На арене Кузгара

* * *

Тем временем Ратибор, в свойственной ему манере, спокойно, вразвалочку проследовал в центр Кузгара. Привычно сплюнув перед императорской ложей, рыжеволосый великан не без любопытства впился глазами в поднимающуюся решётку южного входа на арену. И вот на песок буквально стрелой вылетел разъярённый здоровенный тигр, своими размерами и массой едва ли сильно уступающий взрослому быку. Необычная белая с чёрными полосками шкура дикого зверя, весьма нехарактерная для данного вида семейства кошачьих, а также его невероятные габариты заставили поражённо выдохнуть бушующую толпу; иберийский людоед сделал то, на что и рассчитывал Эдиз, то есть приковал к себе пристальное внимание разбушевавшейся черни.

— Какая милая киска, — пробурчал себе под нос дюжий ратник, звонко хлопнув пару раз в ладоши. Янтарные зрачки пребывающей в безудержной ярости огромной полосатой кошки, казалось, даже на миг расширились от удивления; она, совершенно очевидно, не ожидала подобной наглости; обычно ведь люди совсем иначе себя ведут при встрече с могучим хищником. Но этот человек явно отличался от сотен других, встреченных ранее; от него не исходило волн страха, что вызвало жгучее недоумение у осторожного по своей природе зверя, старающегося нападать на намеченные жертвы со спины. Но гул трибун, недавнее пленение с последовавшей затем, сопровождавшейся постоянными издевательствами долгой перевозкой в тесной клетке, а главное — сильный голод (ибо людоеда не кормили целую седмицу), сделали своё дело; неистово ударив себя по бокам длинным хвостом, гигантский тигр устремился в атаку, вспомнив, насколько обычно нежное и сочное у жалких человечков мясо.

Ратибор же молча стоял, внимательно наблюдая за шустро приближающимся Сивым Убийцей. Толпа напряжённо замерла в ожидании неминуемой кровавой развязки, полагая, что безоружному, израненному, измотанному предыдущими шестью днями игрищ чемпиону уже не спастись.

«Вот будь у него хотя бы меч аль топор с копьём, как в схватке со львами, тогда другое дело: шансы бы малость подравнялись! А так, с голыми руками, в одних шароварах, любой человек — просто ходячий обед для такой свирепой, страшно голодной зверюги! И не важно, насколько этот самый человек силён, ловок и сметлив: без оружия, шансов у него нет никаких! Или всё же есть?» — лишь в сердцах очень небольшого количества зрителей на арене теплилась слабая надежда на чудо: а вдруг новоявленный чемпион сможет сильно удивить, как поражал уже не раз, и как-нибудь, да сумеет дать достойный отпор кошмарному хищнику.

Между тем клыкастый людоед, подступив на расстояние примерно метров пяти к Ратибору, принялся нарезать вокруг него круги, всё никак не решаясь напасть; рыжебородый русич, слегка пригнувшись и поустойчивее встав на ноги, всегда поворачивался вслед за дикой полосатой кошкой, не позволяя ей зайти себе за спину. В конце концов, тигру данные ухищрения надоели; голод взял верх над природной осторожностью; громадный зверь сиганул на дюжего ратника молча, не издав при этом ни звука. Могучий великан же хорошо видел момент необычайно грациозного пятиметрового прыжка, потому он не стал для него неожиданностью; проявив недюжинную сноровку, Ратибор успел сделать кувырок в сторону: грозный хищник приземлился в пустоту, лишь в ярости клацнув зубами по воздуху. Но в тот же миг тигр быстро развернулся и без промедления снова бросился на успевшего встать к нему лицом богатыря. Огневолосый исполин стремительно вскинул правую руку, и острые как бритва клыки впились в наруч из слоновьей кости, исступлённо размалывая его мощными челюстями. Но за мгновение до этого левая длань воина метнулась к располагавшемуся по центру, единственному застёгнутому ремешку, на котором и держался щиток, молниеносно рассупонивая застёжку.

Тигр, не успев понять, что произошло, сорвал с руки Ратибора наручник из бивня слона и остервенело заработал огромными клычищами, легко сминая оказавшийся у него в пасти доспех. И в ту же секунду Ратибор протянул ладонь, сцапал Сивого Убийцу за пышные бакенбарды и рванул хищника на себя, одновременно по косой дуге ловко запрыгивая беспощадному людоеду на спину. Увитые тугими канатами мышц, сильные ноги рыжекудрого витязя тут же намертво скрестились между собой под брюхом гигантской кошки; могучий русич успел обхватить обеими руками и шею взбеленившегося зверя, аккурат за миг до того, как тигр, выпустив из пасти раздробленный наруч, принялся бешено извиваться, прыгать, а после и кататься по песку, в безудержном гневе пытаясь скинуть с себя в буквальном смысле оседлавшего его воина. Но всё было бесполезно; тела человека и властителя иберийских гор крепко-накрепко сплелись друг с другом; Ратибор вцепился в лютую зверюгу намертво, как обвивший свою добычу питон, прекрасно понимая, что второго такого шанса не будет: стоит чуть ослабить хватку, и ему конец.

