Носитель гена дракона

В отчаянии еще раз ударяю со всей силы по двери. Только вконец отбила ногу, а звука никакого. Словно заколдованная.

Точно, магия! Идея проходится по оголенным нервам рябью. Я не могу колдовать с серебряной цепочкой на шее, но пусть я знаю о магии совсем немного, мне кажется, что я чувствую ее внутри. Она как лава, что пока не изверглась из жерла спящего вулкана.

— Пожалуйста, милая, проснись! — страстно шепчу. Да простит меня Провидение за такое самовольство!

Внутри что-то колыхнулось, как будто зажглась свеча.

— Пожалуйста, — повторяю тише. — Ты видишь, что если мы не выберемся отсюда, то не сможем выпустить тебя на волю.

В груди становится теплее, приятное жжение пробегается по венам.

— С кем ты разговариваешь, девчонка? — слышу за стеной ворчливый голос, и я теряю связь с теплом. Внутри вдруг такой холод пробирает, что невольно ежусь.

— Пожалуйста! — прошу активнее. Тепло вновь елозит где-то в районе сердца, а потом скользит по рукам до ладоней. Цепочка на шее нестерпимо нагревается, я сдергиваю ее одним рывком. В этот момент открывается тяжелая дверь, я вижу грозное лицо Хельги как будто со стороны. В голову впиваются тысячи эмоций, они усиливаются, клубятся, бурлят и… взрывают мир вокруг ослепительным светом.

꧁Глава 2꧂

Несколько секунд моргаю, привыкая к полумраку помещения. Дверь открыта настежь, она перекошена от того, что держится только на нижней петле. Это же какая сила ее так?..

Святые драконы, а где Хельга? Оглядываюсь по сторонам. В ушах звенит, от резких движений начинает мутить. Медленно понимаю, что вот она, свобода, нужно срочно бежать за Микки! Но где же Хельга?

Тепло еще со мной. Оно словно перекатывается внутри. Из сердца к рукам и обратно. Все это здорово, но срочно нужно торопиться, пока не отошел поезд в столицу. Отчего ж совесть жжется так сильно? Уймись уже!

«Ты должна найти ее. Что-то случилось, и ты в этом виновата», — шепчет внутренний голос. Сжимаю кулаки с силой. Не люблю быть в чем-то виноватой, слишком часто у меня это получается. Только в этот раз что-то действительно произошло, что-то очень серьезное.

Разжимаю пальцы, и с самых кончиков срывается белый серебристый светящийся клубок с развевающимися ленточками, точь-в-точь как у мамы. Он манит меня за собой, я покоряюсь, идя следом. Клубок останавливается за порогом, мерно покачиваясь в воздухе, словно убаюканное дитя. Перевожу взгляд на темно-серое нечто, с торчащей во все стороны шерстью.

Наклоняюсь и осторожно провожу рукой по… телу? В ответ раздается глухое шипение. Я сразу же отдергиваю руку. Надо бежать отсюда как можно скорее, время слишком быстротечно.

— Больно, — слышу слабый голос Хельги. Ну, все, она жива, значит можно свалить отсюда!

Дергаюсь к порогу, где все еще стоит чемодан с моим приданным, а сверху мешочек с монетами. Рука сама к нему тянется. Для моих же нужд деньги предназначены, значит и не воровство это. Просто не на замужество, а на учебу. Только ж и чемодан понадобится, как же я его тащить буду? Глупо все тратить сразу на шмотки.

Ладно, беру чемодан, хватаюсь за ручку входной двери, когда меня припечатывает голос Хельги, раздавшийся совсем близко:

— Кайли, ты куда?

Волоски на затылке встали как по команде. Очень медленно поворачиваюсь, уверенная, что сейчас упрусь носом в могучую грудь. Но…

— Кайли, девчонка, как ты стала такой огромной?! — шипит внизу здоровенная серая кошка с кисточками на ушах. Нижняя челюсть отскакивает от верхней так быстро, будто между ними и не было никакой связи.

Священные драконы! Это ж надо так влипнуть!

— Что ты сделала со мной?! — вопит Хельга, кружась за своим пушистым хвостом. — Что это?! Откуда оно взялось?

