Поступь Империи

Понтон этот выводили на место, где фиксировали системой якорей и монтировали на него всякое, включая металлоконструкции пролетов. Здоровенные такие клепаные железные фермы, спроектированные с многократным запасом прочности. Ну и дополнительно крепили массивной цепью, идущей в подвесе под фермой…

Основание Ботнического залива было выбрано не случайно. Шторма здесь почти не случаются — в основном они гремят на юге Балтики. А тут, максимум сильный ветер. Отчего и волнения воды весьма умеренное. Ледовое давление тоже терпимое. Все ж таки это не река, где грандиозный столб льда, двигающийся по узкой «дорожке», может создавать порой колоссальное давление.

Ну и логистика.

Мост из Або в Стокгольм позволяла кратно поднять товарооборот между Россией и Швецией. И сделать его в целом независимой от погоды. Ведь по мосту пойдет чугунка. Хотя, учитывая ситуацию, Алексей планировал именно тут положить стальные рельсы, несмотря на дороговизну. От греха подальше.

К самому Або через Выборг от Павловска уже тянули дорогу. Шведы. Если быть точным — шведские солдаты, которых корона направила на эти работы. Из российских материалов и под руководством русских инженеров. Дальше, эти же самые люди будут строить ветку от моста до Стокгольма и дальше — на юг, проводя ее через самые вкусные горнодобывающие районы страны к городу Хельсингборгу. Плюс еще одну — от Стокгольма в Норвегию — к Осло…

Эта вся история с мостом выглядела дорого. Для России. Хотя на фоне иных затрат и дел этот мост терялся, выделяясь лишь размахом. Для Швеции же, которая мобилизовала на его реализацию все доступные рабочие руки, он стал настоящей стройкой века. Самым значимым и грандиозным что происходило со страной многие годы. И полезным, ибо Россия не жадничала, оплачивая достойно труд. Обеспечивая еще и сытное питание рабочих.

Россия вообще последние годы целенаправленно работала над тем, чтобы максимально взаимно интегрировать хозяйственную деятельность своих союзников. В том числе через крупные, знаковые проекты. А почему, собственно, нет? Всяко лучше, чем тратить баснословные средства на всякого рода увеселения, которыми так славился XVIII век в оригинальной истории…

Алексей же и Петр сидели со своими соратниками в той комнатке после переговоров и считали… считали… считали. Словно уважаемые кроты из известного советского мультфильма. Прикидывая планы экономического развития как внутри России, так и за ее пределами. Голицын же, который курировал институт эмиссаров, постоянно делал любопытные ремарки…

Поздно вечером, наконец, все разошлись.

Уставшие, но довольные.

Сначала продуктивные переговоры, завершившиеся заключением вполне устраивавшего Россию соглашения с джунгарами. А потом и напряженный мозговой штурм, в ходе которого удалось выявить слабые места в хозяйственной деятельности и прикинуть способы их компенсации.

— Братец, — произнес Павел, который, как оказалось, все это время ждал в приемной, не решаясь зайти.

— А ты что тут делаешь? — удивился Алексей.

— Я… я просить тебя о помощи хотел.

— Что случилось? — нахмурился царевич.

— Отец меня не пускает на барке к Ново-Архангельску.

— Почему?

— Говорит мал еще. А я уже две навигации по Балтике ходил юнгой. Я… — и Павел взахлеб стал рассказывать о своей страсти морской. О том, что ему корабли по ночам снятся и так далее.

— А почему только сейчас подошел?

— Так… я…

— Что-то ведь тебя сподвигло?

— Я повесть прочитал о путешествии отважных моряков в далеких землях.

— Это какую? — Алексей, к своему стыду, просто не успевал читать все, что сочиняла собранная им когорта писателей. Даже краткое изложение, которое готовили для него, далеко не всегда читал.

— Это где аборигены на далеких островах съели лейтенанта Семецкого.

— Что прости?

— Корабль его остановился пополнить припасы. И он, по незнанию местных обычаев погиб, попав в руки племени людоедов. И только героическими усилиями…

— Погоди, — перебил брата царевич. — Ты сказал лейтенанта Семецкого?

— Да.

— Но мне же докладывали, что он не лейтенант, а поручик и уже погиб в Молдавии, воюя с австрийцами.

— Как? Не может такого быть!

Алексей нахмурился.

Снова этот Семецкий. И снова погиб. А он никак не мог вспомнить, где слышал его фамилию. Казалось, что она откуда-то из далекого прошлого. Может быть, даже из былой его жизни, но… память подводила. Ему и тогда эта новость не понравилась, теперь же он откровенно напрягся. Слишком все это выглядело странным…

— Так ты поможешь мне? — нарушил тишину Павел.

— Ладно. Пойдем к отцу…