Что с тобой? — спросила Шакко. — Зачем ты сжег цветок? И самое главное — как ты это сделал?

— Сам не знаю. Смотрел на Кацуми, злился на Хидики, а потом вы меня окликнули.

— Ты сначала побелел, а потом в твоей руке вдруг вспыхнуло пламя. Может, у тебя там спрятана какая-нибудь зажигалка? Ведь ты же не делал мудры?

— Не делал, — согласился я. — Просто разозлился, потом в руке загорелось…

— Может, ты Повелитель Огня? А что, я недавно мультик на эту тему смотрел. Там мальчишка мог зажечь всё, что угодно. Этакий супергерой с огненной дырой, — подал голос Малыш, разглядывая упавший цветок. — Интересно, а у него изо всех щелей огонь…

— Тихо, Кацуми идет, — оборвала его Шакко.

Я повернулся и встал. Шакко и Малыш быстро собрались и тихо слиняли в туман. Они поняли –слова, которые сейчас будут произнесены, вовсе не для посторонних ушей. Понятливые у меня ребята…

Кацуми с задумчивым видом подошла ко мне и несмело улыбнулась:

— Знаешь, Изаму-кун, мне не нужен никакой цветок от недавних противников. Я сама не могу сказать, что на меня нашло. Может быть, слишком красивый лотос вытащил Хидики Акияма, а может быть это просто настроение такое романтичное. Ты хороший, но у тебя возникает много проблем, и я понимаю, что иногда за их решением ты не можешь вспомнить обо мне. В общем, прости мне мои слова. Я не знаю, что на меня нашло.

— Да ладно, с кем не бывает, — вздохнул я. — Это я должен просить у тебя прощения. Всё-таки ты моя девушка, и я по факту обязан оказывать тебе знаки внимания. Без напоминаний и тем более без упреков посторонних молодых людей. Я обещаю, что впредь буду о тебе заботиться больше. Всё-таки ты мне не чужая, Кацуми-тян.

— Да? Тогда может, в качестве исключения, я могу забрать цветок? Он такой красивый… Я хочу показать его маме, она обожает эти цветы.

— Вот с лотосом произошла небольшая неприятность, — ответил я, чуть отодвигаясь в сторону. — Я не смог справиться со своими чувствами.

Взгляд Кацуми упал на почерневший цветок. Её глаза расширились, но она смогла сдержаться.

— Что же, так получилось, — произнесла она грустно. — Ладно, Изаму, давай забудем про это? Пойдем, скоро начнутся пары.

Я кивнул и протянул ей руку. На этот раз Кацуми сделала вид, что не заметила её, и пошла по направлению к академии. Я крякнул от огорчения, но сделал вид, что ничего не случилось. Схватил рюкзак и поспешил за ней. В траве остался лежать почерневший цветок лотоса, недавно бывший самым прекрасным созданием на свете. И причину его уничтожения мне ещё предстояло выяснить.