— Б-б-боюсь, — запинаясь, произношу, — вам не стоит нервничать. Давление поднимется, всякое такое…

— Не стоит нервничать? Как ты это сделала? Это магия, да?! — не унимается Хельга. Она ставит на меня мохнатые лапы, дотянувшись аж до живота. — За что ты так со мной? — сбавляя агрессию, произносит печально.

— Я должна была уехать в Академию, вместе с Микки! Ах, мой поезд вот-вот уйдет! — Закусываю губы до боли, когда вижу время. Я ни за что не успею на вокзал, даже если побегу. Но отказываться от мечты так просто не буду!

— Верни меня в мое тело! — снова с наездом требует Хельга. — Немедленно!

— Я не знаю как… — растерянно отвечаю. — Хотя… Точно! Я придумала! Мы вместе отправимся в Академию, и там вас точно кто-нибудь расколдует!

— Я ни за что не поеду в город в таком виде! Меня же засмеют!

Но я не обращаю внимание на возмущение Хельги и с трудом подбираю ее с пола. Ох, она весит больше моего чемодана! Но делать нечего.

— Лучше скажите, как закрыть дом, — сердито требую, когда вытаскиваю свои нескромные пожитки на крыльцо. — Надеюсь, вы вернетесь на следующей неделе.

— Отпусти меня на землю, мерзавка, мне больно.

Подчиняюсь, потому как точно не уйду далеко с таким весом. Нужно подумать, как замаскироваться, а то если родители узнают, мне несдобровать. С молчаливого согласия хозяйки снимаю с крючка белую фетровую шляпу и накидываю шерстяной голубой плащ. Массивный мешочек с деньгами кладу в карман.

— Ладно. Придется так. В нашем городе все равно нет магов. Ключи под тем горшком, — бубнит Хельга, хвостом указывая на соседнее окно. Удивительно, как она не боится вот так хранить ключи.

С трудом закрываю входную дверь и возвращаю ключи на прежнее место.

— Быть может, успеем еще, — говорю себе под нос. — Вы точно пешком? — скептично уточняю, глядя на Хельгу, которая стоит в позе собаки.

— Да, девчонка, я лучше пешком. Иди быстрее. Мне не терпится вернуться домой в своем теле.

Легко сказать «быстрее». Я метров через сто жалею, что взяла с собой чемодан, но логика и здравый смысл толкают меня вперед. Тепло по-прежнему со мной, только я побаиваюсь прибегать к его помощи. Как знать, что еще случится.

До вокзала добираться минут двадцать, но в нынешнем состоянии — все тридцать. Сперва Хельга много ворчала, а когда стали приближаться к людным местам — все же ранним утром оживают продуктовые лавки, — замолчала.

Проходя мимо очередной лавки со свежим хлебом, я чувствую урчание в желудке: я давно ничего не ела. Как некстати. Ладно, поем в поезде.

Огромная станция, центральная и единственная, располагается за городскими воротами, неподалеку от сонных красных рощ. Массивные кованные часы, которые выделили нам из столицы, пробили восемь утра. Микки уехал уже двадцать минут назад…

Желающих отправиться путешествовать в нашем городе найдется совсем мало, так что собравшиеся на станции люди мне не знакомы: это торговцы, циркулируешь вдоль главных магистралей страны. Зато нет страха случайно столкнуться с теми, кто нас знает и может донести родителям. Разумеется, скоро они поймут, что я сбежала, но к тому моменту я буду очень далеко.

Хельга трется возле моих ног, отчего я пару раз чуть не споткнулась. Выдыхаю с облегчением, когда подхожу к кассе.

— Один билет до Дары, пожалуйста, — растягиваю слова, пока изучаю лист с расценками до столицы.

— Четыре дира, — меланхолично отзывается кассирша. На бесцветном лице застало выражение бесконечной усталости.

— Ну и ценник! — вслух ругается Хельга и, поняв это, вся сжимается. Но никто не обратил на нее ровным счетом никакого внимания. Тогда она добавляет шепотом: — В наше-то время…

Достаю из мешочка четыре серебряных монеты, отдаю кассирше. Она чуть наклоняется вперед и замечает кошку.

