Оболочки

(41). Сторона 2. 15 июня, понедельник

(41). Сторона 2. 15 июня, понедельник.

В десять сорок пять утра понедельника Аграмян вышел из одиннадцатого подъезда комплекса на Старой площади и по улице Куйбышева направился к Кремлю. Его на некотором расстоянии сопровождали двое охранников, в центре города секретарю ЦК практически ничего не угрожало. Пожилой человек неторопливо шагал по тротуару, уступая дорогу спешащим прохожим, через десять минут зашёл в калитку Спасской башни, миновал пост охраны, повернул налево, на Спасскую улицу, и поднялся на третий этаж бывшего Сенатского дворца. Возле апартаментов Генерального секретаря его встретил помощник, и проводил в приёмную, а оттуда — в столовую.

Глава государства и Варшавского блока обедал в одиночестве, но второй прибор появился на столе, едва Аграмян миновал Спасские ворота.

— Садись, — генсек кивнул на кресло, тут же отодвинутое помощником. — Что будешь? Отличную копчёную осетрину прислали из Волгоградского обкома, во рту тает.

— Нет, спасибо, я позавтракал два часа назад, — Аграмян чуть отодвинул тарелку. — Боржоми выпью.

— Молодец, режим соблюдаешь, а я вот не могу себе отказать. Женя, оставь нас.

Помощник коротко поклонился и вышел.

— Хорошо выглядишь, Лёва, я ведь на пять лет тебя моложе, а такой формы уже нет.

— Жизнь заставляет, — Аграмян налил себе минералки. — Как дети?

Генеральный секретарь поморщился.

— По больному режешь? Надо их, как Сталин, на фронт, может мозгов прибавится.

— Ну одного он на фронт послал старшим лейтенантом, когда тому сорок было, а другого генералом сделал в двадцать пять.

— На Саньку намекаешь? Я вот тоже думаю, что поспешил, мозги ещё не значат, что может министерством управлять. На секретариате этот вопрос сам подниму, я ошибся, значит, мне и исправлять, кого на его месте видишь?

— Георгий Дмитриевич, ты ведь не для этого меня сюда позвал, — Аграмян усмехнулся, — если прощупываешь, то знаешь — я против таких скоропалительных назначений, своих во власть не пускаю, и другим не советую. Но это моё личное мнение, и иметь его — не значит других осуждать.

— Знаю и уважаю. Так что там с Соболевым и его командой? — генсек отставил полупустую тарелку в сторону.

— Результатов пока нет, группа занимается базой, готовится к исследованию местности, но, как ты уже знаешь, есть накладки и неожиданные находки.

— Ты про Бабица?

— Надеюсь, что только про него. Я с нашими экспертами посоветовался, теми, которые французом занимались, они посоветовали труп инженера не трогать, мало ли что там внутри.

— Правильно, сначала кристаллы найдём, это главная задача, а уж потом вышлем бригаду медиков, пусть на месте вскрывают и смотрят, — сказал генсек.

— Да, напортачить всегда успеем.

— И долго портачить собираетесь?

— Максимум неделю, американцы, ты в курсе, тоже зашевелились, через пять дней стартуют сразу три ракеты-носителя, выводят их новейшие «Гейзеры» на лунную орбиту, минуя земную, значит, очень торопятся. Там двадцать семь человек экипажа, разделятся, два останутся в космосе для прикрытия, к тем шести «Кайманам», которые там уже есть, это серьёзная сила, практически равная нашей, а один постарается перехватить груз.

— Которого ещё нет?

— Которого ещё нет, — кивнул Аграмян. — Поэтому связь с базой теперь держит только Ланская лично, и она же связывается со мной.

— Ты ей доверяешь?

— Ланскую много раз проверяли, в связях с иностранными разведками не замечена, личная жизнь как на ладони, когда она начала курировать программу «Лёд», каждая её фраза прослушивается. Были белые пятна, но потом мы их восстановили, её двойка ведёт.

— Хорошо, — генсек пожевал губами, — эти камни, Лёва, ни при каких обстоятельствах не должны попасть американцам, это ты понимаешь так же хорошо, как и я. Проверь ещё раз, ох что-то неспокойно мне.

— Пока всё в по плану идёт, корабль для доставки сейчас на месте в скрытом режиме, ждёт команды, инцидент с Тайфуном нам здорово помог, вывели космоплан незаметно, я проверял — никто его не обнаружил, даже наши. Для остальных команда Соболева занимается восстановлением оранжереи и подготовкой объекта к расконсервации. Один из членов команды, Нестерова, заболела, но симптомы никак не связаны с аномалиями, и вообще, свою задачу она уже выполнила, доставила «Орёл» к Луне, так что запросы об эвакуации отклоняем. А в отношении будущих действий, есть два варианта, оба я прислал сегодня утром, или мой человек действует автономно, или мы всё меняем, дожидаемся поддержки и открываем наши карты американцам. Вам решать, товарищ генеральный секретарь.

Его собеседник положил крупные, с узловатыми костяшками ладони на стол, разгладил и так идеально ровную скатерть.

— Первый вариант, Лёва, — сказал он. — Вот только как ты собрался закрыть Луну?

— Не я, — Аграмян усмехнулся, — Лихой, ты ведь ему поручил, Жора, мне не доверил. И правильно, Фёдор Матвеевич своё дело знает, на то он и военный.

— Ты волну-то не гони, сколько нас в курсе этой операции? Только мы с тобой, остальные кусочки знают, всей мозаики им не сложить, даже председатель КГБ. Генерал вон тоже думает, что мы теперь на Марс нацелены, а Луну оставляем позади. Так что у него?

— Транспортный грузовик со стержнями для реакторов пристыкован к станции «Луна-2». Как только поступит команда, он взорвётся. Траектория рассчитана, обломки, которые останутся на орбите, не дадут приблизиться к Луне минимум два-три месяца, станции будут почти гарантированно уничтожены, свои, ну кроме Луны-2, там остались трое космонавтов, мы эвакуируем на поверхность, будет примерно три часа в запасе. За последние два месяца накачали лунные базы всем необходимым на год-два вперёд, так что не пропадут. Американцев предупредим по факту, это же непреднамеренный взрыв, всякое случается. Жертвы неизбежны как с нашей, так и с их стороны.

— Жаль, конечно, людей, Лёва, — хозяин апартаментов и страны легонько стукнул кулаком по столу, — но интересы страны важнее.