Лось 3

– За что ты Скоблева так не любишь? – лениво удивился его злорадству, дождавшись ухода Дуни.

– А почему я должен его любить? – ответил Сергей, освобождая стол и возвращая на полку фривольную книжку с картинками. Раскрывшись на развороте, та заставила его удивленно приподнять брови, присвистнуть и воровато мазнуть по мне взглядом.

«Да-да, сам охуел, когда увидел. Эти азиаты – такие извращенцы!» – мысленно согласился на его гримасы.

– За то, что он к Зайкам приставал и до сих пор намеки делает? – продолжил разглагольствования Младший, успокоившись по поводу читаемой мной литературы.

– Ты его задолго до Заек не любил.

– О! За любовь! – провозгласил он первый тост.

– За нее! – чокнулся с дорогим гостем. Как там говорится: дорога ложка к обеду? А я тут совершенно случайно вспомнил, от кого впервые услышал прозвучавшее сегодня наткино: «Не тужься изображать мыслительную деятельность!»

– Так из-за чего? – вернулся я к нераскрытой теме.

– Он по молодости к матери клинья бил. Еще до меня. Даже на разницу в возрасте не посмотрел, козел! У нее как раз тогда карьера в гору пошла, а его – только зарождалась. Но познакомился через нее с Марией Петровной и бросил мать. Правда иногда захаживает, тетя Артя его периодически видит – пожрать он любит! Как и выпить! – взболтнул он в бутылке коньяк, – Давай по второй!

– Давай!

– Как там Руслана Евгеньевна поживает? – осведомился, пользуясь случаем.

– Нормально. Вроде бы довольная была, когда я уходил. Но у нее не поймешь, что на уме. Зашел бы ты к нам… если бы я сам не зашел, так и не увиделись бы?! – довольно проницательно заметил он, цапая с бутерброда одно мясо.

– Я в этот приезд у нее уже два раза был, правда на работе, а не домой приходил. Странно мне к твоей маме без приглашения домой заваливаться – ты же с ней не живешь.

– Как к разным генералам без приглашения, так нормально, а как к нам – так странно… интересная логика…

– Наткина идея. Или Сашина, не помню уже, – подставил я некрасивую Наткину подругу, которую та зачем-то часто с собой таскала на наши свидания. Для роли дуэньи, что ли?.. Так телохранительницы на что? И, кстати, никто из них никогда нам никаких препон не чинил.

– А если вспомнить?

– Серый, я, когда с Натой, не очень на подробности внимание обращаю! Ты из-за Нинки что ли расстроился? Так я не знал, что она дочь Турбиной. И Турбину-старшую не знал. Или ты думаешь, что это я всё подстроил? Смылся ночью из госпиталя, первой попавшейся таксистке сказал «Дом Турбиных», заранее обо всем договорился с Ниной, а потом привел туда Натку – наводить мосты? А заодно Ярославцева для Нины прихватил?!

– Да… звучит фантастикой. Но Жоппера-то ты зачем туда потащил?! Ты же с Наткой шел!

– Так она с Сашей была!

– И что?

– И то!

– Так… кажется понял… черт с ней, невелика потеря! – отмахнулся он, изображая затухающую злость, но не испытывая ее, Досада присутствовала, но обращенная на себя – этот ход он проглядел. Бывает. Все-таки он пока еще Младщий, хотя и мнит себя великим интриганом.

«Но ты, между прочим, на его игру долгое время велся!» – снова прорезался внутренний голос. Где же ты, умник такой, раньше был?! Или надо было набрать какую-то критическую массу местного опыта, чтобы подсознание само начало выдавать правильные выводы?

– Ладно, черт с ней, черт с Жоппером, и черт с тобой, дорогой неверный друг! Уводить Нину у меня тебе, конечно, не стоило, но черт с ними, я сегодня добрый! Тем более, что в итоге неплохо получилось. Карманный генерал нам не помешает! Нет, ну надо же! Я два года пытался этот трюк провернуть, а ты – раз!!! И ведь знаю я тебя – не специально! Везучий ты, сукин сын! Вот как тебе удалось, а?

