Кровавая луна

— Привет.

Это был мужчина в золотой маске. Он подошёл к Харри и положил руку ему на промежность. Хищная улыбка стала шире, и Харри почувствовал его дыхание на своём лице.

— Он мой, — сказал голубок резким голосом, схватив Харри за руку и утаскивая его за собой. Харри услышал смех качка позади.

— Кажется, все кабинки заняты, — сказал парень. — Может, нам...?

— Нет, — сказал Харри. — Наедине.

Парнишка вздохнул.

— Возможно, там дальше есть свободные. Пойдём.

Они прошли мимо комнаты с открытой дверью, из которой доносился плеск, похожий на звук льющегося душа. Харри заглянул внутрь, когда они проходили мимо.

Двое обнажённых мужчин сидели в ванне с открытыми ртами, в то время как другие мужчины, некоторые в одежде, стояли и мочились на них.

Они прошли через большую освещённую стробоскопами комнату, в которой грохотала песня «She’s Lost Control» группы «Джой Дивижн». В центре комнаты находились качели, прикреплённые к потолку цепями. Мужчина, вытянувшись всем телом, летал на качелях, как Питер Пэн, раскачиваясь взад и вперёд в кругу мужчин, которые имели его по очереди, будто передавали косяк.

Харри с голубком вышли в другой коридор с несколькими кабинками, и снова по звукам можно было догадаться на том, что происходит за раздвижными дверями. Двое мужчин вышли из одной кабинки, и парнишка поспешил занять её. Харри последовал за ним, и парень закрыл за ними дверь. Комната была размером примерно два на два метра. Без предисловий парень начал расстёгивать рубашку Харри.

— Может быть, рак не так уж и плох, Кэтмен, сейчас ты на ощупь скорее спортсмен, чем медведь.

— Подожди, — сказал Харри. Он повернулся к нему спиной и полез в карман костюма. Когда он обернулся, в одной руке у него был бумажник, а в другой — телефон.

— Ты хотел продать мне немного кокаина, верно?

Голубок улыбнулся.

— Если ты заплатишь цену.

— Тогда давай сначала заключим сделку.

— О, вот теперь это больше похоже на тебя, Кэтмен. Коксмен, — он засмеялся и достал пакетик с порошком.

Харри взял пакетик и протянул ему бумажник.

— Теперь я получил от тебя кокаин, и ты можешь взять из моего бумажника столько, сколько тебе причитается за него.

Глаза голубка с сомнением уставились на него из-под маски.

— Ты сегодня ужасно щепетильный, — ответил он, затем открыл бумажник, заглянул внутрь и вытащил две банкноты по тысяче крон.

— На данный момент этого будет достаточно, — сказал он, положив бумажник обратно в карман костюма Харри, и начал расстёгивать его брюки. — Хочешь, чтобы я отсосал твой медвежий член? Извини, твой спортивный член?

— Нет, спасибо, я получил то, что хотел, — ответил Харри, положив руку, свободную от телефона, за голову парня, будто чтобы приласкать, а вместо этого стягивая с него змеиную маску.

— Какого чёрта, Кэтмен! Это… ладно-ладно, для меня это не имеет большого значения.

Он хотел было продолжить расстёгивать брюки Харри, но тот остановил его и застегнул их обратно.

— А, понимаю, сначала кокаин.

— Не совсем, — сказал Харри, снимая берет и собственную маску.

— Ты… блондин, — удивился парень.

— Важнее, — ответил Харри, — я полицейский, который только что сделал аудио- и видеозапись того, как ты продаёшь мне кокаин. Что влечёт за собой наказание вплоть до десяти лет лишения свободы.

В синем свете невозможно было разглядеть побледнел ли его собеседник, поэтому Харри не был уверен, что блеф сработал до тех пор, пока не услышал рыдания.

— Чёрт, я знал, что это не ты! У тебя другая походка и акцент восточного Осло, и я чувствовал, что у тебя не рыхлая задница, как у него. Я такой идиот. Чёрт тебя подери! И Кэтмена!

Он схватился за дверь, чтобы выйти, но Харри удержал его.

— Я арестован?

Что-то в интонации и взгляде этого голубка заставило Харри задуматься, не нравится ли парню его затруднительное положение.

— Ты собираешься… надеть на меня наручники?

— Это не игра, — Харри вытащил из внутреннего кармана парня визитницу с именем «Филип Кесслер».

Филип закрыл лицо руками и заплакал.

— Однако есть способ решить эту проблему, — сказал Харри.

— Есть? — Филип взглянул на него заплаканными глазами.

— Мы можем уйти и отправиться в приятное и тихое место, где ты расскажешь мне всё, что знаешь о Кэтмене. Договорились?

Терри Воге ещё раз проверил время. Девять часов тридцать шесть минут. Никто не попытался заговорить с ним. Он снова перечитал сообщение и пришёл к тому же выводу, что и прежде: он не мог перепутать время и место. Он дал парню дополнительные полчаса в качестве широкого жеста, так как раньше сам он позволял себе получасовое опоздание. Но сорок минут было уже слишком. Парень не пришёл. Блеф. Возможно, розыгрыш. Может быть, прямо сейчас кто-то стоит среди туристов этажом ниже и смеётся над ним. Смеётся над опозоренным, презираемым журналистом-шарлатаном. Быть может, это было его наказанием. Он плотнее закутался в шерстяное пальто и начал спускаться по покатой крыше. К чёрту их, к чёрту их всех!

Прим пробирался среди туристов по мраморным плитам. Он видел, как прибыл Терри Воге, узнал его по фотографии и другим изображениям, которые нашёл в Интернете. Смотрел, как он стоит на крыше и ждёт. Прим не видел, чтобы кто-то следовал за Воге или прохожих, похожих на полицейских, заранее расположившихся на месте. Он прошёлся вокруг, обращая внимание на большинство людей, которые там находились, и через полчаса пришёл к выводу, что уже не видит ни одного из тех лиц, которые были здесь с момента его появления. Без двадцати десять он увидел, как Воге спускается с крыши: он сдался. Но Прим теперь был уверен. Терри Воге пришёл один.

Прим напоследок ещё раз осмотрелся. Затем отправился домой.