Интересно жить на свете

П а р у с н и к о в (вспомнив). А-а! Ну конечно, встречались. Прошлым летом, за Белой горой… Я тогда обследовал пастбища для нашего колхоза. Ну, ну, рассказывай, бригадир, как живешь, как дела в колхозе?

Э л к о. Хорошо. Только я теперь не бригадир, однако. Я теперь председатель колхоза. Большую должность занимаю.

П а р у с н и к о в (улыбаясь). Чувствую, чувствую. Растешь, друг?

Э л к о. Как не расти? Жизнь пришла светлее солнца. Все растет. Видел, какие дома наши колхозники построили. Электричество горит. Дети растут — в школе учатся. Капитал в колхозе — ой как вырос! — на нашем счету в государственном банке девять раз по сто тысяч лежит!

П а р у с н и к о в. Ого, миллионер! Сколько ж теперь у вас оленей?

Э л к о. Много, однако. Весной двадцатое стадо выделили. Государству много олешков нужно. (Присаживается на пригорок, вынимает табакерку, протягивает Парусникову.) Угощайся, крепкий табачок. (Нюхает табак.)

П а р у с н и к о в. Спасибо. (Предлагая папиросы.) Может, закуришь? Материалы нашего обследования пастбищ целы?

Э л к о. Как же, как же. Твои карты в правлении, у счетовода хранятся.

П а р у с н и к о в. Пользуетесь ими? Пастбищеоборот ввели?

Э л к о. Стараемся, проводим — мы с наукой дружим. Знаем теперь, куда стадо послать, сколько голов оленей можно выпасать. Большую помощь вы нам оказали.

П а р у с н и к о в. Приятно слышать…

Э л к о. Но скажу, однако, человек ты осторожный.

П а р у с н и к о в (озадаченно). Я — осторожный?

Э л к о. Забраковал ты тогда летовку одну. Помнишь? Нет? Худые, сказал, там места…

П а р у с н и к о в (припоминая). Это где же?

Э л к о. Ваня-шор.

П а р у с н и к о в (восклицая). Иван-ручей?!

Э л к о. А мы пасем там олешков, корма хорошие — травка разная, по ручейкам ивняки…

П а р у с н и к о в. Да как же вы туда пробрались? Погоди, это ж земли совхоза «Уралец»?

Э л к о. По правую сторону — «Уральца», а по левую — наши. От нас туда путь трудный. Пропасть.

П а р у с н и к о в. Ну и как же?

Э л к о. Через пропасть мост перекинули.

П а р у с н и к о в. Мост? Гм… Вон оно что… мост!

Э л к о. Когда Тимофей у нас был, собрал он комсомольцев-пастухов, и пошли они туда — к Иван-ручью. Долго бродили — пять суток пропадали, но тропу нашли. (Нюхает табак.) Умный, хитрый оленевод, хотя и молодой. (Поднимаясь.) Где ж товарищ Витязев? Я тороплюсь, однако.

П а р у с н и к о в. Да-а-а… такие-то дела!..

Входят В и т я з е в, Л ю д м и л а и Т и м о ф е й.

В и т я з е в. А мы вас ищем! (Пожимая руку Парусникову.) Привет ученому миру! (Здоровается с Элко.) Здорово, голубок, тут тебя дожидались. Людмила Алексеевна, познакомьтесь: это товарищ Элко — председатель колхоза «Правда». (Парусникову.) Ну и попали же мы с вами под обстрел…

П а р у с н и к о в. Под какой обстрел?

В и т я з е в. А вот Людмила Алексеевна жарит по нас дальнобойными: почему мы Иван-ручей из плана обследования исключили?.. Ну как ей доказать? Пожалуй, товарищ Элко лучше нас это сделает, а? (Подмигивает Парусникову.)

П а р у с н и к о в (медленно). Элко уже доказал — промахнулись мы, Петр Донатович. Моя вина.

В и т я з е в (озадачен). Погоди, голубок, ты о чем?

П а р у с н и к о в. О том, что колхоз «Правда» пасет уже в долине Иван-ручья…

Т и м о ф е й (радостно). Элко! Пасете?!

П а р у с н и к о в. Они через пропасть мост перекинули.

Т и м о ф е й (к Элко). Здорово придумали! Хитро… А ведь мне, признаться, это в голову не приходило.

Л ю д м и л а (торжествуя). Ну, Виктор, что теперь скажешь? Слышали, Петр Донатович? Чья правда?

В и т я з е в. Что ж тут спорить! (Разводя руками.) Сдаюсь! Тимофей, ты где прячешься, — поздравляю тебя. Спасибо! (Пожимает Тимофею руку.) И за урок спасибо. (К Парусникову.) А ведь это в самом деле урок — и мне и вам. Дерзания нам не хватило, смелости. Теперь надо вашему отряду двинуться туда.

П а р у с н и к о в. Буду сейчас радировать начальнику экспедиции. Пусть разрешит нам продлить изыскания.

Появилась С и м а.

В и т я з е в. А Тимофея Федоровича за Иван-ручей следует премировать. Заслужил.

С и м а (удивленная). Позвольте, Петр Донатович, разрешите узнать — почему «за Иван-ручей»?! Нет, вы объясните!

В и т я з е в (смеясь). Вон товарищ Элко тебе разъяснит.

Элко отходит с Симой в сторону и оживленно ей рассказывает.

(Тимофею.) Скоро окружное совещание оленеводов будет, — готовься, Тимофей, выступить.

Э л к о. Петр Донатович, к празднику оленеводов потихоньку готовиться надо. Молодежь наша просит послать на состязания товарища Тимофея. Ваш ездок — наши олени. Первый приз наш район получит — веришь?

В и т я з е в. Что ж, кандидатура подходящая. Погоди, а почему ваши олени? Не-ет, голубок, наши быстроходнее…

Идет к выходу. Элко за ним.

Э л к о. Петр Донатович, солнцем клянусь тебе, тундрой клянусь, наши быстроходней, однако…

На сцене остаются: Парусников, Людмила, Тимофей и Сима.

П а р у с н и к о в. Не сердись, Людмила. Дай руку. Итак, завтра к Иван-ручью! (С улыбкой.) Одолеем мы его, а?

Л ю д м и л а. Конечно, одолеем. Если только комары окончательно нас не съедят…

С и м а. Тимоша, а долго продлится… это совещание оленеводов?

Т и м о ф е й (чуть усмехнувшись). А что?

С и м а. Уедешь… А кто песни петь будет?

Т и м о ф е й. Серафимушка, я тебе вперед на целую неделю спою… Товарищи, придете к нам вечером — споем?

Л ю д м и л а. Придем, Тимофей, придем.

Т и м о ф е й (с жаром). Эх, друзья, мы сегодня так запоем, что полетит песня наша через горы, через долы, через реки!..

З а н а в е с.