Эхо древних рун

— Я не уверен, что мне это нравится, Мия. — Он посмотрел на нее с тревогой в голубых глазах. — Это выходит из-под контроля, и я чувствую, что мы к чему-то готовимся. Что-то нам может не понравиться…

Она кивнула.

— Да, мне тоже. Но что мы можем сделать? Я имею в виду, как ты предотвратишь сверхъестественные вещи? Связаться с медиумом? — У нее вырвался слегка истеричный смешок. — Нас бы точно упекли в дурку. Никто бы нам не поверил.

Он улыбнулся.

— Нет, наверное, нет. — Его пальцы сомкнулись вокруг ее пальцев в жесте, который показался ей таким правильным, что она даже не подумала убрать руку.

— И, похоже, мы в этом замешаны вместе, так что, по крайней мере, мы знаем, что мы оба сумасшедшие, верно?

— На все сто, как сказал бы Айвар. Я думаю, нам просто придется плыть по течению или что-то в этом роде.

В конце концов, что еще они могли сделать?

Они вернулись в Берч Торп, усталые, но счастливые, сразу после ужина. Линнея все еще болтала о том, что ей разрешили помочь женщине испечь хлеб викингов — который на самом деле был довольно вкусным — и даже перемолоть муку до этого, пока Айвар обсуждал оружие викингов с Хоконом.

— И я лю-у-у-блю-у-у своего лосика! — Линнея обнимала мягкую игрушку с мрачной мордой шведского лося.

— Я удивлена, что ты не захотел такого же, Айвар, — пошутила Мия.

— Не-а, у меня уже есть кое-что другое. Круто, да? Лосиное г… Я имею в виду, какашки.

Айвар взглянул на Линнею, которая не заметила, что он употребил то, что она назвала бы плохим словом, и поднял связку ключей, сделанную из окаменелого лосиного помета. Ключи свисали с длинной цепочки, прикрепленной к его джинсам с низкой талией.

— Фу. — Хокон покачал головой, но тем не менее ухмыльнулся. — А я удивлен, что Линнея не захотела такую же.

Айвар помахал связкой перед девочкой, которая завизжала: «Нет, мерзко!» Ради смеха он повторил это действие множество раз, и оба хохотали до упаду.

Хокон, глядя на Мию, закатил глаза:

— Детки-конфетки, да?

Мия улыбнулась в ответ. Она почти чувствовала, что они нормальная семья — мать, отец, сын-подросток и маленькая дочь, — и эта мысль вызвала в ней боль тоски, которая застала ее врасплох. Раньше она не задумывалась, хочет ли иметь детей, разве что в отдаленном будущем; теперь же ее внезапно захлестнули материнские чувства, заставившие распереживаться.

Она как раз пыталась анализировать случившееся, но тут они подъехали к домику, и девушка заметила сверкающий «вольво», которого не было, когда они уезжали.

— Кто, ради всего святого… — начала она, а потом чуть не застонала вслух.

На ступеньках сидел Чарльз в костюме и с выражением острой досады на лице.