– Просто с людьми надо иногда по-человечески. С близкими тебе людьми – особенно.

– По-человечески… а я, значит, не человек?!

– Серый, твой брат, ближе которого у тебя никого нет, сидит сейчас в коридоре. Тут целый взвод охраны, никто на твою драгоценную персону покушаться не собирается. Зачем ты его там оставил?

– Костя! – заорал Серега во всю мощь горла, – Бить я его уже не собираюсь!!! Заходи!!!

В который раз подивился изворотливости Младшего – за короткий миг придумать причину, по которой он не мог взять с собой брата сразу, способен не каждый. Повеселевший Старший завалился в комнату, Авдотья принесла еще один бокал и новые бутерброды. и мальчишник понесся дальше.

– Ну?! – Выдал Младший, когда «Мартель» показал дно, – Долго я ждать буду?!

– Чего? – в голос спросили мы с Костей.

– Когда ты хвастаться начнешь?! Я чего к тебе пришел-то?! Просто так, что ли?! Об этом особняке по столице легенды ходят. Говорят, Скоблев тут целые оргии закатывал, голых баб в шампанском купал, а потом холостыми по ним во дворе палил. А вот в этом самом креслице, где ты сидишь, говорят, пялил Красавину, а она ему своим контральто подстанывала!

Разрумяненный Старший довольно поддакнул.

– Но-но! Нечего тут на мое креслице наговаривать! – погладил подлокотник, а про себя подумал: «Мальчик! Он пялил императорскую дочку, пялил твою маму, точно знаю, что пялил Ведьму, она сама как-то призналась, что имела с ним по молодости короткий романчик… итицкая сила, а у нас с ним, однако, есть что-то общее! И по сравнению с ними Красавина… тьфу!»

Если с Натали экскурсия по дому у нас началась и закончилась в спальне, то сейчас, сделав круг по дому, мы вернулись в библиотеку. В баре бесцеремонный Младший подхватил еще один «Мартель»:

– Мой год рождения! – объяснил он свой выбор. Ну, да, мой-Масюнин год рождения мы уже прикончили. А вообще, с его замашками разориться можно! Хлебать «Мартель» как водку? Водку, по крайней мере, честнее. И дешевле.

Костик тоже расслабил удила и увлеченно присоединился к процессу. Попутно мы говорили о многом. Частя с тостами, Серега докапывался до подробностей нашей с Натали ссоры. Что характерно, я ему о ней не заикался. Попутно мыли кости нашим общим знакомым.

Пили за его будущую несвободу.

Заодно за будущее освобождение от налога на «холостяковство» – с Младшего, как и с меня ежемесячно снимали по нехилой сумме.

Чокнулись за отмену в перспективе налога на бездетность – Тушке после ранений пока было нельзя, но с Инной Младший вроде бы поработал в этом направлении, если я правильно понял его намеки.

Когда донельзя счастливый расслабившийся Старший добрался до моей недокуренной сигары и отошел к раскрытому окну, Серый кивнул на него:

– Спасибо, за то, что ткнул носом! Как мне не хватало друга-соперника вроде тебя, кто бы знал! За нашу дружбу?

«Друг-соперник» – какое своеобразное определение он нашел!

И я, и он знали, что мы будем в будущем гадить один другому. Искать болевые точки. Пытаться подавить и подловить друг друга. Но один вечер можно же притвориться?

– За дружбу! – отсалютовал своим бокалом.

– О, Жоппер! – радостно воскликнул Младший, с трудом ворочая языком.

– Дмитрий! – кивнул подчиненному, появившемуся в дверях.

– С вашего позволения, Ярославцев Дмитрий! – твердо произнес рыбожоп на приветствие Забелина.

– Жоппер ты, самый натуральный! – запинчиво произнес Серый, вставая с кресла. Того самого, где стонала Красавина – в процессе пьянки мы несколько раз меняли дислокацию, и в итоге хозяйское кресло оказалось под задом Забелина – из других он выпадывал, – Да ты знаешь!.. – и рухнул на ковер, роняя упрямо сжатый бокал. А ведь мы с Костей много раз намекали, что хватит. Старший, правда сам не лучше – вырубился в туалете десять минут назад. Просто надо понимать, кого перепить можно, а кого нельзя.

