Scarface

Гарри замер внизу лестницы, в буквальном смысле дрожа не то от нетерпения, не то от страха перед тем, что мог сказать опекун.

— Во-первых, — Северус заставил Гарри сесть на диван, — я не ожидал, что когда-нибудь захочу признаться в чём-то подобном, но чувствую, что это уместно сделать именно в твой день рождения.

Гарри не терпелось узнать, о чём говорит Северус, но он прикусил язык — нетерпение всегда подводило его.

— Спустя почти год после того, как я стал твоим опекуном, я переосмыслил то, во что верил изначально, когда впервые взял тебя к себе.

Сердце Гарри оборвалось. Слова этого человека могли означать одно из двух: он больше не хотел заботиться о Гарри, или Гарри стал чем-то большим, чем просто «подопечный», нуждающийся в магическом наставнике. Он спрятал руки в карманы брюк и замер в ожидании.

Гарри не заговаривал об этом с Северусом, но уже давно начал воспринимать его как свою семью, однако теперь, когда появилась возможность сказать об этом, смутился и промолчал. Всё могло измениться в зависимости от того, что скажет Северус.

— Я бы даже сказал, что начал думать о тебе как о сыне, — сказал Северус так удивительно просто, как будто они обсуждали погоду или зелье, но эти слова заставили сердце Гарри замереть от удивления и надежды.

Когда он впервые оказался в приюте и Матрона Анвин заявила, что у него нет никаких шансов на усыновление, он смирился с тем, что будет один, пока у него, возможно, не появится шанс обзавестись собственным родным человеком — как бы маловероятно это ни было. Теперь Северус принимал Гарри вместе со всем, что знал о нём. Неважно, что иногда Гарри был неуклюжим из-за своего зрения или что он не всегда просыпался вовремя — Северус действительно заботился о нём.

А разве не это создаёт семью?

Это заявление лишило Гарри дара речи. Вместо того, чтобы сказать что-нибудь в ответ, он метнулся через диван и обнял Северуса. Тот не очень любил физические контакты, но объятия мальчика всё равно принял. Гарри ощутил, как сильная ладонь пригладила его волосы, и впервые за всю свою жизнь он наконец почувствовал себя дома.

— Спасибо, Северус, — к горлу Гарри подступили рыдания, но он постарался сдержаться. Гарри ещё не был готов называть Северуса папой, по крайней мере, сознательно. Иногда это слово вертелось прямо на кончике языка, и ему приходилось контролировать себя, но однажды он просто скажет его. Потому что отныне они будут вместе, несмотря ни на что, и Гарри был уверен, что у него никогда не случалось лучшего дня рождения.

— Однако у меня есть настоящий подарок для тебя, — сообщил Северус поражённому Гарри. Тот и без того был совершенно доволен тем, как всё прошло, а получить что-то ещё оказалось за пределами его мечтаний.

Северуса, похоже, совершенно не заботили переживания мальчишки: он невозмутимо вытащил из-под дивана длинный тонкий предмет, завёрнутый в коричневую бумагу почти полностью, не считая торчащего наружу кончика. Северус протянул пакет Гарри, и тот начал осторожно распаковывать подарок. Это…

— Метла?

— Твой отец любил мётлы, и хотя у нас с ним были разногласия, я счёл правильным поделиться с тобой частью его души.

— Значит, он действительно любил уборку? — фыркнул Гарри, и Северус усмехнулся.

— Отнюдь, ему нравилось летать. Пойдём на улицу, я научу тебя кататься на ней.

Мальчик последовал за Северусом на улицу, его день рождения становился всё лучше и лучше.

* * *

Год прошёл спокойно. Гарри хорошо учился и успевал на уроках — не так хорошо, как Гермиона, конечно, но достаточно, чтобы быть уверенным в большинстве предметов.

С Северусом они стали намного ближе, Мастер зелий разрешил мальчику помогать в лаборатории (поручая ему, в основном, чёрную работу), а также они вдвоём занялись садом, в котором росли травы и растения, необходимые для некоторых основных зелий, но Гарри уговорил Северуса посадить кое-какие цветы.