Вместе с тем молодой богатырь медленно, но верно, сантиметр за сантиметром просовывал под лохматой шеей беснующегося полосатого кошака правую длань, в конце концов зафиксировав её в положении локтевого сгиба точно под оскаленной пастью тигра. Далее, опустив ладонь правой руки на бицепс левой, крепко сжимавшей загривок хищника, «рыжий медведь» начал с силой давить голову зверя вниз, к сгибу локтя; таким образом дюжий ратник стальным хватом взял шею людоеда в своеобразный булатный замок. Рыжебородому исполину был сызмальства, ещё с первых детских занятий по борьбе хорошо знаком этот простой, и в то же время очень эффективный удушающий приём. Могучие мускулы здоровенными буграми вздыбились под кожей Ратибора; мощные тиски русича уверенно усыпляли страшную зверюгу, в бессильной ярости всё пытавшуюся сбросить с себя наглого человечишку, посмевшего решить, будто в их противостоянии может быть какой-то иной исход, помимо безоговорочной победы светлошкурого хозяина иберийских предгорий.

Тем часом толпа зевак, синхронно, все как один, вытянув шеи, пыталась разобрать средь поднятой противниками тучи песка и пыли, что происходит на арене; удалось ли разъярённому тигру сбросить с себя как клещом впившегося в него нахального руса. Громадная белёсая кошка же продолжала неистово кататься на спине, стараясь скинуть или раздавить рыжеволосого бойца, но упрямый русич не ослаблял хватки, а наоборот, лишь усиливал натиск, фактически слившись с полосатым хищником в единое целое. И вот брыкавшийся до последней капли вздоха зверь совсем ослаб; ещё пару раз дёрнувшись, людоед рухнул на бок, при этом судорожно скребя по песку всеми четырьмя лапами; силы вконец покинули Сивого Убийцу, стремительно проваливающегося в болезненное забытьё.

Ратибор же, для верности ещё подержав с минуту усопшую кошку в могучем захвате, неторопливо разжал железные объятия, затем шустро выбравшись из-под бездвижной тяжеленной звериной туши. Тут же, не теряя времени, огнегривый воин опустился свирепому хищнику коленом на шею, после чего взял способного в любой момент очнуться тигра левой рукой за верхние резцы, а правой — за нижние и сильным рывком, с оглушительным хрустом сломал тому мощные челюсти, под восхищённый вздох толпы разрывая белёсому душегубу страшную пасть. Больше иберийский людоед не причинит вреда ни одному человеку.

— А что, мне тут даже начинает нравиться!.. Весело, да и хрен с ними со всеми! — стоя над бездыханным телом гигантской полосатой кошки, едко хмыкнул себе под нос Ратибор, переведя хмурый взгляд с огорошенной физиономии императора на зашедшиеся в диком экстазе трибуны, бурными рукоплесканиями буквально сотрясшие величественные своды Кузгара. — Пожалуй, задержусь ещё тут маленько!.. Успею я кровавые долги на Руси да на Севере раздать; здесь тоже есть над чем поработать. Похоже, на троне местный князёк сиживает не сказать, что уж прям ровнёхонько… Грех его златую сидушку туды-сюды не пошатать ещё малость!.. Глядишь, и скатится кубарем со своего насеста этот чванливый петушок…

— Никогда, дамы и господа, слышите, ни-ког-да я не видел ничего подобного! — срывая голос и безуспешно пытаясь перекричать непрекращающиеся овации черни, между тем проверещал шокированный Мехмер. — Клянусь волосатым седалищем Ахримана, ента было прекрасно! Знаменитому Сивому Убийце порвали хайло, аки котёнку!.. Не покривлю душой, ежели заявлю со всей ответственностью, что Ратибор, этот непобедимый русич — величайший чемпион за всё существование кузгарской арены!..

— Через сколько у нас очередные игры? Через три недели? — тем временем потерянно просипел Эдиз, покосившись на младшего брата, также поражённого итогом только что случившегося боя между человеком и ужасным тигром-людоедом.

— Да, верно, — нехотя проворчал Джушукан в ответ.

— Хорошо… — владыка Ослямбской империи задумчиво теребил себя за короткую чёрную бородёнку. — Значится, так: надо будет привлечь всех мало-мальски известных бойцов в Кузгар. Кидайте клич по миру. Золота не жалеть! Этот русич до конца следующих игрищ не доживёт, обещаю!

«Где-то я уже нечто схожее слышал, старший братец, причём совсем недавно», — ухмыльнулся про себя Джушукан, вслух лишь бесстрастно брякнув: — Понял. Займёмся.