Герои и Злодеи. Марина

— Пожелай удачи, Ксэн.

Всей, что существует в мире!

Едва выскочила из-за цистерны, как сразу встретилась взглядом с Лысым. Он оказался куда ближе, чем я рассчитывала — всего в пятнадцати метрах. Без лишних раздумий направила револьвер ему в грудь и тут, за какую-то долю секунды до выстрела, ощутила сильный удар в правое плечо. Автомобильная покрышка! Меня крутануло на месте, а пуля улетела в сторону.

— Чтоб тебя!

Тут же выстрелила повторно. Не ожидавший подобной прыти со стороны хрупкой журналистки, Лысый не успел вовремя среагировать. Из-за бьющей в глаза снежной крошки тяжело рассмотреть, куда я попала, но парень пошатнулся, его лицо перекосило то ли от гнева, то ли от боли. Как бы там ни было, он нашёл в себе силы поднять солидный пласт асфальта и направить его в меня.

Выстрелив ещё раз, я ушла в сторону. «Взорвавшийся» рядом асфальт поднял в воздух гейзер из щебня и земли. Каблук скользнул по неровному камню, вынудив меня рухнуть на колени. Мелкие осколки тут же посыпались на спину, во рту появился солоноватый привкус крови.

Отыскала глазами Лысого. Третья пуля настигла свою жертву. Он лежал на боку и не двигался. Похоже, убит. Что ж, туда ему дорога. Парень пытался прикончить меня и моих друзей, это самооборона.

— Ксэн, не дозвонился ещё?

Пока глухо.

— Не оставляй попыток. Это ещё не конец!

Внезапно земля прекратила вздрагивать, стало гораздо тише. Скейт пал. Как именно это произошло, я не видела, но вряд ли есть иное объяснение свершившемуся факту.

Не успела я с облегчением выдохнуть, как меня легко подхватили за талию и подняли на ноги. Это был Ворон. Вот ведь живучий гад! Он вырвал из моей руки револьвер с последним патроном и швырнул его в сторону.

— Приветик ещё раз, госпожа Эванджейро.

Содрав съехавшую на бок маску, мужчина порадовал выражением безумия в глазах. Вся левая половина его лица была густо залита кровью. Не думаю, что сейчас он вообще чего-либо соображал. Слепая ярость и безграничная жажда мести затопили его сознание.

Я резко дёрнулась, сделав шаг в глупой попытке добраться до оружия, но вышло только хуже. Не стоило поворачиваться к Ворону спиной. Нет, он не ударил камнем по голове, он грубо схватил меня, крепко прижав к своему телу, и уже через мгновение вертикально взмыл вверх подальше от затихающей снежной бури и проигранной схватки.

Летели недолго, но быстро, а затем резко остановились. Химзавод существенно уменьшился в размерах и выглядел чёрным пятном на фоне сияющего вечерними огнями Стограда. Ледяной ветер и влага вмиг пробрали насквозь.

— Мы же с тобой неплохо ладили, госпожа, — горячее дыхание Ворона коснулось моего уха.

— Раз мы друзья, то ВЕРНИ МЕНЯ НА ЗЕМЛЮ!

— Будешь кричать или дёргаться, я тебя брошу, — предупредил Ворон. — Все кости переломаешь.

Отсюда до земли только навскидку две сотни метров. Упав с такой высоты, поломанным действительно окажется каждая косточка. Я безуспешно попыталась уцепиться за похитителя. Ворон, насколько помню, умеет «правильно» обращаться с дамами.

— Ты итак собираешься меня бросить, вот только меня поймают, а ты пожалеешь, что сразу не умер.

— И кто это сделает? Птица? Даже не рассчитывай, мы с ним уже выяснили, кто сильнее.

— В этот дол@#$$й раз живым ты мне не нужен.

Ворон стремительно обернулся. Его руки ещё сильнее сдавили меня, выбивая последний воздух из лёгких и лишая возможности даже пискнуть.

В четырёх метрах от нас камнем зависла зловещая фигура Рэмируса. Он всё-таки прилетел за мной! Сталь в его голосе безошибочно подсказывала, что Ворон не жилец. Не важно, какие обещания даст мерзавец, Птица уже подписал ему смертный приговор.

— Ни сантиметра ближе, иначе...

— Бросишь её? Ну давай. Так мне никто не помешает свернуть тебе шею.

— Нет-нет, — Ворон недоверчиво цокнул языком. — Ты ринешься ловить её.

Птица демонстративно скрестил руки на груди. Я снова дёрнулась, но попытка вздохнуть не увенчалась успехом. Левая туфелька сорвалась с ноги и устремилась вниз. Ненавижу быть заложницей!

— С такой высоты до земли ей лететь секунд двадцать, — прикинул Птица. — На тебя же мне нужно не больше пяти, так что я успею и то, и другое.

— Ты не рискнёшь! Ели опоздаешь хотя бы на миг, она погибнет. Кровь Марины Эванджейро будет на твоих руках.

Ворон заметно нервничал. Я почувствовала его частое дыхание, щекотавшее мне висок, и дрожь в пальцах, сжимавших плечо. Птица наоборот выглядел слишком уж спокойным. Блефует он или нет, но ему не всё равно. Ни капли! Он не ответил на мой поцелуй, однако я ему вовсе не безразлична.

В груди зажгло, в глазах забегали серые мушки — явный признак кислородного голодания. Максимум полминуты, и потеряю сознание.

