Новый порядок (Часть II)

***

—…поимел начальника и его сестру, — продолжал Эндерн. — Только т-с-с-с, я тебе этого не говорил. Э, Графиня, ты че, спишь, что ли?

Аврора стояла, прижав ко рту ладонь, и отозвалась не сразу, только получив в лицо пригоршней снега, но как будто не заметила этого.

— Кто его видел? — утершись плечом, спросила она.

— Уши не моешь? — недовольно буркнул Эндерн. — Я ж тебе, сука, говорю, сам начальник с ним поручкался. Ходит теперь с харей помятой.

Глаза чародейки загорелись, и сложно было сказать, каким огнем.

— Где и когда это произошло?

— Да пару часов назад.

— Это точно он?

— Нет, но по описанию — он.

Аврора нетерпеливо облизнула губы и шагнула босыми ногами прямо в снег. От обжегшего стопы и щиколотки холода зашлось сердце и сперло дыхание в зобу, но чародейка испытала странно извращенное удовольствие.

— Где он сейчас?

— Слепетнул опять, — фыркнул Эндерн. — Вроде как ловят, но хули толку? А начальник хочет пару-тройку вопросов тебе задать. Ну, о блаженном.

— Раньше не хотел, — поежилась Аврора, обиженно надув губы.

— А щас, блядь, хочет! — разозлился полиморф. — Так что давай, Графиня, подмывайся, рот полощи — готовься, короче.

Аврора оглянулась по сторонам, шагнула по снегу. Стопы от холода начали неметь.

— Он у тебя? — спросила она, понизив голос.

— Кто?

Аврора протянула из-под шубы руку и требовательно сжала пальцы.

— Не придуривайся, Ярвис, ты прекрасно понял.

Эндерн немного поколебался, но все же выудил из-под пальто медную, позеленевшую от времени бляшку с замысловатой гравировкой. Аврора жадно схватила талисман возврата и поднесла к глазам.

— Это же не твой, — сказала она, узнав возвратник ван Бледа.

— Тха, тебе-то не все равно? — хмыкнул оборотень.

— У него осечка двадцать шесть процентов, — напомнила Аврора.

— Че, — прищурился Эндерн, подбрасывая снежок, — по ляжкам потекло, а?

Аврора упрямо вскинула голову, блестя глазами. Сбросила с плеч шубу и гордо расправила плечи. Без раздумий надела на шею возвратник. Она чувствовала ту же сумасбродную эйфорию, то же безразличие и презрение к собственной участи, словно обрела бессмертие, как тогда, когда впервые взяла талисман ван Бледа. Но прикосновение ледяной бляшки к горячей коже немного отрезвило и сбило героический настрой. В голове промелькнула предостерегающая мысль: «Что ты делаешь, дура?» Или не в голове? Или это насытившаяся похотью, нажравшаяся ей до отвала лениво ворочающаяся внутри мерзость угадала намерения хозяйки?

— Так и пойдешь? — ухмыльнулся Эндерн, нагло разглядывая трясущуюся от ли холода, то ли от страха и нервного возбуждения, покрытую гусиной кожей Аврору. — Непомытая, непричесанная?

— Если я папочку ублажу, — выдохнула она облако пара, — он меня сам искупает и причешет. А если нет — не побрезгует и так оттрахает. Ты же сам сказал, что быстро срочно. Зачем медлить? — чародейка глубоко вдохнула, закрыла глаза, задержала дыхание. — Respondendum! — выдохнула она, сверкнула и растаяла — осталось лишь облачко почти невесомой, искрящейся в темноте пыльцы.

Эндерн поскреб небритую щеку и рассмеялся, представив, как на стол начальнику валится голая баба.

Оборотень запрыгнул на перила балкона, ловко развернулся на одной ноге, раскинул руки, оттолкнулся и спрыгнул спиной вниз.

В ночное небо бесшумно взмыл большой филин.

Любовники в спальне зябко поежились под одеялом от заползающего в спальню холода, крепко обнялись, но решили, что самый лучший способ согреться — друг об друга.