Исповедь

Последние встречи.

С каждым «новым пришельцем» юное племя Марксов занимает все больше места в душе доброго волшебника Олд Ника, вовсе не вытесняя любимые образы дочерей, а сливаясь с ними, возвращая из прошлого их звонкое детство. Сидит ли Маркс за рабочим столом, он чутко вслушивается в тишину опустевшего дома — «Я порой подбегаю к окну, когда слышу детские голоса, похожие на голоса наших, забывая на мгновение, что ребятишки по ту сторону Ла-Манша». Идет ли на прогулку — и тоже напоминание о внуках — внезапно подступается «величественная личность» знакомого сторожа и непременный вопрос о внуках: есть ли новые вести? Уезжает ли за моря, на Африканский континент, и там ему мечтается о встречах с малышами — «Как бы я хотел, чтобы в один прекрасный день ковер-самолет принес бы мне сюда Джонни. Как бы мой дорогой мальчик восхищался маврами, арабами, берберами, турками, неграми, — словом, всем этим Вавилоном, и костюмами (большей частью поэтическими) этого восточного мира…» И он попросит свое любимое дитя Женни поцеловать за него и милого Гарри, и благородного Волка, и великого Па!..

И хотя со временем разрастается в своих ветвях семейство Маркса, все больше неизбежных хлопот выпадает дочерям, они тем не менее старательно перенимают в свои надежные руки массу отцовских дел. Конечно же, его не заменишь ни в работе над рукописью, ни на заседании Генсовета, ни в беседе с посланцами народившихся партий, ни даже в чтении писем, потоком идущих в Интернационал. Маркс знает свою незаменимость, четко дирижирует распределением обязанностей, оставляя себе львиную долю труднейших дел.

И он знает также, чувствует, что незаменим для них, дочерей. Если что-то случится с кем-нибудь из них, то непременно придет обнадеживающая весть от отца: «Я очень скоро буду возле тебя, и все будет спокойно улажено».