Слишком много слов

8. Гарри. Понедельник

Мы снова сидим на полу. На этот раз у неё. Я расслабленно поглаживаю её грудь, она шарит пальцами у меня между ног. Мы уже порядком завелись, и я раздумываю над тем, в какой позе лучше всего это сделать сегодня, когда вдруг ясно ощущаю влажный палец Гермионы, буквально врывающийся в мой анус.

— Что за... — ощущения неприятные, но она и не думает останавливаться, несмотря на мои попытки сорваться с крючка. — За что ты так с моей задницей, Гермиона?!

— Почему вчера именно Малфой забрал меня с тусовки?! — она гневно смотрит на мой опавший от её манипуляций член. — Ты где был?! Опять трахался с кем-то?

Я все ещё пытаюсь избавиться от неё, но Гермиона больно скребёт ногтем по очень нежным тканям, и у меня слезы наворачиваются на глаза.

— Наверное, Миона, я ж не думал, что ты так ужрешься, — по-детски хнычу я, приподнимая задницу.

— Гарри, ты худший! — её палец совершает очередной кульбит, и моё сердце уходит в пятки.

— Знаю... — бурчу я, боясь лишний раз шевельнуться. — Мне Ромильда то же сказала.

— Ты прижал Ромильду Вэйн?! — её гнев, кажется, переходит в бешенство, и я понимаю, почему позволяю ей трахать мою задницу так неприятно и унизительно.

— Это вышло случайно, — оправдываюсь скорее перед самим собой.

— Шутишь?! — Гермиона хмурится, и я чувствую себя по-настоящему виноватым.

Мне кажется, она слишком близко, и её грудь так вздымается от возмущения, что хочется трахнуть её побыстрее, но я терплю — Гермиона заслужила свою порцию чего-то. А я не заслужил пощады.

— Да я только из одурманенной комнаты вышел, а тут она. Я не узнал её сразу! — продолжаю хныкать я, интуитивно догадываясь, что такой мой тон доставляет Гермионе удовольствие.

— Третий раз... — упрекает она, подаваясь вперёд.

— Да ладно тебе, не начинай! — пытаюсь положить руку ей на грудь, но она грозно отталкивает её.

— Нет, я скажу, — Гермиона действительно злится. — Третий раз ты присовываешь ей и сваливаешь в туман. Ещё немного, и Вэйн объявит о вашей помолвке.

Вопреки ожиданиям, после её колючих слов становится не уныло, а приятно и тепло на душе.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — примирительно говорю я. — Может, хватит уже это...

— Что? — она действительно не понимает или только делает вид?

— Не строй из себя саму невинность и позволь моей заднице пошевелиться, — заискивающе улыбаюсь я, и Гермиона тоже фыркает.

— Дурак, — говорит она уже беззлобно и убирает, наконец, палец. — Ладно, живи. А Луна так и не появилась?

— Где? — искренне удивляюсь я.

— На тусовке, — отвечает Гермиона как-то неуверенно.

— А должна была?! — я даже немного отвлёкся от вожделенной груди. Надо же такое придумать!

— Ну, я просила её... — Гермиона залезает на диван, укладывается на живот, и я не могу понять, что у неё на уме.

— Ты чокнутая, — вздыхаю я. — Всем известно, что Луна не посещает такие тусовки.

Гермиона лишь передергивает плечами, отвернувшись лицом к спинке.

— Она сказала, что у неё твоя совесть, — бубнит она из своего «укрытия». — Прикинь?

Снимаю очки и усаживаюсь рядом, подвинув её ноги.

— Наверное, так и есть, — хмыкаю я. — По крайней мере, у меня её не наблюдается.

— Не смешно, — отвечает Гермиона, хотя и фыркает. — Луна не говорит просто так.

Пожалуй, Гермиона права. Но Луна никогда не говорит прямо, что имеет в виду, почти как Трелони, как пророчество или ещё что-нибудь в этом роде. Я вздыхаю, размышляя над тем, нужно ли мне понять лучше.

— Ладно, схожу к ней, узнаю, что она хочет, — запускаю пятерню в шевелюру и оборачиваюсь на Гермиону, проверяя, довольна ли она мной на этот раз.

Она и правда с энтузиазмом поворачивает ко мне лицо:

— Слушай, Гарри, как бы невзначай упомяни там, что Драко Малфой — кусяпчик, а?

— Кто?! — я чуть не поперхнулся от такой наглости, а ей хоть бы что.

— Понятия не имею, откуда взялось это слово, — невинно пожимает плечами и улыбается, и я снова хочу её.

Наваливаюсь сверху, опираясь на одну руку, а другой начинаю поглаживать обнаженное бедро, предпочитая замять тему с Малфоем.

— Вчера сам Люциус выпроводил меня из дома, — она говорит это с таким азартом, словно старший Малфой отлизал ей, и я снова принимаю вертикальное положение. Мы вообще сегодня трахаться будем или нет?!

Но в глазах Гермионы я читаю что-то такое, что заставляет меня перестать злиться.

— Кстати об этом хрыче, — замечаю словно между прочим, — я прошёл твой квест. Книга та ещё — мы с мужиками оборжались. Интересно, что из этого ты собираешься сделать со старым Малфоем? Мне уже почти жаль его!

Последняя фраза достигает цели — Гермиона смеётся. Как же зацепил её этот урод!

— П-ф-ф-ф... — веселится она, и её грудь покачивается в такт смеху. — Так я тебе и сказала! Не дал мне задницу — мучайся теперь неизвестностью!

— Ну, ты жестокая! — она даже не представляет насколько.

— Да, я такая! — веселится Гермиона, будто фантазирует о расправе над Люциусом Малфоем, и мне это надоедает вконец.

Резко разворачиваю её к себе спиной и, надавив на поясницу, заставляю прогнуться, что она и делает, и не без удовольствия. Не теряя больше ни минуты, вхожу в неё сзади, и мы начинаем двигаться, синхронно ускоряя темп.

— Ещё, ещё, ещё, — повторяет Гермиона на каждом выдохе, и я не скуплюсь, пока не проваливаюсь в оргазм, едва успевая выйти из неё и кончить на её очаровательную попку...

Потом мы сидим на диване, закутавшись в кашемировый плед, и Гермиона смотрит в телевизор, а я наблюдаю за ней краем глаза.

— Что думаешь делать? — осторожно спрашиваю я, понимая, что она далека от картинок, мелькающих на экране.

— Когда? — рассеянно спрашивает она, и я вздыхаю:

— Вообще.

Она закрывает глаза ненадолго, а потом медленно произносит:

— Не знаю... Завтра бухаю с Драко, а там видно будет... — а потом вдруг добавляет: — Возьми меня к МакЛаггену в приват-зону.

Я морщусь — мне не нравится идея Гермионы укуриться.

— МакЛагген, кстати, тебя хочет, если что, — говорю я, чтобы как-то отвлечь её.

— Если что?! — она хихикает, словно приходя в себя. — Пошел он! Ребёнок!

Я снова вздыхаю: кто ещё тут ребёнок.

— Ну-ну...

— Ха!