Простокровка из Дра'мора

Марори предпочла не комментировать такое проявление любви. Судя по виду, девушка была дьяволицей, но с какой-то разбавленной кровью, потому что кроме рогов и странного золотисто-красного цвета волос, ничто не выдавало в ней проклятую кровь. У дьяволов не было принято хоронить свою родню, напротив, они всячески порицали «низменное гниение костей». Возможно, таким образом девушка Иза отдавала дань памяти матери. Или просто у нее были не все дома.

– Нам все врут, – сказала странная соседка, как только Ирри Данва отвернулась. – Везут нас на заклание, как овец.

– Откуда ты знаешь?

– Оттуда же, откуда и все, – ответила Иза с таким видом, будто Марори спросила что-то до невозможности бессмысленное. – В Дра’Море глаза и уши есть не только у стен. – Она выдержала паузу, давая собеседнице сказать-то в ответ, а когда поняла, что его не будет, пригнулась к уху Марори. – Там огромный разрыв. Говорят, от концерна камня на камне не осталось. Десять возмущений Плетения за последние сутки. Рассекателей бросили в мясорубку, и наших парней заодно, чтобы помогали удерживать периметр. А нами заткнут дырки поменьше.

Ее слова были бы актуальны, не будь за плечами у Марори разорванного Круга и порождений Хаоса, которые шатались по всему Дра’Мору. Ясное дело, что в приграничных землях они будут в прямом контакте со смертельной опасностью, вот только Марори уж столько раз смотрела ей в лицо, что при встрече собиралась сказать «Привет» и справиться, как дела.

Кроме того, все сказанное сильно смахивало на бред. Разве могут студентов подвергать таким рискам? Вопрос родился сам собой: могут, еще как могут. Для этого-то всех их и готовят: стать теми, кто в случае опасности первым примет на себя удар. Именно об этом говорила Магстресса Эльхайма: Потрошители – не просто громкое название, они – стена, которая, если потребуется, заградит собою тех, кто не может сам о себе позаботиться. И не только Потрошители – все драморцы. И она в том числе.

– Тогда нам лучше повторить все заклинания, – сказала Марори, как только мысли улеглись.

– Кстати, да, – на удивление быстро согласилась девчонка – и тут же уткнулась носом в потрепанную книгу под названием «Третья эпоха войны». Вряд ли там было хоть слово о том, как вести себя в случае лобового столкновения с парой десятков порождений Хаоса.

В свою очередь, Марори выудила книгу, достала тетрадь, куда прилежно вносила все более-менее ценные заметки, включила плеер – и отгородилась музыкой симфонического металла от жужжащих соседей. Ехать часов пять, так чего время зря терять?

Попытки выудить хоть что-нибудь о своей тамакате нельзя было назвать совсем уж бесплотными, но и пользы от найденного было чуть. К своему удивлению, Марори почти сразу нашла свою Энигму – более дурацкого имени и не придумать, но оно прицепилось как банный лист – в старом талмуде «Хроники Преисподней». Коса была собственностью Баатеза, Шестого Лорда-демона, а он, в свою очередь, получил ее в подарок от жены по случаю их брачного союза. В книге говорилось, что Баатез так и не смог покорить тамакату и вскоре сошел с ума, и, впоследствии, его нашли совершенно обезумевшим, вырезавшим собственную семью и часть стражи, которая, увидев буйство господина, попыталась вмешаться. Разъяренные родственники жены усмотрели в произошедшем повод разворошить какую-то старую вражду. В результате клан Шестого Лорда-демона стерли с лица земли, а его самого подвергли жестоким пыткам. О дальнейшей судьбе как виновника, так и его зловещего оружия, книга умалчивала. Как умалчивала она и о том, с какого перепугу клан Второго Лорда-демона Асмэя опустился до столь невыгодного брака, да еще и одарил не слишком презентабельного жениха столь ценным подарком. Каким образом Энигма попала в руки Асмэя «Хроники Преисподней» умалчивали. Не нашлось ее и в первом томе справочника по артефактам. Потому Марори взяла в поездку и второй, а заодно толстенную и тяжеленную «Летопись Андар-да-крун-Асмаэт», описывающую становление одного из самых жестокий и беспощадных кланов Преисподней. Если верить «Хроникам Преисподней», Второй Лорд-демон Асмэй был выходцем из Андар-да-крун-Асмаэт, и Марори полагала, что найдет подсказку именно в этих летописях.

Тем временем Ястина перебралась на сиденье перед Марори. Автобус, рассчитанный на большее количество студентов, ехал полупустым. Суккуба выудила наушник из ее уха, бесцеремонно задрала книгу, чтобы прочитать название.

– Ну и мудотня, – изрекла она, и по-свойски захлопнула толстенный талмуд. – Зачем оно тебе?

– Я должна знать, откуда взялось мое оружие. – Марори бережно вложила закладку между страницами, положила том на колени. – Не люблю быть мартышкой с гранатой в руке. Кроме того, если я узнаю, кем был ее прежний владелец, я, возможно, узнаю, почему он решил. отдать ее мне.

– Ты же ее приручила, что еще? Ну узнаешь, чье оно – и что? Какую часть твоей реальности изменит это знание?

– Например ту, в которой я не свихнусь, не слечу с катушек и не пойду в разнос.

– Все равно не о том думаешь. Нас вот-вот затолкают в мясорубку, где твоя железяка может стать единственным способом выцарапать жизнь у смерти. И будь у меня такая же игрушка – я бы чувствовала себя в куда большей безопасности, чем с простыми игрушками по двадцать монет за штуку. – В подтверждение своих слов Ястина выудила из сумки ножны, из достала из чехла кинжал: в самом деле простой, фабричный. – Представь, что у тебя – вот такая же зубочистка. Представила? А теперь вспомни марового слизня.

