Простокровка из Дра'мора

Попытка вернуться в аудиторию с треском провалилась. Дверь словно окаменела, не поддавалась попыткам ее открыть. Скорее всего, профессор Дохляк позаботился о какой-то блокирующей печати, чтобы избавить себя от общества нерадивой простокровки. В правилах, которые Марори на всякий случай досконально изучила, оговаривалось, что во время занятий студентам запрещается находиться где бы то ни было за пределами учебных аудиторий. Подобное считалось прогулом и наказывалось дисциплинарным взысканием на усмотрение преподавателя или старосты. Вряд ли, если ее застукают в коридоре, аргумент «они заперлись изнутри и не пускают меня» будет достаточным оправданием.

Поэтому, чтобы не искушать судьбу, она отправится на поиски уединенного, незаметного угла и переждет там.

Такой Марори нашла довольно быстро – в Дра’Море, как в любом древнем замке, было полным-полно всяких арок, ступенек, переходов и ниш. Одна из таких лестниц привела ее в комнатушку, загроможденную коробками и всяким мусором. Лампа под потолком тускло освещала пространство. Не слишком ярко, но зато не привлечет внимание светом из-под двери. Подходящее место для уединения. Девушка несколько раз повторила в памяти маршрут до тайного места: если ничего кардинально не изменится, большую часть пар она, похоже, будет проводить здесь.

В коробках оказались пришедшие в негодность книги, некоторые были настолько потрепаны, что у Марори не нашлось даже предположения, чем их так и за что. Зато после непродолжительных поисков она выудила пару довольно ценных экземпляров: «Первый круг: ядоведение», «Основы Материи неорганических железосодержащих материалов» и несколько брошюр для свободного чтения об особенностях влияния на ауру низших духов. Рассудив, что выброшенных книг никто и не хватится, девушка сунула их в сумку.

В кармане завибрировал мобильный. Сообщение от Нима:

«Ну как тебе первая пара? Я химичу какой-то жуткий раствор».

Марори вздохнула и набрала в ответ:

«Все отлично, прячусь в подсобке».

– И здесь меня достают, – нарушил тишину знакомый хриплый голос.

От неожиданности девушка дернулась, налетела на кипу старых тетрадей, опрокинула ее. Хлам сполз на шаткую пирамиду коробок, те закачались и стремительно поползли на Марори. Она попыталась уклониться, но в итоге грохнулась на соседнюю стопку книг и оказалась погребенной под грудой хлама. Пыль забила нос и рот, глаза защипало. Барахтаясь, как опрокинутый на спину жук, девчонка с трудом выбралась из-под обвала. Повязка сползла с запястья, на клейме появились свежие полосы царапин.

– Ты слишком шумная, – произнес Крэйл, которого Марори, несмотря на крохотную площадь каморки, по-прежнему не видела.

– Если бы ты как-то предупредил о своем присутствии, шума бы не было, – с досадой выпалила она, на миг забывшись, что говорит с чокнутым шанатаром, покусившимся на ее душу. – Извини, – уже спокойнее закончила девушка, – не знала, что ты здесь.

Шанатар появился внезапно – просто из ниоткуда вырос перед ней, как материализовавшееся из пустоты проклятие. Близость сгорбленной фигуры обожгла холодом.

– Морту тебя выставил, – он не спрашивал, он утверждал. И на сей раз хрипоты в его голосе прибавилось.

– Меня вырвало в контейнер для отработанного материала, – пожаловалась Марори и вкратце рассказала о том, как ее подставил Аситаро. – Я не успела привыкнуть к вони, а его гнилая туша. Светлые, к этому вообще можно привыкнуть?!

«Нашла кому изливать душу», – ворчал скептический внутренний голос. В принципе, Марори выговорилась бы хоть столбу, присутствие Крэйла ничего не меняло. Просто ее прорвало. Последние недели она держала себя в руках, работала и училась, училась и работала, сведя к минимуму все, что не относилось ни к одному из двух пунктов. Эмоции скопились, а когда им стало тесно – вырвались наружу, как газировка из взболтанной бутылки.