Однако их отношения складывались не совсем уж безоблачно. Иной раз Северус вёл себя слишком отстранённо, не всегда улавливая эмоции или потребности Гарри. Иногда Гарри был чересчур, по мнению Северуса, безрассуден, особенно когда речь шла о полётах на метле.

Они не всегда идеально понимали друг друга, но взяли за правило в конце дня обязательно разговаривать, чтобы прояснить недоразумения и установить правила и доверие. Становление их семьи требовало немного больше усилий, но ни один из них не испытывал недостатка, когда дело доходило до заботы друг о друге.

Сейчас Гарри сидел в своей комнате наверху и читал фантастический роман, а Северус на кухне проверял домашнее задание.

Посреди двора стоял дрянной почтовый ящик, хотя подъездной дорожки к дому не было. В течение десятилетий он не видел никакой почты, но когда в него на полной скорости влетел конверт с красной печатью, ящик захлопнулся, принимая его.

Ни один из жильцов дома не увидел, как почтовый ящик закрылся, поймав письмо, поскольку они оба глубоко сосредоточились на своих занятиях. Если бы не магия, окружавшая и защищавшая их дом, они, возможно, никогда бы этого не заметили — по крайней мере, до дня рождения Гарри, через неделю.

Однако, когда они собрались поужинать, их внимание привлёк зелёный огонёк, плававший возле двери. Забыв про ужин, Гарри в замешательстве взглянул на Северуса:

— Что это?

Северус ответил недоумевающим взглядом, и это было вполне понятно: несмотря на то, что он собственноручно устанавливал защиту на дом, ему не приходилось иметь дело с такими простыми вещами, как письмо в почтовом ящике — если кому-то нужно было связаться с ним, обычно посылали сову или вызывали через камин.

— Я не совсем уверен, — растерянно пробормотал Северус. Гарри заметил, как он расстроен, что пришлось ответить таким образом, и промолчал.

Гарри задался вопросом, стоит ли ему попытаться дотронуться до огонька, но был уверен, что Северус моментально оттащит его назад, едва он только попробует дёрнуться в ту сторону.

Северус, нахмурившись, уставился на зелёный свет, потом осторожно протянул руку. Гарри на секунду показалось, что он сейчас прикоснётся к плавающей искорке, но Северус просто открыл дверь, и свет исчез.

В вихре взметнувшейся мантии Северус стремительно шагнул за ним. Гарри быстро рванул следом. Зелёный огонёк пролетел через лужайку к почтовому ящику, проржавевшему, с облупившейся краской. Главная стойка была слегка надломана, так что ящик заметно кренился вправо, но тем не менее гордо торчал посреди двора.

Гарри всегда держался подальше от этой штуковины, чтобы случайно не сломать её, а Северус наверняка её даже не замечал. Гарри первым протянул руку, открыл пронзительно заскрипевшую коробку и осторожно вытащил письмо на пожелтевшей бумаге, перевернув, глянул, кому оно адресовано — оказалось, ему (в самой левой спальне на втором этаже), и понял, что это такое.

Просияв, он продемонстрировал письмо Северусу, тот улыбнулся в ответ, и они вернулись в дом, чтобы открыть конверт.

* * *

Этим вечером Северус позволил своей магии сделать большую часть подготовительной работы для приготовления ужина, пока они с Гарри читали письмо. В нём было то, что они оба ожидали, но это не испортило впечатления. Гарри предписывалось отправить свой ответ обратно совой до своего дня рождения, что означало, что им придётся вызвать одну из них — не так уж и сложно.

Вдоволь нахваставшись письмом и дождавшись, пока Северус вернётся к приготовлению ужина, Гарри отправился поговорить с Драко Малфоем, единственным другом в волшебном мире, и он получил письмо из Хогвартса больше месяца назад!

