Хагакурэ, или Сокрытое в листве

Несправедливо осуждать того, кого в чем-то обвиняют. Нет нужды распространяться о человеке, у которого все в порядке. А вот поддержать павшего духом, помочь ему встать на ноги – моральный долг самурая».

193. Один человек, занимавший официальное положение, не только сам отказался принимать подношения, но и, будучи озабочен тем, что его слуги могут, никому не говоря, оставлять себе подарки, время от времени требовал от дарителей расписку в том, что подарки были им возвращены. Он оттолкнул всех, кто пытался снискать его расположение и рассчитывал получить от него поддержку, и заслужил репутацию человека, стоящего на страже интересов клана Сага.

На самом деле он показал себя неискушенным человеком. Конечно, выбранная им линия поведения лучше корыстолюбия, но нельзя сказать, что за ней стояли истинные намерения и цели. Это всего лишь способ повысить свое положение. Людей, проводящих такую линию, почти не осталось, вот почему этот человек стал известен. Нетрудно стать знаменитым, если для этого не требуется больших усилий, – гораздо легче, чем избавиться от корыстных побуждений, не привлекая к себе внимания.

194. Столкнувшись с важной проблемой, следует, хорошо все обдумав и наметив, какие шаги должны быть предприняты, приступить к решительным действиям. В противном случае разрешить дело не удастся. Решив посоветоваться с кем-то, вы можете столкнуться с безразличием и неискренностью. В такой ситуации нужно положиться на собственное мнение. Так или иначе, надо просто броситься вперед, как в омут головой, посвятив себя целиком решению задачи. Больше ничего не требуется. Если же в самый ответственный момент вы станете думать, как бы поудачнее решить проблему, у вас неизбежно возникнут сомнения и дело, скорее всего, кончится неудачей. Часто бывает, что друг, полагающий, что делает вам добро, сам того не ожидая, может стать причиной вашего поражения.

195. Когда весной, впервые в этом году, Дзётё посетил Гоннодзё, тот сказал ему: «С конца прошлого года я освобожден от службы до восьмого месяца. Хочу до этого времени заняться вырезанием на камне иероглифов из сутр»[98]. В ответ Дзётё высказал, что думает по этому поводу:

«Послушай, сейчас как раз у тебя совсем нет свободного времени. Чему радоваться, если ты вернешься на службу в девятом месяце? Разве это твое сокровенное желание? Радость будет, если тебя отзовут из отпуска раньше срока. Именно сейчас тебе нельзя думать о свободном времени. Ты сможешь удовлетворить свои амбиции, если без рассуждений напряжешь все силы для того, чтобы тебя отозвали из отпуска досрочно.

Поделюсь с тобой своим опытом. В двенадцать мне было велено отрастить волосы и собрать их в косичку на затылке, после чего я до четырнадцати лет был лишен возможности нести службу. Когда исполнилось четырнадцать, я стал свидетелем возвращения из Эдо его светлости Мицусигэ и его светлости Цунасигэ[99]. При виде процессии мне страшно захотелось попасть к ним на службу. Я отправился в храм Косэномия и помолился богам, чтобы меня взяли на службу в пятом месяце. И странное дело – в последний день четвертого месяца я получил приказание явиться ко двору.

После этого у меня возникло сильное желание предстать перед молодым господином, не оставлявшее меня ни ночью, ни днем, и я только и думал о том, как бы этого попросить. И вот однажды вечером было объявлено, что его светлость Цунасигэ требует к себе всех оруженосцев. Я бросился к нему со всех ног и услышал от молодого господина такие слова: „Ты явился так быстро, а больше никого нет. Благодарю тебя“. До сего дня не могу забыть чувство глубокой признательности за эти добрые слова. Если сильно чего-то захотеть, не бывает так, чтобы это не получилось».

К большому удивлению, получилось так, что Гоннодзё было приказано явиться на службу до окончания его отпуска.

Дзётё с молодых лет считал себя самым обыкновенным человеком, находящимся на службе у своего господина, и временами завидовал людям, которые смогли выдвинуться. При этом он был убежден, что заботился о повелителе как никто другой. По словам Дзётё, этого понимания было достаточно, чтобы принести ему утешение и отдаваться служению, забыв о своем скромном положении и недостатке знаний и опыта. Как он и думал, после кончины его светлости Мицусигэ Дэётё оказался единственным, кто вступился за доброе имя покойного[100].

196. Есть знаменитое изречение Курандо Ямасаки: «Излишне проницательный слуга нехорош». В чрезмерной озабоченности по поводу чьей-то лояльности или нелояльности, справедливости или несправедливости, уместности или неуместности чьих-либо действий, их правильности или неправильности мало хорошего. Слуга должен получать удовольствие от своей службы и с глубоким почтением относиться к своему господину. Ничего большего от него не требуется. Слуга должен быть именно таким.

Усердие на службе и забота о господине – в этом должно состоять заветное желание слуги, хотя излишнее рвение бывает и чревато ошибками. Излишество в любом деле считается вредным, однако это утверждение не касается службы, радение за которую, даже ставшее причиной ошибки, – дело благородное. Люди, руководствующиеся исключительно здравым смыслом, нередко слишком зацикливаются на мелочах и растрачивают свою жизнь понапрасну, что, конечно, вызывает сожаление. Жизнь коротка, и прожить ее надо бурно, без шатаний туда-сюда. Слуга должен отдавать служению всего себя, отбросив в сторону все сомнения и заботы. Всякие рассуждения на тему верности и долга, тем более прилюдные, совершенно недопустимы.

