Зелёный змей Урала

– Это – полигон военной Академии. В ней учатся те, кто проявил себя в боях, прошел несколько ступеней командных должностей и почти готов командовать полком. Это что-то вроде тысячного, чуть выше. Его посылают сюда воеводы. Он сдает экзамены и учится командовать войсками от полка и выше, и как учить людей ратному делу. Воями здесь служат только что принятые на службу люди. А готовят их «академики», слушатели Академии, под руководством преподавателей.

– Такое мы практикуем, но обучением занимаются мастера.

– Мастера – это преподаватели, их задача научить своих «подмастерьев», и проверить их подготовку на уровне обучения рекрутов. В качестве примера я взял подготовку эфеба в Древней Греции. И каждый человек мужского пола в 18 лет отроду становится взрослым, проходит комиссию, и направляется на первичное обучение сюда или в полки, в которых есть такие же полигоны, только поменьше. Командовать полками могут только люди закончившие эту Академию.

– Я своих сыновей пришлю сюда.

– Тех, которые короли или которые родятся?

– Тех, которые короли и младших. Младших сразу оставлю, чтоб ты их уму разуму поучил, а старшие приедут, как только от Лысого отобьемся. Я их с собой не взял. А антиллерию свою мне подбрось. Народу у Лысого с избытком стало. Большую армию готовит, торговать со мной отказался, без роты.

– А ты ему говорил, что роту мне принес?

– Нет, мне повод был нужен, а тобой можно только пугать. Кстати, видал я твои новые кораблики, не продашь?

– Это бесполезная для тебя игрушка. Ты их снабдить и снарядить не сможешь. Доки освободятся, начнем строить подобные для торговых надобностей. В Водьской пятине закачиваю сооружать четыре слипа, оттуда и получишь через три года. Пока все верфи заняты, требуется покончить с господством арабов в Восточном Средиземноморье. Есть надобность забрать себе Крит.

– А что ты потерял в Сицилии?

– Имущество будущей супруги, и соль.

– Соль? Морскую?

– Нет, хорошую, каменную. Не горчит совсем.

– Это интересно! Мне пока соли хватает, твои купчики регулярно шлют в достаточном объеме, мы даже прекратили свою выпаривать. А вот если удастся подвинуть Каролингов, то соль понадобится. – Витсерк непременно хотел добиться от меня обещания помочь ему в борьбе с Карлом. Я, в общем-то, не возражал, но целью перед собой Витсерк считал освобождение Шлезвига, ютского герцогства, потерянного в конце прошлого века во время войны с Карлом Великим. Его интересуют три замка-крепости по ту сторону канала и вала в Даневирке, то есть возможность «закрыть ютский и саксонский вопрос», к тому же увеличить размер датского государства. Я уже писал выше, что воевать с норманнами франки научились. Бич истории теперь бил по самим норманнам. Поэтому король осторожничал, и сильно не замахивался. Западно-франкское государство практически не имело противников, из-за большого количества населения и «медных» денег. В общем, нищие и гордые. Торговать с ними было тяжеленько, так как монеты их стоимости не имели. Да и с другими товарами было тяжко. Отец Витсерка брал Париж, но толку от этого деяния не было.

В беседах о будущей кампании прошла декада, затем наступили «праздничные» дни, предваряемые днями скорби о безвременно оставившей сей мир княгини Муромской. Мы расписались в регистрационной книге города Владимир, и Калисфении официально не стало. Теперь она Екатерина Николаевна Муромская, государыня Славянского Союза, королева Сицилии и Южной Италии или «обеих Сицилий», так как общее название всех графств юга Италии – Сицилия, а остров – отдельно. Сама Катя немного удивила тем, что она выбрала для бракосочетания парадное платье пурпурно-фиолетового цвета из шелка, которое носила, больше похоже, что пару раз надевала Аса, моя мать, которое было украшено крылатым шлемом легендарного Меровея. На плечах располагались атласные ленты с гербами двух императорских фамилий, которые символично сходились на животе невесты. Вспыхивающий пурпуром темно-фиолетовый шелк и весь этот символизм привел в восторг делегацию датчан, их радостный рев активно поддержали и остальные присутствующие на празднике. Свадьба началась прямо на улицах города. Для нас эта церемония заключалась в том, что мы переходили с одной улицы на другую, где нам кричали «Горько!» и аплодировали нашим поцелуям. Затем мы уехали на карете в Змеиный замок, где собрались те, кто составлял мою «свиту» и «руководство Дании». Случилось и маленькое происшествие: посреди пира у Халльфрид Гримы начались схватки, и к вечеру пяточки двух новых сыновей Витсерка были намочены в медовухе.

На следующий день мы погрузились в свадебный поезд, следом за нами из Владимира вышел еще один пассажирский, на котором вывезли датских гостей, и мы начали свое свадебное путешествие по стране. И в каждом городе для нас организовывали пир. Так и потолстеть недолго! Вначале самарские устроили пир горой, там мы попрощались с Витсерком. Затем перебрались через Волгу, в Тетюшах уже стоял «царский поезд», на котором мы тронулись дальше: через Сурское городище, целый ряд еще поселений Муромского княжества, переименованного в область, и, меньше чем через сутки, прибыли на строящийся вокзал в Муроме. К полному восторгу его жителей: до нас сюда пассажиры не прибывали! Мосты почти везде были паромные, если для строительства моста требовалась более, чем одна опора. Нас держат стальные троса. Мелочь, казалось бы, да вот эта мелочь: тонкая стальная проволока большой длины, пока представляет огромную технологическую сложность, разрешить которую не слишком удается. Делать короткие – получается, а длинную «струну» прокатать не удается. Требуется сделать многовальковый станок с синхронизацией скорости вращения по натяжению проволоки. Сам я этим не занимаюсь, но тем не менее, из-за этого стоят на приколе плавучие краны, с помощью которых установить пролеты намного проще. Вокзал в Муроме несколько «потемкинский» из-за этого. По левому берегу Оки железная дорога пока не пойдет. У городища Кулеба дорога поворачивает на Переяславль-Залесский, а в Муром ведет отдельная ветка, которая заканчивается разъездом у паромной переправы. И будущая Рязань, и Тула находятся на правом берегу Оки. А Муром – на левом. С мостами напруг, поэтому строители стараются обходиться без форсирования крупных рек, к которым относится и Ока.

