Негатив. Том II

Глава 4/1

В расположение вернулись уже за полночь усталыми и голодными. По тревоге подняли весь личный состав комендатуры и полицейского управления, на перекрёстках выставили пикеты, шли облавы и тотальные проверки документов. Но — впустую. По крайне мере, когда нам дали отмашку закругляться, никакого результата поиски скрывшихся операторов не принесли.

Утром еле встал. Нет, бывало и хуже, но давненько уже с такой неохотой не выползал из-под одеяла, даром что по уговору с Василем утреннюю зарядку мы сегодня решили пропустить. Правда, пришлось сбегать на полигон и быстренько вогнать себя в резонанс, только это ерунда, дело минутное.

В институте прилежно конспектировал лекции, но мысли были заняты совсем другим. И нет, не вчерашним происшествием — моё дело маленькое, это пусть у оперов голова болит. Думал, как бы подкатить к Юлии Сергеевне. Не могу сказать, будто так уж подпирали естественные потребности организма, в первую очередь хотелось восстановить пошатнувшуюся самооценку. Ну и просто хотелось, не без этого.

Более-менее расписание Юли я представлял, отыскал её на первой же перемене без всякого труда. Отыскать — отыскал, а вот переговорить тет-а-тет не получилось. Барышня везде и всюду ходила с друзьями и подружками, а идею будто бы случайно попасться ей на глаза, я отверг как неконструктивную. Куда интересней показалось попрактиковаться в слежке и сборе информации — вот этому занятию все перемены и посвятил.

Не могу сказать, будто особо преуспел, но, к примеру, узнал, что мрачного молодого человека в поношенном костюме звали Кешей, и все в компании им откровенно помыкали. А вот Анатоль и в самом деле оказался вице-чемпионом «Общества изучения сверхэнергии» по боксу, и барышни через одну строили ему глазки, чем безумно раздражали Настю. Ну а кузен Роман ухаживал за кузиной Юлией, только без особого успеха. Меня это порадовало.

Процедур на сегодня назначено не было, после занятий поколебался немного, но всё же библиотеке предпочёл бассейн. Трёшки жалко, конечно, да только надо себя на пик формы выводить. Четыре месяца в запасе остаются, а в июне такая кутерьма закрутится, что просто не до того будет.

По дороге на курсы купил утренний выпуск «Новинского времени», вся первая полоса которого была посвящена вчерашнему налёту на кассу взаимопомощи и убийству ночного сторожа. Впрочем, там не напечатали ничего такого, чего бы я уже не знал. Газетчикам даже не удалось разузнать, сколько именно было похищено денег и удалось преступникам ли вскрыть денежное хранилище вовсе. Больше на эмоции давили. Сенсация же!

Теоретические занятия сегодня перемежались практическими демонстрациями, но камерными — аудиторию мы не покидали, работали друг с другом. А вот Герман Харитонович лекций читать не стал.

— Пока кинетический экран не отработаете, к новым темам переходить смысла не вижу, — проворчал он и строго спросил: — Практиковались?

Все закивали, даже я.

— Готовьтесь! — распорядился лектор, вытянул из жилетного кармашка часы и выжидающе посмотрел на циферблат.

Я решил не торопиться и отошёл в угол аудитории. Там потянулся к сверхсиле, стал трансформировать её в кинетическую энергию, а ту в свою очередь перебрасывать в плоскость перед собой. Принцип был мне понятен, с давлением проделывал такое на раз-два, тут же ничего путного не выходило. Попросту не получалось согласовать векторы силы.

— Линь! — скомандовал Герман Харитонович. — Ты последний остался!

Ну да — остальные уже отстрелялись, и довольным после общения с лектором не выглядел ни один. Заранее морально готовясь к нагоняю, я двинулся по проходу, край кинетического экрана зацепил парту, и ту кинуло вперёд, а меня отбросило назад. Всё случилось столь стремительно, что даже сверхспособности задействовать не успел — от удара спиной и затылком о стену даже звёзды из глаз посыпались.

