Энциклопедия интеллектуальных игр: Брэйн-ринг. Своя игра. Эрудит-аукцион

Как сочиняются вопросы

Вопрос сочинить не просто, а очень просто. Как всякое простейшее, вопрос вытекает из трех источников и делится на три составных части… Сергей Виватенко (капитан команды и руководитель клуба «Коломна», Санкт-Петербург).

На наивный вопрос: «Что такое хороший вопрос?» — можно ответить тоже наивно: такой, что не может быть признан плохим. «Наша газета» — газета Одесского клуба — утверждала, что хороший вопрос — это не только тот, на который не все и не сразу находят ответ. Хороший вопрос, по их, и не только их, мнению, это такой вопрос, которому присуща внутренняя красота. Позднее была сформулирована количественная оценка пригодности вопроса: количество команд, ответивших и не ответивших на хороший вопрос, соотносятся в пропорции золотого сечения, то есть примерно 2:5.

Всем понятно? Мне — нет. Тем не менее, что такое хороший вопрос, знают все: его высокое качество, «дух гармонии» чувствуется уже на стадии зачитывания. Но особенно он хорош, когда выдается «правильный ответ» и 5/7 из общего числа играющих лупят себя по лбу (по столу) кулаком, восклицая при этом нечто: «Ну, конечно, как это мне сразу в голову не пришло!?», а остальные 2/7 обнимаются или хлопают друг друга по плечам, ибо «им пришло».

Борис Бурда, анализируя типы вопросов, говорил о спортивной и эстетической характеристике вопроса. «Золотое сечение», конечно, оценивает пригодность вопроса для турнира. А «внутренняя красота» (кстати, что это такое?), это уже к эстетической оценке. Понятно, что не может быть красивым вопрос, для ответа на который требуется специфическое знание в очень узком вопросе. Игра — это не конкурс профессионалов. Для выхода на правильный ответ должно хватить «общих для всех знаний», то есть уровня школы.

Конечно, неинтересно разгадывать совсем простые вопросы. Какая тут красота?! Однако понятие «простой — сложный», так же, как «красивый — некрасивый», требует осторожности: смотря кто оценивает и для кого предназначен сей вопрос. Трудно взрослому человеку, игравшему на ответственных турнирах, оценивать простой вопрос для детей. Особенно, если он не имеет собственных детей, которые его научат оценивать возможности детского интеллекта.

В свое время нам удалось получить гранд Института «Открытое общество» (все его знали как фонд Сороса) под программу «Молодежь и право в интеллектуальных играх». Нам — это мне и Евгению Алексееву, московскому знатоку и члену конгресса МАК, который помог мне составить заявку. За моей спиной — клуб, дети и официальный юридический адрес молодежной организации, а у Евгения — опыт работы с официальными организациями и документами.

Конечно, в ходе выполнения программы мне пришлось ознакомиться с «Декларацией прав человека», листать, читать популярные книги о юридических науках, выискивать факты и сведения, из которых можно сделать мало-мальски понятные детям вопросы «с юридическим уклоном» для разных игр.

Вот тогда я и столкнулась с понятием «вербальный договор».

Несколько сот лет назад купцы, торговцы были настолько честными, что достаточно было дать «честное слово» — пожать руку, хлопнуть по плечу в присутствии третьего или даже наедине друг с другом, — как договор неукоснительно выполнялся. Договор без всяких подписей, просто на словах. Поскольку наши дети не застали эти честные времена и воспитаны телевидением и общей обстановкой в России совсем на других примерах, мне показалось возможным составить такой вопрос:

В древние времена на Руси чаще всего заключались так называемые «вербальные договоры». Для таких договоров было достаточно… чего?

Но кто же знал, что в результате хитросплетений игры этот вопрос попадется не малограмотному в правовом отношении мальку-школьнику, а зубастой щуке — его тренеру. И его недоумение: «А в чем тут собственно вопрос?» — было понятно эрудированным окружающим и неприятно мне как автору и организатору действа.

А вот несколько вопросов, который мой соратник по борьбе за развитие детского интеллекта Алексей Холоднов оценил как «неплохие» в ходе турниров (для младших, старших школьников и студентов):

1. Древнеримская богиня Помона увлекалась только своим чудесным садом и думать не хотела ни о каком замужестве. Но бог Вертум был достаточно настойчив и являлся перед ней то в одном, то в другом обличии. На четвертый раз Помона сдалась и согласилась стать его женой. За какое природное явление «отвечал» Вертум.

Ответ: За смену времен года.

2. У вымершего динозавра протоцератопса был вытянутый крючковатый нос, напоминающий клюв попугая, огромные лопатки передних лап возвышались над позвоночником, как два щита. Ученые находили почти целые их скелеты на знаменитом «кладбище динозавров» в пустыне Гоби. А некоторые считают, что протоцератопс дожил до наших дней, только не как ящер, а… Как кто?

Ответ: Грифон — мифологический крылатый лев с головой орла.

3. ЕЕ отцу приходилось в годы революции доказывать, что он никогда не был одесским градоначальником, потому что он там никогда не был. ЕЕ собственное имя сократил художник, потому что вместе с фамилией оно не помещалось на афише. Мы повторяем многие ЕЕ фразы, типа «Эти губы придется убрать»; от мала до велика вспоминаем ЕЕ голос, реже — ЕЕ облик по фильмам. Назовите те пять букв, которые не написал художник.

Ответ: ЕКАТЕ (Рина Зеленая).