Что касается «личной жизни и температуры в постели»? Катя достаточно давно ожидала этого момента, и была неравнодушна ко мне. Но никаких «чудес» не было: полное отсутствие опыта в этих вопросах, отсутствие «свиданий», зажигательных танцев, в которых присутствует тактильный контакт с «партнером». Плюс, естественно, византийское воспитание, где на первом месте стоит первородный грех. Действовать пришлось аккуратно и издалека, но все получилось и отторжения у нее не возникло. Через пару дней ей захотелось повторить опыт, потом еще и еще, а не прошло и трех недель, как стало понятно, что с детородными функциями у нее все в порядке. В середине лета или ближе к августу следует ожидать появления шестого ребенка в семье. Ну, а так как ей была хорошо известна причина смерти Милы, то первые признаки беременности вызвали у неё вполне понятный страх, который удалось направить в нужное русло.

– Ты знаешь, в Индии и у кочевников есть удивительный способ лечения раневых ран: они собирают плесень с внутренней стороны седел и мажут этой плесенью загнившие раны. И раны заживают. Раны – это такое же повреждение покровных тканей, как и разрывы родовых путей, которые привели к смерти Милы. Плюс, вероятно, у нее не полностью отделилось детское место, что вызвало газовую гангрену. Плесень – это несовершенный грибок, который практически не образовывает плодового тела. Эту плесень можно собирать с более безопасных мест, например, с плодов апельсинов и мандаринов, с дынь, семечек подсолнуха. Надо выделить активную часть, которая подавляет рост анаэробных и других бактерий, и которая обладает низкой токсичностью для человека. Создать культуру таких грибов, оранжерей у нас – более чем достаточно, и организовать производство таких лекарств. Ран и инфекций у нас хватает, как у крестьян, так и у рабочих. Ну, а все женщины Земли будут тебе в ноги кланяться, если ты сможешь защитить их от родовой горячки.

– Плесень? Это же такая гадость? С ней же борются! Она разрушает даже конструкции оранжерей.

– А ты построй ее в стороне от других, можно даже за стеной крепости. А выращивать ее нужно в стеклянных лотках. И кормить! Грибы же живые! Это низшие растения. Кормят их отходами производства сахара, отваром овса в присутствии гидроортофосфата калия K2HPO4, гидрата калиевой соли ортофосфорной кислоты. В принципе, ты правильно заметила, что эти грибы разрушают все, так как продуцируют кислотуC8H10O4. Сама кислота вряд ли нас заинтересует, но вот ее соединения, скорее всего, будут нам полезны. Домой приедем, попробую тебе показать, как плесень воздействует на гнилостные бактерии. И эта тема станет твоей дипломной работой в университете.

– Думаешь получится?

– Не знаю, но под лежачий камень вода не течет. Попробуй! Лаборатория в Академии Наук позволяет выполнить это исследования. Требуется создать питательный раствор, в котором грибки будут быстро размножаться. Пектины и сахарозы у нас есть в большом объеме. Плюс задачу можно и расширить: научится бороться с плесневыми грибками и, одновременно, исследовать для чего можно применить их бактерицидные свойства, в том числе и фармакологические. Ты же Председатель Центра гинекологии и акушерства! Или забыла уже? Да и для самой себя, любимой, неплохо было бы потрудится, чтобы обезопасить роды.

– Да, это важно, а то мне так жутко стало сегодня ночью. Даже мысли появились: зачем мы это сделали.

– Миллионы женщин и мужчин делают это каждый день, и дети появляются на свет тоже ежедневно. У тебя все будет хорошо, но дополнительно подстраховаться нужно. Ты же специализируешься на биологии. Я – нет, мне интереснее заниматься другими вещами.

– Какими, интересно?

– Ну, в настоящее время, хочется поцеловать и успокоить испуганного ребенка, с ребенком, а во-вторых, продумываю конструкцию, позволяющую использовать бортовые кессоны дирижабля в качестве балластно-подъемных. То есть, создающих переменный объем основного подъемного корпуса.

– Поцеловать – это интересно, успокоить – ты меня уже успокоил, а переменный объем – это для меня слишком. – ответила Катя и поменяла свою позицию, встав с кресла и оказавшись у меня на коленях, приоткрыв слегка рот в ожидании моих губ. Поцеловав ее, и заставив ее неровно задышать, я предварительно подвел итог сказанному:

– У тебя замечательно получилось работа с пасленовыми, получится и с грибами. И потом у тебя есть к кому можно всегда обратиться. – но меня прервали, закрыв мне рот поцелуем. Кате было несколько не до этого. Бояться было поздно, а влечение никуда не делось. С этого дня она начала раскрываться как женщина, ее тело требовало «продолжения банкета».