Шанатар проковылял к колченогому табурету и забрался на него с ногами, ссутулился – точь-в-точь облезлая ворона на трухлявом пне. Девушка отряхнула пыль с формы, кривясь от боли, заново перебинтовала ожог. Она очень боялась своего неожиданного соседа, но еще больше боялась высунуться и дать повод исключить себя в первый же день занятий.

– А ты почему прогуливаешь? – чтобы разрядить обстановку, спросила Марори. Лучше уж его хрип, чем гнетущая тишина.

– Я всегда прогуливаю, – был ответ.

– Зачем тогда учиться?

– Ты всегда такая любопытная?

– Только когда до смерти напугана, – призналась она. А что скрывать? Наверное, только умалишенный не стал бы опасаться такой «милой» компании.

– Что же тогда не уходишь, м?

Он только качнулся вперед (или это разыгралось ее больное воображение?), а девчонка уже сиганула к двери, на ходу опрокинув какую-то доисторическую вешалку. Венчавшая ее страхолюдная морда зашаталась и завалилась прямо на шанатара. Марори не стала дожидаться реакции соседа и пулей вылетела в коридор.

И тут же провалилась в вакуум. Голова вдруг стала тяжелой, словно от бессонной ночи, сумка оттягивала плечо, мир как будто выцвел. Это выходки шанатара? Он что, решил не дожидаться ее согласия? Марори попыталась повернуться, но ноги сделались ватными, словно растеклись и просочились сквозь мрамор, стали с ним единым целым. На расстоянии нескольких шагов мир становился расплывчатым и мутным, стены сливались с полом, как будто она очутилась в мыльном пузыре.

Потом на этом фоне появилось бесформенная темная клякса, которая надвигалась прямо на нее. И через миг позади нее обозначились еще несколько таких же. Марори смогла рассмотреть их, только когда между ней и кляксами осталась пара шагов. Существо, пошатываясь, нависло над ней. Громадина под два метра ростом, угольно черная и вся как будто покрытая маслянистой слизью. Капли медленно стекали с ее головы и падали на оцепеневшую Марори. У существа отсутствовали глаза и рот, и вообще, голова больше напоминала сдувшийся мяч: вся в каких-то бесформенных вмятинах, форма и расположение которых постоянно менялись.

Клякса застонала. Или заплакала, или захныкала, как маленький ребенок – сразу на все голоса. А потом исторгла из себя щупальца: стремительно и яростно, собираясь одолеть одним махом. Следом подтягивались ее сестры, визжа кто во что горазд. Марори попыталась отодвинуться, но ее будто зацементировали заживо, даже глаз не отвести. На конце щупалец извивались гладкие шипы, то вытягиваясь в ровную линию, то сгибаясь крючком.

Нужно закричать, позвать на помощь, сделать что угодно, чтобы избавиться от этого кошмара.

Что-то метнулось между ней и крикунами. Что-то настолько быстрое, что она скорее почувствовала идущий следом порыв ветра, чем увидела саму фигуру. Первая клякса застонала, вытянулась шнурком, когда на ее шее обозначилась затянутая в драную перчатку рука. Вторая клякса двинулась на Марори, но Крэйл перехватил и ее. А потом просто раздавил их глотки в руках, словно те прогнили изнутри. Маслянистая жижа засочилась между его пальцев, звенящую тишину нарушил предсмертный вой. Марори собралась было выдохнуть, но в это время что-то с болью пронзило ее грудь. Дыхание сбилось, в глазах заплясала агония. Она опустила взгляд – и обнаружила торчащую чуть ниже шеи извивающуюся пиявку-иглу. А сзади что-то выло и плакало, проклинало и благословляло.

Больно.

Она хотела упасть, но не смогла – клякса держала ее.

От груди по всему телу расползалась пульсирующая боль. Как будто в нее впрыснули хорошую дозу токсина, который одновременно и замораживал сердце, и тут же накачивал его адреналином.

Мир распался на множество серых пятен, расступаясь перед чернотой, в которую она провалилась вниз головой.