— Убьёшься ведь, бестолочь, — вроде бы даже ласково посетовал лектор и стукнул пальцем по краю столешнице, пресекая смешки. — Ну-ка, цыц! Он хоть что-то изобразить смог!

Дальше начался разбор ошибок, Герман Харитонович по очереди работал с каждым из слушателей и со мной наравне со всеми. Что-то вроде бы даже начало получаться, но полноценный экран сотворить не удалось, только взмок зазря.

Потом стреляли в тире и отрабатывали перемещения по коридорам и комнатам, учились правильно входить и прикрывать друг друга. А напоследок вновь отправили отрабатывать технику закрытой руки. На этот раз Кирилла и Елисея отсылать не стали, ватники и маски выдали всем. Точнее сказать — всем кроме меня, мне вручили стёганую куртку.

— Это Герман Харитонович попросил? — пошутил я, пряча за ухмылкой неуверенность.

— Он предложил вообще ничего не давать, — отшутился наставник по стрелковой подготовке. — Не жмись, Линь! Техника у тебя получше других, надо развиваться. Как говорится: тяжело в учении, легко в бою!

Выстрелил он без всякого предупреждения, и словно киянкой в грудь долбануло. Как устоял на ногах — не знаю. И снова: выстрел! выстрел! выстрел!

Когда опустел барабан магазина, мне дали отдохнуть, заодно собрали всех и начали втолковывать, как нужно двигаться, дабы максимально затруднить противнику прицеливание — раскачивая корпус и передвигаясь не строго по прямой, но рывками из стороны в сторону.

— Кинетический щит пока ещё выставите, а таким вот макаром сумеете пару секунд выгадать, — заявил инструктор. — Это сейчас вам кажется, что смешно эдакие коленца выкидывать, а под обстрел попадёте, вспомните мою науку добрым словом. Неопытному человеку сможете прицел на раз-два сбить, да и опытные в сшибке на встречных курсах особой меткостью не блещут.

Дальше с небольшим перерывом по мне расстреляли ещё два барабана, и, надо сказать, за исключением первого неожиданного выстрела, прикрыться не удалось ещё разве что от пары-тройки попаданий.

— Учись двигаться, курсант, — наставительно заявил наставник под конец занятия. — Пригодится!

«Хочется верить — нет», — подумал я, через силу улыбнулся и поплёлся вслед за сокурсниками в душевую. Там обнаружил два здоровенных кровоподтёка на рёбрах и ничуть не меньший синяк на бедре, а в остальном — порядок. Прочие удары ощущал, конечно, но более-менее предугадывал, куда именно угодит каучуковый шарик, и успевал концентрировать там сверхсилу.

— Дела! — присвистнул Елисей. — Меня и в ватнике чуть с ног не сбивало!

— Дело привычки, — махнул я рукой. — Когда палкой лупасят, тоже приятного мало.

— Это где такие тренировки? — полюбопытствовал вытиравшийся полотенцем Кирилл.

— А кто говорил о тренировках? — с усмешкой заявил я, не став вдаваться в детали.

— Ну ты прям железный! — рассмеялся кто-то из сокурсников.

Но — увы, железным я пробыл примерно до вечерней тренировки, а там как начал разминаться, так мигом все ушибы прочувствовал, даже те, которые поначалу не болели. Немного помедитировал, ускорил регенерацию и рассасывание гематом, но и так едва отзанимался. Да ещё ближе к концу пожаловал Михаил Дмитриевич, вызвал с полдюжины бойцов, в том числе и меня, и начал ставить нам технику ножевого боя. Филонить прапорщик никому не давал, и в раздевалку я буквально уполз. Ещё и под душем спокойно постоять не дали — Матвей и Макс при виде синяков пристали с расспросами, пришлось отшучиваться.

