Комсомолец

* * *

Я изначально не ставил себе цель вершить правосудие. Что случится с Рихардом Жидковым дальше, меня мало интересовало. Посадят его в тюрьму или приговорят к высшей мере наказания — не имело значения. Сумеют ли милиционеры доказать, что именно Жидков убил тех людей, что зарыты в его огороде — не факт. В девяностых подобными вещами не заморачивались. Быстро «повесили» трупы на умершего старика, не особенно заморачиваясь доказательствами (или я о тех доказательствах просто не знал?).

Меня не покидали мысли о том, что я так и не раздобыл «железного» подтверждения причастности Рихарда Жидкова к убийствам тех людей, чьи кости лежали в земле, рядом с его домом. И даже сам себя «до конца» не убедил, что Рихард и был «тем самым» Зареченским каннибалом. Похищение и хранение оружия — не убийства и каннибализм. «Пусть хоть в этом времени следствие поработает», — подумал я. Считал: получится у советской милиции доказать причастность Рихарда Жидкова к убийствам или нет — то отдельный разговор.

Но уже за «похищение человека» и «незаконное лишение свободы» Каннибалу светил реальный срок. Так что у него долго не будет возможности закапывать под своими окнами новые кости. Если он вообще когда-нибудь вновь окажется на свободе: я всё же надеялся, что милиция не позволит трупам из огорода Жидкова стать «висяками». Я размахивал свёрнутой в трубку газетой, шагал по тротуару в тени деревьев. В очередной раз размышлял, стоило ли мне вообще ввязываться в связанные с преступлениями «делишки».

«Может, стоило ограничиться только спасением от маньяка Светы Пимочкиной?» — в очередной раз промелькнула в моей голове мыслишка. Я снова отмахнулся от неё, как от постыдной. Вспомнил лицо сидевшей в подвале Зареченского каннибала женщины — той самой Даши со шрамом на верхней губе. Представил, что ей пришлось пережить, и что могли испытать другие жертвы Каннибала. Вновь пообещал себя, что не буду играть в сыщика или мстителя, а всего лишь подправлю кое-какие моменты будущего.

Я зажмурился, шагнув на ярко освещённый участок тротуара. Опустил взгляд на неровный асфальт, на свои поношенные туфли и потёртые штанины. Отметил, что теперь смогу немного приодеться. Не факт, что взятых в доме Жидкова тридцати рублей хватит на полное обновление гардероба (о нынешних ценах на одежду я пока имел очень приблизительное представление). Но уж на новые брюки их должно было хватить (а может и на обувку). «Тридцать рублей, — подумал я. — Скромно нынче платят за разоблачение маньяков».