Марори очнулась от ледяной хватки, которая сковала ее по рукам и ногам. Вдох, выдох. Грудь словно в тиски зажало, и внутри все кипит, но она дышит самостоятельно. Теперь бы глаза открыть и увидеть, что вокруг что-то более привычное, чем Геенна огненная или Небесная обитель.

Она лежала на скамейке в окружении запахов сырой земли, травы и мха. Что ж, как бы ни выглядел любой из потусторонних миров, там в любом случае пахло бы как-то иначе. В это очень хотелось верить. Девушка попыталась сесть – получилось. Взгляд скользнул вниз, туда, где в ней извивалась черная дрянь. На рубашке осталось уродливое черное пятно. Пальцы скользнули по ткани – дырки нет.

– Кто ты такая?

Хриплый голос Крэйла подействовал отрезвляюще. Марори оглянулась – шанатар стоял, навалившись плечом на дерево. Сухой и скрюченный, как знак вопроса, нацарапанный остатками чернил.

– Марори Милс, – повторила она. Потом забралась пальцами в просвет между пуговиц – убедиться, что и в ней самой не прибавилось лишних отверстий. И только потом перевела дух.

– У меня хорошая память. Кто ты и почему за тобой отправили ахасов?

– Кого?

Он снова оказался рядом. Просто на миг будто выпал из реальности, а когда появился вновь – но уже нос к носу, обволакивая аурой своего подавляющего присутствия. В темноте капюшона тускло тлел серый взгляд, направленный на нее, словно приговор.

– Ахасы – натасканные ищейки, – пояснил он. – Хитрые твари, безвредные для окружающих, но смертельно опасные для жертвы. Их довольно трудно создать, для этого нужно уметь обращаться с Материей высшего порядка. То есть это не девчачьи дрязги, не мелкие долги или невыполненные обещания, не брошенные в соплях парни. Ты перешла дорогу кому-то достаточно сведущему. И не настроенному на переговоры.

Марори перевела дух, попыталась проскользнуть шанатару под руку и с удивлением обнаружила, что Крэйл не пытается препятствовать побегу. Она отошла на приличное расстояние, где не так сильно ощущалось его ледяное присутствие. Сумка лежала на земле, девушка бегло проверила ее содержимое, перебросила ремень через плечо.

– Они придут снова, – не поворачиваясь, предупредил Крэйл. – Много раз снова, до тех пор пока не подвернется удобный случай тебя укокошить.

– И что мне делать?

– Что тебе нужно было сделать, ты хотела спросить? – Он хрипло рассмеялся. – Не посылать к черту того, кто был заинтересован в целости и сохранности твоей шкуры. Хотя бы до какого-то времени. Но ты четко обозначила свое «нет», а Шаэдисы не размениваются на повторные предложения. Так что, – он кое-как раскинул костлявые руки, – добро пожаловать в клуб смертников, Марори Милс. Одному здесь было скучно.

– И послала бы к черту еще сто раз! – выкрикнула она в сердцах. – В следующий раз сделай одолжение – не вмешивайся. Не хочу быть обязанной главному пугалу Дра’Мора.

И быстро, пока до конца не осознала, что, как и кому сказала, бросилась наутек.

В учебный корпус она влетела запыхавшаяся, на двадцать минут позже второй пары. Замаячила перспектива схлопотать прогул в придачу к тому, который ей наверняка уже влепил профессор Дохляк. Многовато прогулов для первого дня. И вообще – на два больше, чем за все ее предыдущие годы старшей школы. Оставалось надеяться, что удача любит рисковых, и попытаться незамеченной просочиться в аудиторию.

Рискнуть получилось, что называется, с шиком. Стоило высунуть нос в коридор, как она тут же налетела не на абы кого, а на самого Магистра Дамиана. Лорд-демон навис над ней черной зловещей тенью, распространяя вокруг себя злость, нетерпение и запах серы. Набалдашник его трости в виде черепа какой-то химеры сверкнул красными глазами-рубинами. Марори вцепилась в ремень сумки, словно утопающий за соломинку.