Алькатрас и Кости Нотариуса

— Как будто они специально хотели тебя подставить.

Она ненадолго присела.

— Об этом я не подумала. С какой стати им так поступать?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Но ты должна признать, в этом и правда есть что-то подозрительное. Может, тот, кто отвечал за распределение миссий, завидовал твоей стремительной карьере и хотел тебя посрамить.

— Рискнув жизнью старика Смедри?

Я пожал плечами.

— Порой люди творят странные вещи, Бастилия.

— Все равно верится с трудом, — призналась она. — К тому же в группу, которая распределяла задания, входила и моя мама.

— Ей, похоже, непросто угодить.

Бастилия фыркнула.

— Это еще мягко сказано. Я получила рыцарский титул, а она сказала лишь: «Постарайся оправдать эту честь». Думаю, она ожидала, что я запорю свое первое задание — наверное, поэтому и пришла за мной лично.

Я промолчал, но каким-то образом понял, что мы думаем об одном и том же. Не могла же родная мать Бастилии подстроить провал собственной дочери, верно? Это уже как-то чересчур. Правда, моя мать украла мое наследство, а потом и вовсе сдала меня Библиотекарям. Кто знает, может, мы с Бастилией и правда были подходящей парой.

Я сидел, прислонившись к стене и смотрел вверх, отрешившись от проблем Бастилии и размышляя от том, что сказал раньше. Выговорившись, я почувствовал себя лучше. Это, наконец-то, помогло мне привести в порядок собственные эмоции. Несколько месяцев тому назад я бы предпочел быть нормальным. Теперь же я знал: быть Смедри — не пустой звук. И чем больше времени я проводил в этой роли, тем больше мне хотелось исполнить ее по высшему разряду. Чтобы оправдать свое имя и ожидания, возложенные на меня другими людьми — и, прежде всего, моим собственным дедушкой.

Возможно, это покажется вам ироничным. Тогда я отважно решил принять мантию, которую мне вручили по воле случая. А теперь, начав писать эти мемуары, всеми силами стараюсь от нее избавиться.

Я хотел стать знаменитым. И это само по себе должно было вызвать у вас беспокойство. Никогда не доверяйте человеку, который хочет быть героем. Подробнее мы поговорим об этом в следующей книге.

— А мы та еще парочка, да? — сказала Бастилия, и я впервые увидел на ее лице улыбку с того самого момента, как мы свалились в эту яму.

Я улыбнулся в ответ.

— Ну да. И как так получается, что самую большую пользу от самокопания я получаю, когда оказываюсь в какой-нибудь ловушке?

— Звучит так, будто тебя нужно чаще сажать под замок.

Я кивнул. И тут же подпрыгнул, когда что-то выплыло прямо из ближайшей ко мне стены.

— Гак! — вскрикнул я прежде, чем до меня дошло, что это всего лишь Хранитель.

— Вот, — произнес призрак, бросая на землю лист бумаги.

— Что это? — спросил я, беря его в руки.

— Твоя книга.

Это была та самая записка, которую я написал в гробнице, скопировав с надписи о Темном Таланте. Стало быть, в яме мы провели почти час. Бастилия была права. Каз уже, наверное, добрался до центра библиотеки.

Хранитель уплыл прочь.

— Твоя мама, — сказал я, сворачивая бумагу. — Если вернуть ей этот кристалл, она поправится?

Бастилия кивнула.

— Ну, и раз уж мы здесь застряли без надежды на спасение, может, расскажешь, что это вообще за кристалл? Ну, знаешь, чтобы скоротать время?

Хмыкнув, Бастилия встала и убрала в сторону свои серебристые волосы. Когда она повернулась, я увидел, что из кожи позади ее шеи выдавался сверкающий голубой камень. Он был хорошо виден над воротом черной футболки, которую она заправила в брюки армейского образца.

— Ух ты, — удивился я.

— В Кристаллии растет три вида кристаллов, — объяснила она, отпуская волосы. — Из первых мы делаем мечи и кинжалы. Из вторых — Плотекамни, которые, собственно говоря, и превращают нас в Кристинов.

— И что они делают? — спросил я.

Бастилия задумалась.

— Всякое, — наконец, ответила она.

— Какой на удивление конкретный ответ.

Она покраснела.

— Это немного личный вопрос, Алькатрас. Именно благодаря Плотекамню я могу так быстро бегать. И все в таком духе.

— Ну ладно, — сказал я. — А что насчет третьего типа кристаллов?

— Это тоже личное.

«Ну, приехали», — подумал я.

— Это не так важно, — добавила Бастилия. Когда она снова садилась, я кое-что заметил. Кожа на ее руке — той, что держала кинжал, остановивший Линзу Морозильщика — потрескалась и стала красной.

— Ты в порядке? — спросил я, кивнув на ее руку.

— За меня не беспокойся, — заверила она. — Наши кинжалы сделаны из незрелых мечекамней — они просто не рассчитаны на то, чтобы выдерживать длительную атаку мощной Линзы. Часть льда пробилась через мой блок и зацепила пальцы, но рано или поздно рука заживет.

У меня на этот счет были сомнения.

— Может, тебе стоит…

— Цыц! — вдруг велела Бастилия, поднимаясь на ноги.

Я нахмурился, но сделал, как она просила. Я проследил за ее взглядом до самого верха ямы.

— В чем дело? — спросил я.

— Кажется, я что-то слышала, — ответила она.

Мы напряженно ждали. Затем наверху замаячили какие-то тени. Бастилия медленно вытащила кинжал из ножен, и даже в темноте я увидел, что клинок был усеян трещинами. Что именно она рассчитывала сделать с такого расстояния, лично мне было неведомо.

Наконец, над ямой склонилась чья-то голова.

— Ау? — раздался голос Австралии. — Тут кто-нибудь есть?