Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной (издание второе, исправленное)

Глава 2. Начало войны

22 июня 1941 года, в 4 утра, без объявления войны, фашистская Германия и её сателлиты напали на СССР. В 4 часа 6 минут начальник штаба Черноморского флота контр-адмирал Иван Дмитриевич Елисеев взял на себя большую ответственность. Он поднял трубку у телефона и отдал команду своим подчинённым:

— Открыть огонь по немецким самолётам, которые оказались в воздушном пространстве страны.

Своим своевременным и точным приказом он навечно вошёл в историю нашей державы. Это был самый первый вооружённый отпор, данный нацистам, вторгнувшимся в Советский Союз.

Ещё через десять минут, данное распоряжение достигло той воинской части, в которой служил Григорий Степанов. Офицер, что был на дежурстве, принял телефонограмму из штаба и дёрнул электрорубильник, что висел над столом. Над степью послышался прерывистый вой воздушной тревоги.

Спящие в палатках, бойцы вскочили с металлических коек. Одевшись за сорок с чем-то секунд, они дружно рванулись к местам, предписанным службой. Григорий выхватил из «пирамиды» свою трёхлинейку и побежал к пункту сбора.

Там их встретил молодой лейтенант, командир охранного взвода. Так же, как все пехотинцы, он застёгивал пуговицы на полевой гимнастёрке и поправлял каску с ремнём. Потом, пришёл капитан, замначальника аэродрома. От него солдаты узнали, что началась война с фашистской Германией.

Парень стоял в плотном строю и смотрел на широкое поле. То, что Григорий увидел, напоминало ему муравейник во время пожара. Надевая на ходу шлемофоны, молодые, целеустремлённые летчики торопливо бежали к боевым самолётам.

Сосредоточенные, пожилые механики и такие же оружейные техники уже суетились вокруг лёгкокрылых машин. Они проверяли мощные двигатели и очень сноровисто грузили боезапас.

Через короткое время, все воздушные аппараты воинской части взревели моторами и начали, один за другим, выезжать на взлётную полосу. Они по очереди становились в начале длинной дорожки, включали форсаж и начинали разбег.

Набрав нужную скорость, истребители отрывались от плотно укатанной почвы и поднимались в утренний воздух. Они разворачивались над крымской степью и уходили к Чёрному морю.

Лейтенант взвода охраны отдал команду, и бойцы разбежалась в разные стороны. Григорий помчался к участку, к которому его приписали в ходе прохождения службы. Парень быстро добрался до недавно отрытой, одноместной ячейки. Он прыгнул на узкое, каменистое дно и посмотрел в южную сторону.

Тёмная степь была так же тиха и безжизненна, как и всегда. Ни одного огонька, даже самого мелкого, не было видно на многие километры вокруг. Зато за спиной, грозно ревели моторы взлетающих ввысь самолетов. С каждой минутой шум на небольшом аэродроме становился все тише и, наконец, смолк совсем.

«Все машины находятся в небе. Скоро они перехватят фашистов и зададут им хорошую трёпку». — облегчённо подумал Григорий и устроился в тесном окопчике, как можно удобнее.

Потянулись минуты, томительного для бойца, ожидания. Хотя, чего опасался Григорий, он точно не знал. В глубине смущённой души, парень всё же надеялся, что это совсем не война, а очередные ночные учения.

Так уже раньше бывало, и к тому же не раз. За последнее время, эти манёвры становились всё тяжелей. Дошло до того, что солдаты отрыли окопы и небольшие ячейки, по всей границе большого взлётного поля.

Несмотря на подобные мысли, боец продолжал напряжённо следить за окрестностями. Ведь кто его знает, что здесь произойдёт уже через миг? То ли, придёт разводящий и объявит отбой? То ли, начнётся атака диверсантов врага?

Время тихонечко шло, а ни того, ни другого пока не случилось. Вызванное сигналом тревоги, напряжение парня понемногу спадало. Небо над головой очень быстро светлело. Раскинувшаяся у аэродрома, равнина стала просматриваться значительно лучше, чем после сирены. Степь, как и прежде, была совершенно пуста.

Спустя полчаса, Григорий услышал гул мощных моторов.

— Наши домой возвращаются, — облегчённо вздохнул молодой человек. — Значит, всё это, простые учения. Начальство проверило готовность к быстрому вылету. Пилоты прошли над землёй немного на юг и поспешили назад. Нечего жечь дорогущий бензин.

Боец поднял голову и посмотрел на те самолеты, что приближались к нему. Как и положено, они шли плотным сомкнутым строем и направлялись к диспетчерской вышке аэродрома.

«Сейчас сделают круг и станут садиться», — прикинул Григорий.

Ещё через миг, он неожиданно понял, что не может узнать силуэты летящих машин. Солдат пригляделся и осознал, что это не те аппараты, что недавно поднялись отсюда.

Тогда были прекрасно знакомые парню, истребители с красными звёздами на хвостах и на крыльях. Сейчас к базе мчались аэропланы трёх раньше невиданных типов. Судя по массивным обводам, в основном, это были штурмовики и бомбардировщики скромных размеров.

У многих из них, Григорий заметил удивительным образом гнутые крылья, что называются «обратная чайка». Бросались в глаза и неубранные, почему-то, шасси, закрытые обтекателями полукруглого вида. Посадочные стойки смотрелись, как тонкие ноги, обутые в огромные лапти.

Группа чужих самолётов стала вытягиваться в длинную линию. Головные машины немного ускорились, направились влево и двигались так какое-то время. Над посадочным полем возник хоровод аппаратов, идущих один за другим.

Прикрывавшие их истребители оставались, как прежде вне огромного круга. Только теперь боец рассмотрел, что на фюзеляжи и крылья нанесены большие кресты, которые называют тевтонскими. Григорий потрясенно сказал:

— Значит, действительно это война!