Их дружба с самого начала была непростой. Гарри хотел общаться и летать, а Драко только и делал, что жаловался на магглов и «грязнокровок». Драко был сосредоточен на себе и своём месте в мире, в то время как Гарри, как правило, тянулся к людям, которые были ему небезразличны.

Учитывая, что у Гарри имелось довольно много друзей-магглов, а его мать была магглорождённой, он отказывался мириться с высокомерием Драко. В первую встречу, когда Драко показал всю глубину своего презрения, Гарри тут же переключился на разговор с Северусом и старшими Малфоями.

В конце вечера Драко потребовал сказать, почему Гарри отказался от общения с ним. Гарри постарался кратко высказать свою точку зрения и поверг этим Драко в шок.

После первого впечатления Гарри решил, что никогда больше не будет общаться с младшим Малфоем, но Драко задался целью подружиться и приставал к Гарри с совой до тех пор, пока в конце концов не добился переписки, в которой Гарри попытался объяснить Драко извращённость его мышления. А их дружба началась только после того, как Драко извинился и заверил, что постарается исправиться.

С тех пор Гарри нередко гостил, с разрешения и одобрения Северуса, у своего друга, летал с ним или читал что-нибудь в огромной библиотеке Малфоев. Иногда они просто лежали на полу в шикарной комнате Драко и говорили обо всем на свете. Они обедали закусками, которые приносили домашние эльфы, и жаловались друг другу на свои проблемы.

Но большая часть их общения происходила через сквозное зеркало, которое Драко подарил ему.

Гарри по-прежнему не нравилось пользоваться каминами, и он не был уверен, сможет ли когда-либо нормально перемещаться с их помощью. В первый раз, когда он попытался, то жутко замёрз и едва не задохнулся. Северусу пришлось держать его, пока он кашлял, надышавшись дымом. На следующий день Драко прислал с совой зеркало.

Гарри бросился в свою комнату, вытащил зеркало из-под подушки, заглянул в него и позвал Драко. Тот отозвался мгновенно, судя по тому, что увидел Гарри, он сидел в библиотеке.

— Гарри! Ты получил своё письмо?

— Да! Оно оказалось в нашем почтовом ящике! — выпалил он с довольным смешком. Драко выглядел немного смущённым — он, вероятно, не понял, что такое почтовый ящик, но всё равно улыбнулся в ответ.

— Мы должны пойти в Косой переулок вместе! — заявил он в своей обычной пафосной манере. — Постараемся уладить всё побыстрее.

Гарри подавил желание фыркнуть от его тона и кивнул:

— Это было бы очень здорово, но я должен спросить отца, хорошо?

При этих словах нос друга вздёрнулся, а губы сжались в тонкую линию. Он стал похож на ребёнка, который вот-вот закатит истерику.

— Понятно, дай ему знать, что он должен ответить как можно скорее, — с суровым взглядом сообщил Драко.

Гарри был почти уверен, что если он скажет так Северусу, то лишится права работать в лаборатории до конца лета, но Драко он этого не сказал, а просто закатил глаза.

— Ты можешь сказать ему сам, но не думаю, что это хорошая идея, — съязвил Гарри, и Драко отвернулся, слегка покраснев.

Гарри оборвал разговор, когда Северус позвал его к столу — ужин был готов. Попрощавшись, он пронёсся по коридору, затем вниз по лестнице и влетел в кухню. Ожидавший его ужин издавал потрясающий аромат, и Гарри поспешно уселся за стол напротив Северуса.

— Привет, пап. Спасибо, что разрешил поговорить с Драко, — заулыбался он.

— Я понимаю, что для тебя это очень важная новость, чтобы поделиться ею со своим другом, — кивнул Северус, накладывая в тарелки ужин, и прежде, чем Гарри приступил к еде, добавил: — И я хотел сказать тебе, что раз ты поступаешь в этом году в Хогвартс, я приму предложение Дамблдора стать деканом Слизерина. Так что не смей устраивать никаких пакостей, пока я рядом, — он прищурился.