– Смотрела бы и смотрела! – следом за Димоном в библиотеку просочилась Нина и с удовольствием встала над храпящим Младшим, – Когда-то я желала, что однажды он будет валяться у меня в ногах. Немного не так это себе, конечно, представляла, но зрелище того стоит!

– Нина! – в унисон прикрикнули мы на девушку, когда острый мысок туфли отодвинулся назад для пинка.

– Ладно-ладно! – произнесла она, ставя ногу на место, – Жаль, что фотоаппарата нет, такой кадр пропадает!

– Нина! – еще раз одернул ее я, а Жоппер привлек к себе, обнимая за талию. Быстро они спелись!

– Что за спешка? – потребовала отчета Турбина, выходя из библиотеки, откуда призванные Авдотьей телохранительницы аккуратно извлекали перестаравшегося гостей.

– Вылетаем сегодня ночью домой.

– Ты же еще два дня в столице собирался пробыть?!

– Нина, а давай я не буду с тобой обсуждать наши служебные дела?! – возмутился ее настойчивости.

– Извини, – все же сделала она попытку смутиться, – Сам пойми – только познакомились, только…

– Ладно, – смягчился под умоляющим взором, – Пошлю я его через неделю сюда в командировку на пару дней. А сейчас – прощайтесь, полчаса у вас есть, – и покинул комнату, в которую их привел.

– Миша, стой! – окликнула меня красавица, вырываясь из кольца рук не теряющего времени Димки, – Стой! Это тебе! – и протянула мне листок, – Выписка прямиком из Берлина, сама туда летала. И еще: после меня там никто и ничего никогда не найдет! – хвастливо-мстительно закончила девушка.

– Спасибо.

Сегодняшний день, полный открытий, казалось уже разучил меня удивляться. Но нет:

– Я чё, лютеранин?!!! – прихуел, пробежав глазами копию крестильной записи.

– Кто?!

– Проехали. Спасибо! Какая же ты умница и красавица! – обнял девушку, но тут же отпустил под ревнивым взглядом жениха, – Не обижай ее! – пригрозил пальцем Жопперу и вымелся наружу.

Попытки споить меня и выведать кучу тайн под это дело у Младшего провалились, наоборот, это он мне много чего наплел. Не научила его мама не пить с менталистами. Бабуля, спасибо! И спасибо Вике – Тихой Смерти, не знающей, о чем со мной поговорить в перерывы между попытками зачатия растущего где-то в клане Михаила Михайловича. А еще Руслана Евгеньевна не предостерегла сына не пить с теми, у кого искр больше, чем у него. Ничего, подрастет, научится. Для человека, только три года назад принявшего свое предназначение, он удивительно быстро прогрессировал. Но это не значит, что сейчас я был совсем трезв и адекватно мыслил.

– Миша, золотой мой!!! – реально испугался такой реакции на встречу от Воронина. «Что случилось?» – Пойдем! – потащил он меня по переходам в тренировочный зал.

– Пробуй! – буквально впихнул меня в абсолютно новую машинку шеф.

Помня наставления Дарьи, крутиться начал максимально осторожно, но в процессе увлекся – такой легкости управления я никогда раньше не ощущал!

– Ну, как?!!! – спросил Ван-Димыч, принимая вспотевшего меня в свои объятия.

– Шеф! Песня!!! Что это?!!

– Нашли с Антоном способ усилить движок. Александр сильно помог, он при вашей командировке одно нестандартное решение провернул, а мы его доработали.

– Сашок – голова! Резерв?

– Шестьдесят килограммов при весе пилота восемьдесят. Это с горбуновской броней, при ветошкинской – всего сорок пять.

– Шеф, вы гений! – полез снова обниматься с профом, мало обращая внимание на костюм¸ не оставляющий место для фантазии. Впрочем, извратно толковать наше поведение было некому – любящий игры в секретность Ван-Димыч предварительно запер тренировочный зал.