Лось 3

– Мне?.. Определено не радоваться.

– Что-то не так? – насторожился батя.

– А у нас бывает – «так»?

– Я тебя не понимаю…

– О! Это такое прекрасное умение – «не понимать»! Реально! Я, например, сейчас старательно «не понимаю» князя Скоблева в его стремлении занять место нового главы правительства. «Не понимаю» намеков своей второй тещеньки, когда она через Натали пытается передать свои пожелания. Впрочем, здесь мне повезло: вторая моя жена политических взглядов своей маман не разделяет. «Не понимаю» подсказок остальной своей новой родни… Что поделать: туповатый от природы! – вынес себе беспощадный вердикт.

– И все же…

– Мне, как герою плохого кино, надо тебе все рассказать?! Что ж, пару слов могу уделить. Есть такая фирмочка «ТроЛос». Знакома? – почти утвердительно произнес на волну страха, – Не кипешись, я знаю, что свою долю ты давным-давно втайне от жен продал. И даже знаю, на что потратил деньги. Варвара – моя мать – была действительно красивой женщиной. Мне тут как-то оценили доставшееся наследство в виде украшений, а потом я у Ирины Николаевны поинтересовался, с чем она на самом деле ушла из клана… Редких бриллиантов в доставшихся мне шкатулках чуть ли ни больше, чем в алмазном фонде империи… Крепко она тебя зацепила?

– Поначалу – да, – Лосяцкий успокоился и сел напротив, прекратив нервно переминаться с ноги на ногу, – Вез ее домой, а руки тряслись: такая женщина, и моя жена! Моя! МОЯ!!! Да только не моя!!! Всё к ее ногам бросил: семью, жизнь, деньги… Через тебя пытался подход найти, смог же полюбить как родного! А как был не нужен, так и остался. Опомнился, когда тебе уже лет пять было: никакого просвета, долгов выше крыши, того и гляди, при успешном деле по миру пойду…

– И тогда ты продал долю в «ТроЛос»?

– Не продал, технически – скорее сдал в арену. И в следующем году срок договора истекает. Хотя уже нет – за этот месяц деньги не поступили, так что уже сейчас договор можно считать расторгнутым.

– С чем тебя и поздравляю!

– Что-то не так?

– После того, как твою контору «Рога и копыта» больше пятнадцати лет использовали для создания «германского следа» в противоимперском заговоре?! Всё так!!! Всё просто идеально «так»!

– Как же так?.. – сдулся он обратно.

– Есть две проблемы: первая – всех, кто был на второй стороне твоего договора, я убил.

– Миша?..

– Да. Не пугайся, не своими руками, но приказ шел от меня. Вот такое я кровожадное чудовище. В «Новостях» этого не скажут и не покажут, но я у тут малость разошелся. В общем, живых свидетелей теперь не осталось.

– Так это же хорошо?.. Для тебя, я имею в виду?! – перевел на меня стрелки отчим.

– Забелина продолжает копать и когда-нибудь до этого докопается. Или докопается Младший – это ее сынок, тоже хваткий малый. Ты понимаешь, что мне этого не нужно?

– И ты?..

– Ты не дослушал – есть еще одна проблема. Украшения, что так неосмотрительно отдала мне мама Яна стоят сотни тысяч. А это гораздо больше, чем заплатили тебе за аренду, как ты выразился, «ТроЛос»-я. Я долго думал, откуда «дровишки»? Пока не понял – ты же, черт возьми, гений в подземных ходах! Ты их «видишь», «слышишь». «чуешь жопой», в конце концов!!! И почти уверен, что сначала к тебе подошли с предложением продать карты каким-либо конкурентам. Подошел кто-то, очень сильно похожий на Малику с «А-9», недаром ты на нее все время косился, не так ли? И недаром ты остался жив там, где полегло почти тридцать человек.

– Смею заметить, ты тоже остался там жив. И спасаться начал даже раньше меня.

– Потому что тоже насторожился при виде Малики. Можешь собой гордиться – что-то привить ты мне успел, вряд ли это умения мамы Вари.

– И какие тогда претензии лично ко мне?