— За провоз животных и багажа с вас, дорогуша, еще дигль.

— Какое непотребство! — не унимается Хельга, а мне приходится отдать золотой взамен на два билета из самой дешевой бумаги.

— Тише, — шикаю на спутницу, дергаю чемодан и двигаюсь к платформе. Кошка семенит следом. Хорошо бы пересчитать свое богатство, но, думаю, это получится сделать только в гостинице по приезде.

На платформе стоит всего один поезд, и народ вяло течет к нему. Мы идем в общем потоке, я порядком выдохлась. Хочется остановиться и вдохнуть терпкий запах железной дороги, этого момента: я впервые уеду из родного города.

— Кот привороженный или зачарованный? — добродушно спрашивает проводник с рыжими усами, забрав билеты.

— В смысле? — глупо переспрашиваю.

— Ну, вы ему давали какое-нибудь зелье? Усыпляющее или общее успокоительное?

— Эм…

— Ясно. В билете об этом написано. Вы нарушаете правила перевозки домашних животных, так что я вынужден отказать вам в…

— Постойте! — прерываю выверенную до малейших интонаций речь проводника. — Нам очень нужно в столицу!

— Вы понимаете, что за двенадцать часов дороги ваше животное может взбеситься? — не унимается мужчина. Его лицо покрывается красными пятнами. Видно, его регулярно достают такими вопросами. — А если оно поцарапает соседей и, не дай священные драконы, обивку? Кто платить будет? Вы? Да вы хоть представляете, сколько стоит метр бархата, который использует в нашем поезде?

— Давайте договоримся, — без всякой надежды предлагаю я. Мое внимание привлекает медленно разгорающийся внутри огонь. О нет! Я немедленно должна загасить его. Только как?!

— Вы меня слушаете? Тогда не тормозите очередь, — подытоживает проводник, выпрямляясь и сдвигая меня в сторону. Тут же нацепляет на лицо слащавую улыбку для следующей за мной богатой женщины. — Позвольте ваш билет, р'энс.

— Отчего же эта милая р'энни отходит в сторону? — вдруг спрашивает та щебечущим голосом. — У нее нет билета?

— Извините, рэнс, но она нарушает правила перевоза животных.

— На кассе с меня потребовали почти двойную оплату за багаж и кошку, но ничего не сказали о правилах перевозки! — вставляю я, скрестив руки на груди. С виду выгляжу, наверное, воинственно, но этим жестом просто пытаюсь утихомирить пекло внутри.

— Позволите, милая рэнни? — любезно спрашивает женщина.

— Чт… — хотела уточнить я, но замолкаю, когда с рук рэнс срываются мелкие белые шарики, похожие на маленькие градинки, и через мгновение окутывают Хельгу. Мы даже пикнуть не успеваем, когда кошка вдруг оседает на выложенную каменную платформу и засыпает. А если у нее слабое сердце?

— Вам лучше не оставлять животное лежать на камне, — подмечает рэнс. — Уважаемый, возьмите билет, наши вещи и проводите нас в самое лучшее купе. Вы должны нам хорошее настроение, — серьезно добавляет она, подмигнув проводнику. Тот снова краснеет и хватает наши чемоданы, а я подбираю тяжелую пушистую тушу с пола.

Внутри поезда пахнет чаем и дымом. Нас провожают в центр вагона, где находятся лучшие купе. Кажется, об этом рассказывал мне отец, по молодости он работал на железной дороге. Осторожно сажусь с противоположной от рэнс стороны, кладу Хельгу рядом, невольно касаюсь бархата. Сиденья действительно обиты самой лучшей тканью, которую я когда-либо чувствовала. Хотя тряпки — удел моей сестры, даже я прихожу в восторг от такого качества.

— Принесите чаю, — командует рэнс, пока проводник не сбежал. — С желейными конфетами без всяких добавок.

— Будет сделано, — отвечает мужчина и, поклонившись, закрывает дверь. Мы остаемся вдвоем, но меня совсем не тяготит присутствие другого человека. Скорее, мне ужасно любопытно задать ей множество вопросов о ее магии. В нашем городе волшебники — большая редкость, и я никогда не видела, как кто-то колдует.