Женщина на все времена

После завтрака Нола переоделась — она натянула на себя взятые у Хэнка Бредли бриджи. Пока он ходил на главный дом за письмами, молодая женщина отправилась на конюшню. Хэнк обещал ей оседлать лошадь, но она хотела показать ему, и не только ему, что может это сделать сама.

Нола взяла уздечку и подошла к лошади, которая показалась ей самой спокойной. Почувствовав на себе чей-то взгляд, молодая женщина обернулась и увидела Хиза, сидящего на изгороди.

— А почему вы решили седлать Веранги? — спросил подросток.

Это был первый раз, когда он обратился к ней с вопросом.

— Его так зовут? Я собралась ехать в город вместе с Хэнком.

Глаза у мальчика округлились.

— А вы умеете?

Нола кивнула.

— Правда? И вы хорошо ездите верхом?

Учительница закрепила подпругу.

— Неплохо, — она ответила уверенно, но заметила, что мальчик украдкой ухмыльнулся.

Оседлав Веранги, Нола села, чтобы проверить стремена. Животное не подавало признаков беспокойства, и Хиз смотрел на эту картину совсем растерянный. Уголком глаза молодая женщина увидела, как он осторожно соскользнул с изгороди и встал позади нее. Нола Грейсон натянула поводья и села поудобнее.

— В Англии таких седел нет, — объяснила учительница. — Наши намного уже и не столь тяжелые.

— Это специальные седла для табунщиков, — Хиз был явно чем-то смущен.

Он слышал истории о клубах верховой езды и сейчас представил себе, как эта женщина рысью или галопом проскачет по Джулиа-Крик. Ну и дела!

— Открыть вам ворота? — вежливо предложил подросток.

— Нет, спасибо, — ответила Нола. — Я немного поезжу по двору, чтобы лошадь привыкла ко мне, а я привыкла к этому тяжелому седлу.

На лице Хиза снова появилась ухмылка, и это не ускользнуло от внимания молодой женщины.

Лошадь медленно двинулась с места. Нола тронула ее бока каблуками, и Веранги пошел быстрее. Она ездила по двору, а Хиз с любопытством и в то же время сердито смотрел на наездницу. Через несколько минут молодая женщина остановилась.

— Веранги… Это слово из языка аборигенов? — Нола решила выжать из этой ситуации все что возможно. Может быть, Хиз разговорится.

— Да. Так его назвал рабочий, который ездил на нем. А вообще это лошадь из Фингали. Это на границе Квинсленда с Новым Южным Уэльсом.

— А как переводится Веранги?

Хиз, конечно, знал, что означает это слово, но Ноле решил не говорить.

— Я… э… Не помню… Вроде бы «восторженный» или что-то в этом роде.

Нола слегка тронула бока лошади каблуками. Однако, вместо того чтобы перейти в галоп, Веранги внезапно остановился, при этом наездница чуть не вылетела из седла. Животное повернуло к ней голову, и их взгляды встретились. Глаза у этой лошади были удивительные. При желании человек мог многое в них прочитать, но сейчас Ноле показалось, что конь в чем-то разделяет нелюбовь хозяина поместья и его управляющего к женщинам.

Может быть, леность Веранги на конюшне, его почти апатичное поведение в то время, когда она его седлала, и опущенная голова были маскировкой? Нола напряглась и подготовилась к тому, что лошадь начнет брыкаться или попытается сбросить ее. Она крепко сжала колени и туже натянула поводья.

— Не будем ссориться, — прошептала она. — Вперед, Веранги!

Как будто поняв ее, лошадь фыркнула и рванула с места в карьер. Испугавшись, что она переломает себе все кости, а его обвинят в этом, потому что он позволил ей сесть на Веранги, Хиз от страха побелел как мел. Он явно растерялся, не зная, что делать, а Веранги тем временем перемахнул через изгородь.

И здесь, как по заказу, появились Хэнк Бредли и Гален Хетфорд. Мужчины замерли. Всем показалось, что лошадь обязательно сбросит Нолу, но она удержалась, и Веранги галопом умчался прочь.

— Что она опять натворила? Почему она села на лошадь?! — управляющий поместьем был вне себя от злости.

А Хэнк просто лишился дара речи. Они напряженно ждали, но Нола не возвращалась. Может быть, она не может повернуть лошадь?

Затем оба мужчины кинулись к своим коням и помчались следом. Через минуту их примеру последовал Хиз. Несколько миль они неслись за облаком пыли, а потом оно исчезло. Гален первым остановил свою лошадь и проехал пару кругов, чтобы отыскать следы Веранги. Хиз и Хэнк сделали то же самое. Они оказались довольно далеко от пастбищ. Прямо перед ними лежала эвкалиптовая рощица. Западнее простиралась каменистая долина, поросшая низким кустарником. На востоке, насколько хватало глаз, была равнина. Наконец Хетфорд нашел следы копыт, но это им мало чем помогло — они находили друг на друга, как будто лошадь упрямилась или скакала по кругу.

