Сильных потрясений и приятных сновидений

Глава 9

Предупреждение! Если вы категорически не переносите слеш, можно пропустить часть главы после слов «Открой дверь справа, идиот!» и до конца этой сцены (* * *

), а также после фразы «Гермиона увидела слишком много такого, чего не должна была увидеть» до тех пор, пока Гермиона не скажет: «Мои бедные глаза! Они лишились девственности!».

__________

Гермиона корпела над домашним заданием в гостиной Гриффиндора. За последние несколько недель этот вечер стал первым, который она провела не в обществе Драко Малфоя, и впереди её теперь ждало много таких вечеров. Сегодня было 31-е мая, а это значило, что уже завтра брачный сезон у вейл завершится. В честь такого знаменательного события Малфой отправился полетать на квиддичном поле. В любой другой раз Гермиона не позволила бы ему отправиться туда в одиночку, однако она знала, что Гарри пошёл в душ, поэтому у неё не было причин возражать.

Всего через несколько часов Малфой сможет обходиться без неё, и у Гермионы появится возможность разобраться со своей глупой влюблённостью. Ей уже порядком надоело постоянно наводить на себя чары, скрывающие запах, чтобы Малфой не смог унюхать её извращённое влечение к нему. Она чувствовала себя глупой и жалкой, и эти чувства ей хотелось подавить в зародыше. Гермиона попала в довольно банальную ситуацию: её, словно медсестру, угораздило влюбиться в собственного пациента. Ничего такого, что нельзя было бы исправить просто держась подальше от этого самого пациента.

— Кто-нибудь видел Гарри? — спросил Невилл, спускаясь по лестнице, ведущей в спальни мальчиков. — Он так и не вернул мне книгу по Травологии.

— Гарри в душевой, — отозвалась Гермиона, перелистывая очередную страницу.

— Нет, там его нет, я только что проверил, — ответил Невилл.

— Как нет?! — взвизгнула Гермиона и захлопнула книгу. — Рон! Ты же сказал, что Гарри пошёл в душ!

— Так и есть, — спокойно сказал Рон. — Он пошёл в душ в раздевалке на квиддичном поле.

— ЧТО?! — в ужасе закричала Гермиона, выпрыгнула из кресла и помчалась к выходу.

Чёрт! Чёрт! ЧЁРТ!

* * *

Драко быстро принял душ в раздевалке и возвращался в замок. В полётах ему нравилось выкладываться на полную. Нравился захлёстывавший азарт. Он помогал ему почувствовать себя свободным. А сейчас этот эффект усиливался благодаря тому, что Драко избавился от проблемы, вызванной вейловской кровью.

Ну, или избавится — всего через несколько часов.

С завтрашнего дня он наконец сможет летать без постоянного стояка, который мешал ему спереди, и без хвоста, который мешал ему сзади. Что самым благоприятным образом скажется на его навыках.

Когда он прошёл под трибунами, то замер, ощутив странный запах.

Этот запах…

Этот чёртов пленяющий запах!

Внезапно всё его тело пронзил жар. Все органы чувств закричали ему: «Открой дверь справа, идиот!»

Драко повернул ручку двери, которая, как он знал, вела в раздевалку Гриффиндора, и открыл её. При виде представшего перед ним зрелища вся кровь Драко немедленно прилила кое-куда ниже пупка.

В раздевалке стоял голый Поттер в одном полотенце на бёдрах. Он взглянул на Драко, и в его взгляде читалось то же осознание, какое посетило Драко секундой ранее: осознание того, что перед ним — его пара.

Драко тяжело дышал; заключённый в тесные брюки член отчаянно пульсировал, а в мозге явно не хватало крови для нормального функционирования. Кожа Поттера казалась такой мягкой… Драко хотелось протянуть руку и дотронуться до неё, ощутить на кончиках пальцев. Поттер был худощавым, но ладно сложенным. Драко облизнул губы при мысли о том, что соски Поттера практически умоляют, чтобы их прикусили. Ему невероятно шли влажные взъерошенные волосы. Взгляд, которым он встретил Драко, был практически таким же похотливым. Драко отчётливо видел, как член Поттера начал вставать, натягивая полотенце. Ему отчаянно хотелось избавить Поттера от этого чёртова куска ткани и пометить его как свою пару.