Марори успела подумать, что не припоминает, чтобы сильно распространялась на тему своего «поединка с неравным противником», но вовремя вспомнила Эашу, который пообещал сделать все, чтобы эта новость облетела весь Дра’Мор и повысила к пришлой простокровке градус общей любви. По его измышлениям, это должно было благоприятно сказаться на их тотализаторе. Вспоминать об этом сейчас было до судорог больно где-то в области сердца.

– Выбрось ты всякую дурь из головы, – как-то слишком подкупающе искренне посоветовала Ястина, – по крайней мере пока мы здесь будем выковыривать собственные останки из зубов Хаоса.

Через несколько часов автобус сделал остановку в поселении шахтеров. Воздух здесь был красным от пыли, глаза щипало и постоянно хотелось чихнуть. Местные, большей частью люди, смотрели с неприкрытым интересом, но матери на всякий случай быстро загнали ребятню в дома.

Еще через пару часов автобус въехал в Хардис. Марори все-таки выкроила время поинтересоваться что это за место и чем знаменито. Все путеводители на перебой называли его раем для любителей острых ощущений. Хардис располагался вокруг запечатанного вулкана, из которого добывали массу полезных, редких материалов и эссенций. И филиал «Возрождения», специализирующегося на генной инженерии, занимался их непосредственной очисткой, разложением на составляющие и, попутно обеспечивал бесперебойный поток бесценных компонентов для дорогостоящих опытов.

– Что это там? – выкрикнула какая-то из девушек, и студенты прильнули к окнам.

В нескольких кварталах севернее над домами рваными облаками стелился густой черный дым. Практически сразу автобус остановили люди в военной форме: часть из них выглядела как спецназ из футуристических шутеров, остальные, судя по форменным нашивкам на одежде, были из специального корпуса «Мясники». Все одного роста, здоровенные лбы с бритыми головами и оголенным оружием, преимущественно мечами и топорами.

От группы спецназовцев отделился человек, постучал кулаком в дверь автобуса.

– Без моего разрешения никому не выходить, – предупредила Ирри Данва и вышла.

Несколько минут они о чем-то беседовали. Горгулья показала увесистую кипу бумаг, военный долго и неторопливо перечитывал каждую, потом вернул стопку собеседнице. Они обменялись еще парой фраз, одна из студенток, что почти прилипли к окну, громким шепотом передала соседке услышанное, а та передала по цепочке одно-единственное слово: «Теракт».

Марори обеспокоено заерзала в кресле.

– Так, драморцы, – без предисловия начала вернувшаяся через пятнадцать минут Ирри Данва, – пока мы добирались, ситуация немного усложнилась. Времени на раскачку нет. Совсем нет. Придется помочь местным прижучить клоповник. Место нашего полевого лагеря сейчас. непригодно для использования его по назначению. Но нам пообещали выделить целый корпус на базе «Мясников».

Студентки встретили новость совсем не по девичьи громким радостным улюлюканьем.

Автобус тронулся.

В паре кварталов ниже располагалась мобильная военная база, где драморцев встретил тощий пожилой коротышка. Нашивка на правом рукаве его мундира указывала на ранг полковника.

– Драморцы – это хорошо, – шепелявил он, разглядывая неожиданное пополнение. – Девчонки зеленые – это срань. Десять минут на расквартирование.

Лагерь кишмя-кишел от наводнивших его дознавателей, канцелярских работников Лиги, государственных Мастеров Плетения и Материалистов специального назначения. Военным раздавали разнарядки, бригады медиков встречали новые порции раненых. На глаза Марори попался хирург с повязкой некроманта высшей категории, с окровавленными по локоть руками и перевязью на глазу. Перед ним на носилках лежал только-что принесенный военный с оторванными до колен ногами. Хирург смазанным движением проверил пульс, мотнул головой и мертвеца скоренько застегнули в пластиковый мешок.

– Я же говорила, что нас ведут на убой, – с выражением триумфа сказала поравнявшаяся с Марори Иза.

– Они сказали, что это – теракт. И что все случилось пока мы были в дороге.

– Ага, а целую мобильную армию вот прямо только что достали из пресловутой шляпы фокусника, – прокомментировала вынырнувшая из-за ее правого плеча Ястина.

– Ссышь, мелкота? – подковырнула идущая впереди рыжая адептка Плетения, кажется, с Пятого круга.

– Уйди, болезная, пока рога не посшибала, – отмахнулся Ястина, хотя на долю секунды в ее глазах блеснула самая настоящая жажда крови.

Ирри Данва провел их до квартирмейстера, который тут же окрысился, что ему и военных некуда расселять, не то, что «желторотиков» и кому они вообще на хрен сдались, и что он будет писать докладные, пока наверху не опомнятся и не пришлют кого-то с головой, а не жопой на плечах. Военные вообще не стеснялись в выражениях, и зачастую самых крепких. После получения ударной дозы ругани, Марори стала воспринимать их как должное. В конце концов, не институт благородных девиц же, в самом деле.

В конце концов, квартирмейстер вызвал Материалиста и перепоручил ему устройство «желторотиков». Тот не преминул поворчать, потом пересчитал пополнение по головам и сказал следовать за ним.

– Давно это началось? – напрямую спросила Ирри Данва.

– Ночью случился всплеск. Остальное. за пару часов до вашего прибытия.

– Остальное? – Марори не ожидала, что задаст вопрос вслух. – Теракт?

Вместо ответа Материалист потер переносицу. Кожа под очками вспотела и покраснела, да и от самого чиновника запах стоял весьма характерный.