Караул, Тигры!

* * *

Из машины «неотложной помощи» выскочил шофёр Федя и врач.

— Эх, Казимир Иванович, — сказал Федя, помогая врачу усадить старика в машину. — Вот они, ваши вызовы. Всегда одним и тем же кончаются.

И врач сказал:

— Бегаете как мальчик. Запру вас дома на ключ.

Казимир Иванович смущённо улыбнулся. Перед врачом он так же отступал, как ребята перед Лазуркиным. И старался он сейчас для них, для своих новых друзей, чтобы они успокоились. О себе не думал.

Машина тронулась.

— Дети! — крикнул старик, и на какое-то мгновение в окне мелькнула его рука. — Идите в редакцию газеты! В радиокомитет! Идите! Я ещё… — Но тут врач поднял в машине стекло, и ничего уже не стало слышно.

Ребята растерянно глядели вслед удаляющейся машине. Выскочил Лазуркин со свистком, и опять, пожалуй, могло бы возникнуть неорганизованное отступление. Так на ребят подействовала болезнь Казимира Ивановича. Он им был совершенно необходим. И они не стыдились в этом признаться. Они его полюбили.

Над головами ребят плакат теперь покачивался печально. Он был написан крупным неровным почерком с неожиданными хвостиками и завитками, как и всё то, что было написано в школьной тетрадке, которую вентиляторы выдули в окно. В неожиданных хвостиках и завитках был и весь неожиданный Казимир Иванович, его характер и его поступки. Как не полюбить такого человека, да ещё ребятам, когда их характеры и поступки тоже ещё все в неожиданных хвостиках и завитках. И когда ребят тоже ещё надо запирать дома на ключ.