Драко больше не мог выносить эту пытку.

Ему нужно овладеть им.

Немедленно!

Драко ринулся вперёд, двумя руками обхватил лицо Поттера и притянул его к себе в ненасытном поцелуе. Их языки встретились, а пальцы запутались в волосах, заскользили по такой чувствительной коже… Драко как никогда был близок к тому, чтобы сделать Поттера своим, и брачное притяжение звенело в его ушах, как напев: «Мой! Мой! Мой!».

* * *

«О боже, о боже, о боже, о боже, о боже, о боже», — повторяла про себя Гермиона, подбегая к полю для квиддича. Ей следовало уточнить, где именно Гарри собирался принять душ. Для него-то всё выглядит так, словно это он сам непонятно по какой причине набрасывается на парней. Вполне естественно, что для него стало проблематичным находиться в душевой с другими мальчиками.

Дура! Дура! Дура!

Она бежала по проходу под трибунами прямо к гриффиндорской раздевалке. К её огорчению, на поле Малфоя не обнаружилось. Добравшись до входа в раздевалку, она распахнула дверь и сдавленно взвизгнула.

Гермиона увидела слишком много такого, чего не должна была видеть.

Они лежали на полу. Гарри был сверху и отчаянно пытался поскорее избавить Малфоя от одежды, в то время как Драко старался как можно сильнее прижать Гарри к себе. Гермиона заметила царапины и синяки на спине Гарри, которые Драко, очевидно, оставил в процессе прелюдии. И — они снова тёрлись друг о друга.

Боже, Гарри был голым!

Гарри был голым и чрезвычайно возбуждённым.

«Мои бедные глаза! Они лишились девственности!» — подумала Гермиона, рефлекторно зажмурившись, но тут же вспомнила, что ей нужно положить конец этому безумию ради них обоих.

— Остолбеней! — закричала она, направив палочку на Гарри, которого немедленно отбросило от Малфоя, и он шлёпнулся на пол, где и остался лежать, обмякший и без сознания.

— НЕТ! — заревел Малфой, для которого потеря физического контакта со своей парой после такой продолжительной близости стала пыткой.

С кончика палочки Гермионы сорвалась верёвка и оплела тело Малфоя, обездвижив его.

— Мобиликорпус, — приказала она, левитируя тело Малфоя с пола к выходу. Она направила его в коридор, а затем начала уводить всё дальше от замка. Малфой сыпал проклятьями и орал на неё, словно надравшийся моряк, но она не обращала на это никакого внимания. Когда они отошли на достаточное расстояние, Гермиона бросила Малфоя на землю и оставила его лежать там, а сама поспешила обратно в раздевалку.

— Ренервейт! — сказала она, направив палочку на Гарри. В тот же миг он распахнул глаза и ошеломлённо огляделся. Пока Гарри пытался подняться с пола, Гермиона подняла полотенце и подала ему, тактично отводя взгляд и держась на приличном расстоянии. Казалось, только тогда Гарри и понял, что был голым, и быстро обмотался полотенцем, прикрываясь.

— Ты в порядке? — встревоженно спросила Гермиона.

— Я… Нет. То есть… Да, наверное… — сконфуженно запинаясь, Гарри потянулся к одежде и поспешно принялся натягивать её на себя.

— Боже, Гарри, мне так жаль, — извиняющимся тоном начала она. — Не могу поверить, что я отпустила его одного!

— Что? Кого? Куда? — озадаченно переспросил Гарри, натянув футболку задом наперёд.

— Гарри, Малфой — вейла, — призналась Гермиона. — Прости, что не сказала раньше, но я обещала ему держать это в секрете.

— Вейла?

— Да, — кивнула Гермиона. — А ты — его пара.

— Пара? — ужаснулся Гарри.

— Ну, теперь уже нет, — уверила его Гермиона. — Примерно через полтора часа брачный сезон завершится.

— Вейла?.. — растерянно повторил Гарри, прихватывая остальные вещи.