Фашистский пилот бросил взгляд сквозь окно, что находилось в полу просторной кабины, и отыскал самую крупную цель. Мужчина решил атаковать длинное здание, которое обозначалось на схеме, как склад боеприпасов.

Лётчик потянул на себя красную ручку, выпустил закрылки аэродинамических тормозов самолёта и убавил обороты у двигателя. Затем, резко крутнул штурвал в правую сторону и перевернул аппарат на сто восемьдесят градусов, колёсами к небу.

Послушная боевая машина тотчас клюнула носом, перевалилась через крыло и перешла в крутое пикирование. Она летела почти вертикально и очень быстро приближалась к земле. Раздался оглушительный рёв воздушной сирены, установленной под брюхом бомбардировщика фрицев.

Вражеский ас бросил взгляд на фонарь, закрывавший кабину. На стекле была нарисована вспомогательная сетка с деленьем на градусы. Немец прикинул угол снижения относительно сторон горизонта и убедился, что всё идёт по инструкции, разработанной в родном фатерлянде.

До поверхности аэродрома оставалось пять сотен метров. На контактном альтиметре загорелась красная лампочка. Пилот крепко сжал ручки управления летательного аппарата и вдавил кнопки сброса.

Находившийся под фюзеляжем, захват отвёл бомбу в сторону, и так сбросил вниз, чтобы она не попала под широкий пропеллер. Тут же включился механизм автоматического выхода из режима пикирования.

Сирена немедленно смолкла. Самолёт стал выравниваться и перешёл в горизонтальный полёт. Он быстро набрал высоту и включился в ту карусель, что вертелась над степью.

Воздушные машины фашистов, с ужасающим рёвом, одна за другой, ныряли к земле и швыряли на головы «варваров» боевые снаряды. После чего, немедленно возвращались назад и продолжали свой хоровод.

С оглушающим грохотом фугасы врезались в деревянные здания и разносили всё в мелкие щепки. Тысячи крупных обломков и огромные тучи дыма и пыли немедленно поднялись ввысь.

Воздух заволокло плотным облаком ядовитого пепла и гари от тут же возникших сильных пожаров. Уши Григория заложило от оглушительного воя сирен и череды мощных взрывов.

Следом за пикирующими бомбардировщиками немцев над взлётным полем появились штурмовики с крестами на крыльях. Они проносились над самой землёй и сыпали на аэродром множество маленьких бомб весом не более десяти килограммов.

Кроме того, они били из авиационных пулемётов и пушек и поливали снарядами с пулями всю площадь воинской базы. От страха Григорий зажмурил глаза. Боец упал на дно небольшого окопа, сжался в комок и, не понимая, что делает, закрыл руками голову в каске.

Потом парень услышал, как где-то загрохотал ручной пулемёт. Следом за ним послышались одиночные выстрелы из трёхлинеек. Только тогда молодой человек вспомнил о том, что у него есть винтовка.

Он передёрнул затвор и вогнал в длинный ствол блестящий патрон. Затем, напряжённо вздохнул, приподнялся над бруствером и глянул наружу. То, что увидел Григорий, едва не заставило парня вновь опуститься в небольшую ячейку.

Прямо на красноармейца летел самолёт проклятых фашистов. Штурмовик мчался над степью и стрелял из многих стволов. Десятки двадцатимиллиметровых снарядов вгрызались в иссохшую землю и во всё остальное, что встречалось у них на пути.

Длинная очередь с маху наткнулась на стоявшую у взлётного поля полуторку. Она разнесла в мелкие щепки бортовой кузов и кабину водителя. Мгновенно вспыхнул бензиновый двигатель, а следом за ним, взорвался внушительный бак полный горючего.

Григорий вскинул винтовку к плечу и, почти что, не целясь, выстрелил в лобовое стёкло самолёта фашистов. Сделать вторую попытку он не успел. Цепочки султанчиков дыма стремительно приближались к окопу и поднимали с площадки мелкую пыль.

Парень нырнул на дно тесной ячейки. Десятки горячих осколков свистнули над головой. Не задев молодого бойца, снаряды из пушек унеслись себе дальше. Красноармеец тотчас развернулся, перезарядил трёхлинейку и выстрелил вслед улетевшему немцу.

Увидев другой самолет, солдат начал палить по нему. Попал или нет, разглядеть на такой скорости было нельзя. К тому же, у штурмовиков имелась бортовая броня. Она хорошо защищала пилота и самые важные точки машины.

Так что, сбить его из обычной винтовки вряд ли возможно. Однако Григорий не мог просто сидеть на дне небольшого окопа, трястись от сильного страха и не делать совсем ничего.

Аэродром находился в глубине республики Крым и далеко отстоял от сателлитов Германии. До Румынии было больше четырёхсот километров, а до Болгарии в полтора раза больше. В этой воинской части совсем не имелось зенитных орудий. Как это ни странно, но красноармейцы всё же сумели сбить один самолёт. Кто и как это сделал, так и осталось неясным.

Как бы то ни было, но мотор пикировщика неожиданно громко закашлял. Из-под капота вдруг потянулся шлейф чёрного дыма, и машина фашистов стала плавно снижаться. Боевой аппарат вышел из карусели, вертящейся над засушливой степью, и устремился в сторону Чёрного моря.

Через какое-то время, у самолётов фашистов закончились бомбы и снаряды для мелкокалиберных пушек, установленных на штурмовиках. Боевые машины прекратили атаки, построились в воздухе в походный порядок и совершенно спокойно направились к западу.

Так же, как на рассвете, в центре шли тяжёлые штурмовики и пикирующие бомбардировщики. По краям их охраняли истребители с крестами на хвостах и на крыльях.