– Ты не понимаешь, или нарочно «не понимаешь». В отсутствие Марии Четвертой по техническим причинам я сейчас полноправный правитель всей этой империи. Не мои жены – я! И, если учесть искусство придворной целительницы, эта песня может продолжаться годами, если ни десятилетиями. Как ты думаешь – нужно ли мне такое пятно на биографии? До которого докопаются, а до него обязательно докопаются!

– Ты хочешь?..

– Уверен, многие меня не поймут… очень многие. Но на тебя у меня рука не поднимается. Валите к херам в свою Дойчляндию. Завтра же. А лучше – сегодня. Насовсем. Навсегда. Забудьте, что у вас когда-то был пасынок по имени Михаил и живите тихой безмятежной жизнью. С моих пяти лет у тебя была куча возможностей поправить свое состояние, и я уверен – ты его поправил.

– Was ist passiert? Anatoly, warum schläfst du nicht? (Что случилось? Анатолий, почему ты не спишь?) – раздался голос еще одной участницы наших ночных посиделок, и в проеме дверей возникла облаченная в чепец и строгую ночнушку в пол мама Яна.

– Gute Nacht. Wir haben ein Gespräch. (Доброй ночи. У нас тут разговор.) – недовольно отозвался батя, но впустил новое действующее лицо в кабинет, надежно запирая потом двери, – Миша приехал навестить.

– О! Я есть очень рада! – реверанс в ночной одежде смотрелся получше, чем даже у многих придворных дам.

– Советует уехать прямо с утра. Обратно в Германию, – спустил ее с небес на землю отчим.

– Неожиданно, но это есть жизнь!

– То есть ты готова все бросить?.. – удивился батя покорности мамы Яны.

В ответ Янина Августовна, не зная о моем восстановленном знании немецкого, застрекотала на чужом языке:

– Глупец, соглашайся! Думаешь, я не знаю о твоих делишках?! Если он нас отпускает – уже хорошо! Подумай о Жене! И Полине! Вику он не тронет, он ее любит, тем более что она в свите сестры его жены! Наша девочка нас не предаст! Отступив в малом, мы сохраним свое влияние на нее, а там – один бог знает, что будет твориться здесь через год!

– Невежливо в присутствии других общаться на другом языке! – оборвал ее страстную речь.

– Прошу прощения, ваше сиятельство, это от волнений…

В запертую дверь застучали:

– Толя! Открой! Толя, в чем дело?! – мама Рита колотилась в кабинет, рискуя перебудить остальных обитателей особняка. Меня не особо тревожил покой Жени, родившей недавно вторую дочку, но лишних свидетелей своего визита не хотелось, поэтому дал знак бате, после чего тот весьма неохотно открыл дверь кабинета.

– Ну вот, почти семья в сборе! – поприветствовал новую персону, застывшую на пороге, – Мама Рита, моё почтение!

– Мы согласны! – ответил за всех присутствующих батя, снова запирая дверь.

– Осталась всего лишь мелочь! – «успокоил» его, усаживаясь обратно в удобное кресло за его персональным столом, – Да вы садитесь, что вы как неродные?..

– И какая же мелочь? – прежде, чем усесться, старший Лосяцкий еще раз проверил запор на двери.

– Маленькая мелочь. Просто малюсенькая! Кто из вас убил мою мать? – вопрос повис в воздухе.

В комнате ощутимо «запахло» страхом.

Кроме двух волн страха к эмофону примешалась толика вины, досады и целого букета неподдающихся разбору эмоций.

– О! У нас есть лидер! – насмешливо объявил семейству, – Мама Рита! Откройте миру, чем вам так мешала Варвара?!

– Тебе краткую версию или полную? – Маргарита Львовна на всю катушку выпустила свой женский шарм, усаживаясь в кресло. В воздействии ничего не было от обаяния Шелеховых, поэтому защититься мне было нечем – с одним уточнением: после всех красавиц, мелькнувших в моей жизни, блядовитая тетка сорока с лишним лет меня не привлекала от слова «совсем». Животный магнетизм… не могу отрицать, тело на нее отреагировало. Но я есть не только сумма клеток!

А вот батя «поплыл», раздражая своим откликом маму Яну. Не все гладко в Датском королевстве!