— Дай мне уйти, — потребовал Ворон.

— Б@#$%, ты это серьёзно? Прости, не могу посмеяться, пулька в селезёнке мешает.

— Надо было всадить в тебя вторую, да побрезговал.

Усилившийся гул в ушах не дал расслышать ответ. Следуя внезапной мысли, рождённой затуманенным сознанием, я повернула голову вправо и впилась зубами в обтянутые тонкой перчаткой пальцы Ворона. Основательно впилась в отместку за неоднократные попытки убить меня, за изуродованную квартиру и разбитые призы, за убийства невинных граждан на мосту и в первую очередь за Птицу.

Что-то хрустнуло. Кость?

Ворон оглушительно взвыл и инстинктивно оттолкнул меня в тёмную пустоту. Я с шумом втянула сладкий воздух, прежде чем гравитация с радостью напомнила о своём существовании. Краем глаза успела заметить, как Птица стрелой метнулся к нам.

На сей раз полёт продлился очень недолго. Всё-таки, Рэмирус блефовал! Он не стал терять ни секунды на возможность прикончить Ворона, который уже со всех своих покалеченных «крыльев» уносился на запад к Портовому району.

— Не сильно пострадала? — Птица подхватил меня на руки, мягко погасив ускорение.

— Нет.

Я обвила его шею руками и прижалась к тёплому телу, как поступила бы всякая спятившая от страха девушка. Признаюсь, в моём случае это было исключительно из корыстных побуждений.

— Зачастила ты падать, Эванджейро, — улыбка у героя получилось кривой.

— Я правда не специально.

Мы всё так же висели в двухстах с лишним метрах над блестящим городом, обдуваемые ледяным ветром, пропахшим свежестью, океаном и дымом. Супериор Чёрной Птицы в режиме полёта компенсирует ему часть поднимаемой нагрузки, мы могли бы парить в небе вечность.

Рэмирус не спешил возвращать меня на стоянку или вообще куда-либо. У него не осталось сил. Герой пытался привести дыхание в норму и не мог; оно было неровным, надрывным и хрипящим. Щит защищал его от холода, а мне плевать на все неудобства. Взгляд в лицо погибели показывает ничтожность опасений и переживаний, отсеивает лишнее и вселяет невероятную жажду жизни. Никакого завтра нет и второго шанса в нашей непредсказуемой вселенной может просто не быть.

Кончиками пальцев провела по скуле Рэмируса. В чёрной глубине его глаз вспыхивали алые искорки. Я видела в них отражение собственных мыслей.

— Рэми...

— Ты нужна мне, Марина, — негромко произнёс Птица, а затем склонился к моим губам и поцеловал.

Его грубоватый, восхитительный поцелуй был наполнен страстью, о которой я так долго мечтала. В нём чувствовались сладость начала и горечь конца. Мысль больше никогда не увидеть героя живым на краткий миг вторглась в сознание, но я отогнала её прочь и так крепко обняла Рэмируса, что вполне могла задушить. В следующую секунду мир перестал существовать.

— Тогда не вздумай умирать, — ответила спустя лучшую в мире вечность.

Птица едва заметно улыбнулся.

— Кэссиэн обещал произнести на моей могиле красивую, мать его, речь.

— От официоза Дикого клонит в сон, это будут самые скучные похороны в истории Стограда.

— Раз так, пожалуй, повременю с кончиной, — Рэмирус хмыкнул с некоторым равнодушием. Если бы всё зависело только от его желания... — А теперь я доставлю тебя в безопасное место и, будь добра, не спорь. На дебаты у меня нет ни сил, ни времени. Надо изловить моего фаната номер один, пока он не пролетел половину Республики.

В руках Птицы мне было трудно сосредоточиться, но я прилагала все усилия.

— Спешить незачем, анизин очень скоро убьёт его.

— Я дал слово притащить дол@#$$го ублюдка к ногам Дикого. К несчастью, живым.

Плевать на судьбу Ворона, но о безопасном месте не может быть и речи, о чём я тут же заявила Птице:

— Верни меня к заводу, Хамелеон там. Пока ещё там! Он ключ ко всем свалившимся на героев несчастьям, мы должны его поймать, ты ведь понимаешь?

— Гоняться за ним не твоя работа.

— А кто сказал, что я одна? У моего союзника есть план.

— Пару минут назад вас едва не пришибли, — Птица коротко рыкнул. Его эмоциям не хватало должной яркости и убедительности, все силы уходили на то, чтобы держать нас в воздухе. — Этот пункт тоже входил в план?

— Доверься мне, Рэми, я знаю, что делаю.

Он упрямо поджал губы, но я не теряла надежды. В конце концов, Птица сам прекрасно понимает, что эту битву ему не выиграть, а продолжение добром не закончится.

— Твоей милостью меня ждёт долгая и безопасная карьера в студии, дай закончить последнее расследование.

— Ты с ума меня сводишь, Эванджейро! Я только хочу знать, что с тобой всё будет в порядке.

— Со мной всегда всё в порядке! Ксэнтус уже звонит героям, скоро возле завода не протолкнуться будет.

Рэмирус глубоко вздохнул, чуть поморщившись от боли. На дебаты у него действительно нет ни сил, ни времени.

— Хорошо, сделаю как просишь.

— Спасибо. Не только за это, за помощь...

— Потом поблагодаришь. Когда всё кончится, найди оранжерею в Южном районе. Продолжим разговор там.