— Всё остальное я объясню утром, — пообещала Гермиона. Бедолага, он же полностью сбит с толку! — Сперва давай отведём тебя обратно в замок.

* * *

После того как Гарри без происшествий добрался до Гриффиндорской башни, Гермиона со всех ног побежала на стадион за Малфоем. Перерезав веревки, она обнаружила, что тот находился в намного более плачевном состоянии, чем Гарри. Малфой был на волосок от того, чтобы совокупиться со своей парой, но не получил никакой сексуальной разрядки, и это сильно его подкосило. Гермионе приходилось помогать ему идти, пока он еле переставлял ноги по пути к их спальням. Они не перекинулись и словом: Малфою было тяжело даже дышать. Он так обмяк, что Гермионе казалось, будто она волочит мешок с песком. Она помогла ему войти в гостиную и усадила на один из диванчиков. Присев, она пощупала его лоб.

Чёрт побери, да он горел!

Малфой протестующе застонал, когда она заставила его встать, но сил спорить у него не было. Гермиона потянула его в свою ванную комнату и осторожно усадила на закрытую крышку унитаза. Удостоверившись, что он не сползёт на пол, Гермиона подошла к ванне и включила холодную воду. Сердце рвалось из груди. Она не понимала, что нужно делать. Всё, что она знала, — это то, что у Малфоя был жар и его требовалось сбить.

Она повернулась к Малфою, и сердце кольнуло: он выглядел таким по-детски беспомощным, сидя на крышке унитаза и обнимая себя за плечи, пока его лихорадило. Гермиона чувствовала себя так, будто привела домой потерянного щеночка и собиралась его искупать.

Но Малфой не был потерянным щеночком.

Нет, она собиралась искупать взрослого парня.

Если ей стало стыдно за то, что она спала в его кровати, то что скажет её совесть после того, как она его разденет и посадит в ванну?

— Малфой, у тебя жар. Тебя нужно остудить, — сказала Гермиона, опускаясь перед ним на колени. — Сейчас я помогу тебе забраться в ванну. Хорошо?

В ответ послышалось несвязное бормотание.

— Ну что ж, поехали, — сказала она. Скорее себе, чем Малфою.

Всё ещё сидя на полу перед ним, она потянулась к его рубашке и принялась расстёгивать пуговицы. Это было непривычно. Даже когда Гарри или Рон оказывались в лазарете, она всегда удалялась, если кто-то из них помогал другому раздеваться. Это было универсальным правилом: когда становится видно кожу, людям противоположного пола следует покинуть помещение.

А сейчас Гермиона раздевала того, кто был не просто парнем, а парнем, который ей ужасно нравился.

Не самая лучшая идея!

Она чувствовала себя так, будто воспользовалась ситуацией, пусть это и было неправдой.

С каждой следующей расстёгнутой пуговицей дышать становилось всё труднее. Она была расстроена, но испытывала предвкушение и ненавидела себя за это. Гермиона мысленно шикнула на себя: снимать с него боксёры она не собиралась, так что она не увидит ничего такого, чего бы не увидела, встретив Малфоя на пляже. Расстегнув последнюю пуговицу, она потянула за подол рубашки, спустила её с плеч и оставила лежать на полу.

Гермиона знала, что подсматривать нехорошо, но просто не смогла ничего с собой поделать. Она уже видела парней и мужчин без рубашек, но ни один из них не вызывал у неё бабочек в животе, ни от одного из них так не перехватывало дыхание. Драко же был красив. Если бы можно было съесть глазами, она бы уже проглотила его не жуя. Гермиона никогда бы не подумала, что мужской торс может произвести на неё такой эффект. Её соски затвердели от одного вида бледной бархатистой кожи Малфоя. Гермиона сильно сомневалась, что он когда-либо загорал на солнце. Тому, кто сказал, что бледная кожа придаёт болезненный вид, следовало дать хороший подзатыльник за кощунственные речи. Ей хотелось провести языком по выступающим ключицам, погладить кончиками пальцев чётко очерченные мышцы плеч... Его торс украшала лишь лёгкая дорожка светлых волос внизу живота. Гермиона прошла по ней взглядом, пока не упёрлась в пояс брюк, закрывающий дальнейший обзор.