Для первого вопроса нужно «включить» воображение и вспомнить об аллегорических изображениях различных явлении природы. Для второго вопроса требуется знание хотя бы Древней истории, когда изучались государства Месопотамии и описывались ворота богини Иштар, которые охраняли эти самые грифоны. Третий вопрос, во-первых, «многоходовка», во-вторых, требует знания старых фильмов и новых мультиков, а также имен замечательных актрис, ныне, к сожалению, не появляющихся на телеэкране.

И все же, как составлять только «хорошие вопросы», никто вам не расскажет, потому что каждый составляет вопросы по-своему и, несомненно, всякий по-своему будет этот процесс объяснять, если вообще сумеет это сделать. Чаще свое неумение к рефлексии вуалируется нежеланием возиться с объяснением.

Но нечто общее в этом таинственном процессе все-таки имеется. Вот об этих формальных признаках, никак не приближающих нас к умению составлять хорошие вопросы и замечательно на них отвечать, мы и поговорим.

Большинство вопросов состоит из двух-трех частей:

― автора;

― преамбулы;

― собственно вопроса.

Когда-то на турнирах (но не на телевикторине ЧГК) авторы вопросов не объявлялись. Однако время от времени возникал конфликт между ведущим и какой-либо командой знатоков, раздавалось требование: «Автора!». Потому, на всякий случай, при подготовке программы турнира автор вопроса стал указываться. Если автор находится на турнире, он выслушивает все мнения по поводу своих вопросов. Но у него есть и некоторые права: именно он последняя инстанция в спорных ситуациях (засчитывать очко команде или нет).

Поскольку для начинающих игроков это неординарная ситуация, мы оставим автора в покое. Перейдем сразу к преамбуле. Преамбула — это информация, небольшая по объему, введение в вопрос, чаще всего стоит впереди (редко формируется позади) вопросительного предложения.

Цели у преамбулы многочисленны. Иногда в ней дается просто предварительная информация, некое введение в «суть дела». Иногда же наоборот, она отвлекает игрока, ибо подсказка к ответу в другом (как это было в 10-ом примере). Короткие вопросы «в лоб» чаще обходятся безо всякой преамбулы.

С преамбулой интересно, к ней следует относиться внимательно, ибо там скрыта или лежит на поверхности подсказка. В преамбуле чаще дается малоизвестная информация, ответом же часто служит истина тривиальная, заезженная, то, что «на слуху», что всем известно, набило оскомину и «как же это я сразу не догадался»!

Есть статья об известном человеке и малоизвестном его занятии. Тогда классический путь составления вопроса таков: в преамбуле сообщается новый факт из жизни знаменитости, потом задается вопрос — «Кто же это». Где-то попутно, однако, делается намек на основной род его деятельности, тот, что его прославил. Вот примеры таких вопросов:

4. В 1826 году кёльнский учитель физики был уволен с работы за то, что «посмел внести математику в физику». Кто же он, если через 13 лет он стал академиком Берлинской академии наук после введения 13 новых понятий в этот же раздел физики?

5. Этот человек обожал составлять рецепты варенья и варить его сам; еще на досуге любил мастерить чемоданы, а известность получил он благодаря тому, что многочисленные сведения его любимой науки сумел спрессовать в несколько строк и столбцов. Кто же он?

В четвертом вопросе подсказкой может служить дата, страна, а раздел физики — электричество, — наименее изученный в то время, фамилия ученого должна быть немецкая. Самый тривиальный ответ — закон Ома, правильный — Георг Ом!

В пятом вопросе подсказкой служит завуалированное понятие таблицы. Строки и столбцы составляют таблицу, это слово неотделимо от Менделеева, и действительно, Дмитрий Иванович обожал варить варенье.

Это примеры, можно сказать, «полутораэтажных» вопросов. Это так, пулевая стрельба в тире, когда легко попасть в цель, то есть, поняв подсказку, сразу соображаешь, о ком речь.

Сложнее отвечать на те вопросы, где после правильно понятой подсказки следует соображать над правильным ответом.

6. Главное изобретение создателя спидометра, электросторожа для коров и других, вынуждено было дожидаться создания некой лампы для того, чтобы воплотиться в реальность. Где мы сейчас используем это воплощение изобретения?

Это уже не для младших ребят. Это стрельба не из рогатки, а из пушки. Тут требуются специальные знания.

Во-первых, следует сначала догадаться, что лампа — это триод, затем вспомнить Чарльза Бэббиджа.

Затем вспомнить, что именно он продумал структуру компьютера. И только после этого сообразить, что компьютеры мы используем в расчетах и управлении. Хотя знатоки творческой деятельности Чарльза Бэббиджа возьмут этот вопрос сразу. Только кто среди нас знаком с творчеством этого англичанина?

Вот еще пример «двухэтажного» вопроса для «тяжелой артиллерии»:

7. В отличие от детектива, где известен способ убийства и нужно разгадать, как произошло преступление, в этом жанре автор всячески до конца пытается скрыть, как будет поражена его жертва. Как называется убийственная точка в конце произведения этого жанра?

Из преамбулы должно быть ясно, что речь идет о таком жанре, который кое-кого может задеть, «убить словом», следовательно, это эпиграмма. Но после этого озарения следует еще вспомнить французский, в котором точка звучит как «пуант». Это-то слово и есть ответ.

Часто преамбула, вводя в суть дела, сразу сообщает игрокам, на какой тип вопроса им предстоит отвечать. Такие примеры уже были приведены: «закончите пословицу, стихотворение, вычеркните лишнее». Совсем не нужна преамбула, если вопрос составляет переделанное изречение, разве что сообщает, кому принадлежали эти умные или веселые мысли. В некоторых мыслях иногда встречается и то и другое. Тогда на нашей улице праздник.