197. Его светлость Наосигэ говорил: «О достоинствах и недостатках предков можно судить по делам их потомков». Потомки должны действовать, проявляя хорошие стороны своих предков и не заявляя о плохих. В этом и заключается уважение к предкам.

198. Если человек, женившись на чьей-то дочери, входит в семью на правах приемного сына и при этом учитываются только деньги и игнорируется происхождение, такая ситуация постыдна. Всем понятно, что это аморально, однако зло повторяется раз за разом под предлогом, будто сейчас иначе не проживешь, несмотря на несостоятельность подобного довода.

199. Один человек высказался по поводу смерти другого: «Как жаль, он ушел так рано». – «В самом деле очень жаль», – ответил Дзётё. «Близится конец света. О долге больше никто не думает», – посетовал человек и услышал в ответ: «В момент, когда дела хуже некуда, постепенно начинается поворот к лучшему». Этот переломный момент очень важен.

Когда Сёгэн Накано совершил сэппуку, его сотоварищи собрались в доме Дзэн-Хёбу Оки[101] и принялись злословить по поводу самоубийства. Хёбу сказал: «Нельзя говорить плохо об умершем, особенно если речь идет о человеке, которому было приказано покончить с собой за совершенное преступление. Мы должны проявить сострадание к нему. Долг самурая найти о нем добрые слова. Пройдет двадцать лет, и Сёгэна, возможно, будут прославлять как человека, продемонстрировавшего великую преданность».

Вот суждение воистину опытного ветерана.

200. Рокуродзаэмон Фурукава[102] говорил: «Не существует человека, который не желал бы иметь верных и полезных слуг. Даже такие люди, как я, хотят иметь хороших слуг, что уж говорить о тех, кто занимает высокое положение. Поэтому самурай, который стремится быть полезным своему господину, найдет, как это сделать, поскольку стремления обеих сторон совпадают. Если человек долго чего-то желает, он непременно должен воспользоваться любой возможностью добиться цели. Мне доводилось знать людей, которые не заметили своего шанса и состарились, прожив жизнь напрасно. Молодежи следует всегда быть начеку, чтобы не упустить эту возможность».

Дзётё хорошо запомнил эти слова, они до сих пор звучат в его ушах. Суть в том, чтобы не копаться в мелочах, а целиком и полностью отдавать себя служению господину. Не найти человека, который бы так не думал, однако многие, столкнувшись с препятствиями, не могут с ними справиться и, увы, проводят жизнь впустую. И это достойно сожаления.

Есть люди, склонные принижать себя, думая: «Разве может быть чем-то полезен такой человек, как я?» Но бывает так, что человек неповоротливый и не очень толковый, но правдивый и имеющий желание принести пользу оказывается более годен к службе, чем обладатель большого ума, от которого может получиться больше вреда, чем пользы.

Для скромного, незаметного человека, живущего в деревне, люди вроде главных министров и старейшин представляются удивительными, непостижимыми существами. Он относится к ним с чрезмерным пиететом, старается держаться подальше в знак уважения. Но если выпадет возможность познакомиться с ними поближе, поговорить по-дружески, выяснится, что они такие же люди и отличаются только тем, что никогда не забывают о службе и своей преданности господину.

Чтобы быть хорошим слугой, не требуется какой-то особой мудрости. Даже такие незаметные люди, как мы, в состоянии стремиться к тому, чтобы стать полезными господину, клану и крестьянам, здесь живущим. Но без решимости отдать себя службе справиться с этой задачей невозможно. Одних слов недостаточно.

201. Когда дела идут хорошо, первое, чего следует остерегаться, – это самонадеянности и роскошества. В такой ситуации нужно быть вдвойне настороже, иначе вы подвергнете себя опасности.

202. Уметь красиво продемонстрировать разное оружие – это своего рода искусство, но достаточно иметь только то, что нужно. Хороший пример – скромный арсенал, которым обладал Иносукэ Фукахори[103]. Люди высокого положения, имеющие много вассалов, нуждаются также в деньгах, для того чтобы держать своих людей в готовности. Как говорят, Кунай Окабэ[104] приготовил специальные именные мешочки по числу членов его отряда, куда положили определенную сумму серебром на нужды во время предстоящего похода. Подобная предусмотрительность имеет глубокий смысл.

Что касается выходцев из низших сословий, если они сами не могут подготовиться к походу, у них есть возможность обратиться за поддержкой к своему предводителю. Поэтому они должны постоянно находиться с ним в хорошем контакте.

Служилые люди, приставленные к своему господину, не должны беспокоиться о подготовительных мероприятиях. Некий самурай во время летней кампании по осаде замка Осака[105] покинул лагерь вместе со своим господином Дзусё Таку, имея при себе двенадцать моммэ[106] чистого серебра. Это было бы не так страшно, если бы они сбежали раньше, а не в самый ответственный момент. Лучше, видимо, не искушать слуг такой заботой о них.

203. Вокруг событий, имевших место в прошлом, ходят разные разговоры, и есть моменты, которые установить невозможно. Некоторые детали так и остаются непонятными. И в этом нет ничего страшного. Господин Санэнори[107] как-то сказал: «Есть непонятные вещи, которые постепенно становятся понятными. Есть вещи, до которых человек может дойти сам, и такие, которых он понять не в состоянии. И это очень интересно». Весьма глубокое суждение. Нет никаких оснований полагать, что все загадки далекого прошлого могут быть разгаданы. А то, что легко поддается пониманию, как правило, поверхностно.