– Полную, пожалуйста! – развернул в ответ родовой дар на максимум.

– Полную?.. – подчеркнуто кокетливое движение обнажило плечо и ключицу из-под кружевного выреза, так контрастирующего с глухим воротом фланелевой ночнушки Янины Августовны. Впрочем, если бы меня начала соблазнять матрона за пятьдесят, то действие окончательно превратилось бы в фарс.

– Ты сбежал, и ей стало нечем себя занять…

Какой бы блядью ни была Маргарита, и как бы ни пытались помешать мне по разным причинам старшие Лосяцкие, не-иксам было нечего противопоставить отточенному наследству Шелеховых. Исповедь Маргариты лилась и лилась:

– Андрей… вот это мужчина!!! – выхватил из потока слов, – Нежный, внимательный! – на главу семьи, слушавшего откровения вместе со мной, было больно смотреть, – Никогда не думала, что повстречаю свою любовь так поздно!

Батя не выдержал и крепко врезал Марго, обрывая ее монолог. Пока он, сверкая волосатыми ляжками от задравшегося халата, месил самодовольное личико мамы Риты, а мама Яна отчаянно оттаскивала его от свернувшегося на ковре калачиком тела, анализировал рассказ и невольно вырывающиеся у действующих лиц реплики и проклятия на русском вперемешку с немецким.

Шелеховские разборки, на которые ссылалась адмирал Погибель, оказались не при делах – Варвара, после моего побега внезапно оставшаяся без цели в жизни, наконец-то обратила внимание на семью, где восемнадцать лет жила. И выяснила, что Марго закрутила роман с Андреем Валентиновичем. Справедливо или нет, но у «маман» были претензии к целителю – ведь именно после его обработки я удрал, поэтому в желании насолить та поделилась подозрениями с мамой Яной. Возможно не просто поделилась, а еще собственными способностями прошлась по обезумевшему от негодования мозгу – ведь той даже в голову не могло прийти, что ее обожаемому «Анатоль» можно изменить.

И мама Яна – красава! – решила уберечь от потрясений тонкую душевную организацию Анатолия Сергеевича, и – вот тут у меня пасует логика! – выследила любовников и хладнокровно перерезала Савинову горло. Орднунг! Пасущая их обеих «маман» зачем-то сняла с остывающего тела комм – возможно, как улику для шантажа старшей жены и сохранила в собственной шкатулке. Что меня убивает окончательно – мама Яна и мама Рита потом помирились! Это вне моего разумения!!! Но злобу на выдавшую левый роман Варвару затаили обе, и однажды мама Рита при полном одобрении старшей жены, выманила Масюнину мать из дома и хладнокровно переехала угнанным грузовиком.

Я ожидал всего!!!

Клановых интриг, всеобщего заговора, иностранной закулисы!

Но не того, что две тетки, прикрывая рога мужа, убьют третью.

Тем более, что рога образовались вовсе не от Варвары.

Беренгольц, разрыв историю почти тридцатилетней давности, выяснил, что Янина и Маргарита познакомились в Германии при аварии, оборвавшей жизнь двадцатилетней девушки. Суд обеих оправдал – девчонка перебегала по темноте и в неположенном месте. Обе водительницы были виновны/не виновны одинаково – тело, прежде чем окончательно приземлиться, отлетело от двух капотов. Непреднамеренное убийство, связавшее их навсегда. И, признаться, многократно прогнав со всех сторон тот эпизод, в предположениях о смерти Варвары ставил на вину мамы Яны. Не понимал мотива, но чувствовал, что без нее не обошлось. Думал, правда, что Масюнина мать наконец-то взялась за ум и обаяла архитектора, нарушив сложившийся порядок, или наоборот – решила наладить личную жизнь вне семьи.

Безобразная свара расставила все по местам. Две бабы под причитания третьего пассивного участника событий выясняли отношения, обвиняя друг друга во всех грехах. Они бы так и продолжили, но батя неожиданно вспомнил, что он мужчина, и рявкнул на обеих. После долгой и экспрессивной тирады на немецком (некоторые слова я даже не знал!) обе вымелись за дверь.