Завалился я после этого спать? Как же, как же! Заварил травяной сбор, влил в себя весь чайничек и, оставив комнату в распоряжении Василя и Вари, потопал на полигон. Нужно было второй раз войти в резонанс, чтоб его так…

В среду продолжил следить за Юлей, уже без былого энтузиазма, но и не для галочки, скорее просто понравилась эта игра. И в первую очередь возможностью опробовать на практике то, что давали на курсах, пусть условия в институте были и не самые подходящие.

Ещё впервые посетил занятия по судебной психиатрии. Вёл их Владимир Прокофьевич Лагинский — седовласый старичок с бородкой-клинышком, а слушателей было раз в пять меньше, нежели на курсе Рейса, и потому незамеченным моё появление не осталось.

— Подойдите, молодой человек! — потребовал лектор перед началом занятия, пришлось выбираться с заднего ряда, топать к кафедре и объясняться.

Старичок оглядел меня через нацепленное на переносицу пенсне и благосклонно кивнул.

— Что ж, это послужит вам уроком. Как говорится: за одного битого двух небитых дают. Садитесь.

Я вернулся на своё место, про себя отметив, что общаться во время занятия тут в любом случае не с кем: на основы судебной психиатрии записались исключительно старшекурсники, знакомых лиц не заметил вовсе. Лекция оказалась весьма интересной и познавательной, не особенно расстроило даже обширное домашнее задание и напутствие лектора уже персонально мне найти и переписать конспекты пропущенных занятий, будто ему было хоть какое-то дело до успеваемости вольного слушателя.

Напоминать о своём статусе реликту ушедшей эпохи я не стал, взял под козырёк и поспешил в столовую, оттуда — на процедуры. Поначалу всё шло по стандартной схеме, но вот уже после парилки, Леопольд придержал меня и пустился в путаные объяснения:

— Сейчас входишь в резонанс и копишь энергию двадцать три секунды, потом выплёскиваешь в два раза больше сверхсилы, чем приходит. Понял?

Пришлось покачать головой.

— Не особо.

— Ну, смотри. Резонанс условно даёт тебе сто процентов. Ты набираешь половину, а затем начинаешь присовокуплять к входящему потоку такое же количество энергии из набранного потенциала, чтобы скидывать в два раза больше прихода. В результате взвинтишь процесс и уже в самом финале втянешь в себя за счёт ускоренного оттока чуть больше энергии. Так понятней?

Всё это в какой-то мере напоминало принцип создаваемого мной энергетического волчка, и я кивнул.

— Попробую.

Упражняться сегодня отправили в соляную пещеру, и на этот раз там не закладывало уши от звенящей тишины, поскольку в процедурной явственно отстукивал секундный ритм метроном. И это было просто здорово, иначе бы точно со счёта сбился.

Энергия хлынула чистейшим предельно структурированным потоком, было одно удовольствие равномерно распределять её по организму, набирая потенциал. Но вот когда пришлось, стремительно наращивая темп, сбрасывать сверхсилу вовне, исходящий поток превратился в острейшую бритву. Попробуй — удержи!

Как я со своего насеста не сверзился — ума не приложу. Мотало — будь здоров, по перекинутому мостку перебирался на четвереньках, до того голова кружилась.

— Есть секундный прирост! — обрадовал меня Леопольд. — Так держать!

Лаборант за пультом оторвался на от шахматной доски и фыркнул:

— Подумаешь — секунда! Большое дело!

— Большое! — возразил Леопольд и обратился ко мне: — Ты его не слушай. Тебе эта секунда двести сорок четыре килоджоуля накинула! — Он резко развернулся и нацелил на коллегу указательный палец. — Заткнись!

Я бы и сам послал шахматиста-любителя куда подальше, но едва стоял на ногах и связываться с желчным типом не стал, поплёлся в раздевалку. Оттуда, отложив игры в слежку, перебрался в читальный зал библиотеки, где и проторчал до начала смены. А когда пришёл на вахту, то, к своему немалому удивлению, застал там Лию.