Нола вылетела из седла и упала на землю. Собственно говоря, это был не самый плохой вариант, хотя удар оказался не слабым. Она понятия не имела, какой следующий финт выкинет Веранги, оказавшийся обладателем столь непредсказуемого и коварного характера. Он носился по всей округе, пытаясь сбросить ее со своей спины. Он упрямился, как настоящий дикарь, и ржал с пеной у рта. Сейчас, после того как он сбросил наездницу, Веранги танцевал вокруг и, казалось, праздновал победу. Закончив свое выступление, лошадь несколько раз тряхнула головой — очевидно, попрощалась — и исчезла. Нола Грейсон застонала. Дорогу к поместью она не знает, а хуже всего то, что она дала Галену Хетфорду хороший повод для того, чтобы он продолжил свой бесконечный разговор о том, где место и где не место женщине.

Нола лежала на спине и пыталась собраться с мыслями. Первая была обнадеживающей — руки и ноги, кажется, целы, ничего не сломано. Она попробовала сесть, и лицо молодой женщины исказила гримаса боли — плечо. Вторая мысль заставила ее глубоко задуматься. Где она находится, интересно знать? Вокруг возвышались эвкалипты, недалеко были видны кусты терновника и нагромождение камней. Хорошо, что Веранги не сбросил ее там.

Раздумья учительницы прервало громкое ржание, и по топоту копыт она поняла, что лошадь скачет назад. Веранги оказался около нее через несколько секунд. Вид у него был такой устрашающий, что Нола закричала и откатилась в сторону, чтобы не попасть ему под ноги. Посыпались мелкие камешки и песок, а лошадь раз за разом становилась на дыбы рядом с ней. Закрыв голову руками, молодая женщина ждала, что передние копыта вот-вот раздробят ей череп.

— Я очень удивлюсь, если Веранги ее не убьет, — Гален Хетфорд высказал мысль, которая сверлила мозг Хэнка Бредли. — А ты куда смотрел, когда она седлала лошадь? — теперь его гнев был направлен против сына. — Ты же знаешь, какой он.

— Я думал, он ее тут же сбросит, — хрипло пробормотал мальчик. — Думал, это станет для нее уроком.

— Боюсь, что твой урок нам придется дорого оплатить.

— Вон она! — крикнул Хэнк и указал на север.

Гален и Хиз повернули лошадей и увидели Нолу, показавшуюся со стороны эвкалиптовой рощи. К их удивлению, молодая женщина прямо держалась в седле, но лицо у нее при этом было таким, как будто она находилась в шоковом состоянии. Лошадь ехала медленно, с опущенной головой. Бока у Веранги были в мыле. Дальше начались чудеса.

Когда Нола подъехала ближе, лицо ее по-прежнему ничего не выражало, и казалось, что она совсем ничего вокруг не замечает. Мужчины и подросток потрясенно молчали. Она проехала мимо них, не сказав ни слова.

Учительница понятия не имела, в каком направлении нужно ехать, где находится ферма Ленгфорда Райнхарта. Она просто позволила лошади идти по своему разумению. Та должна была инстинктивно добраться до конюшни.

— Нола, у вас все в порядке? — крикнул Хэнк Бредли, нагоняя ее.

Молодая женщина слегка кивнула, по-прежнему молча. Бедный Хэнк не знал, что и думать. Он посмотрел на подъехавшего Галена Хетфорда, но тот растерянно пожал плечами.

Они поняли, что Веранги все-таки сбросил Нолу. Спина у нее была в пыли, на щеках и на руках царапины, волосы растрепались. Однако есть ли у нее серьезные повреждения, пока определить было трудно. Кроме того, молодая женщина явно в шоке. Но как ей удалось поймать Веранги и снова сесть на него? Все обитатели фермы отлично знали характер этой лошади: сбросив седока, она обычно стремглав мчалась домой, в свое стойло.

Хэнк, Гален и Хиз молча следовали за всадницей, ожидая, что в любую минуту она может упасть в обморок. Хетфорду очень хотелось перехватить у Нолы поводья, но то, как решительно она сидела в седле, ясно предупреждало Галена, что всем им следует держаться от нее подальше.

Они въехали во двор, и Нола спешилась. К ней бросился Хэнк Бредли:

— Вы сильно ушиблись? Вы ранены? — в голосе его звучала явная тревога.

— Только моя гордость, — ответила Нола, и это была правда.

Он взял ее ободранную руку в свои.

— Ничего страшного. Всего лишь царапины.

Впрочем, молодая женщина тут же освободилась.

К ним подошел Гален Хетфорд. Выражение лица управляющего поместьем не сулило учительнице ничего хорошего.

— Мисс Грейсон, вы позволили бы ребенку ехать на лошади, о характере которой он не имеет ни малейшего понятия?

— Конечно нет, — смиренно вздохнула она.

— Почему же вы сами это сделали?

Нола твердо решила не реагировать на его провокации.

— Я не ребенок, мистер Хетфорд. Я хорошо езжу верхом.

— Здесь не манеж. Вы не умеете управляться с лошадьми, на которых загоняют скот. А Веранги — вообще зверюга, его трудно назвать нормальной лошадью.

Нола насмешливо улыбнулась и потрепала Веранги по каштановой гриве, такой же растрепанной, как ее собственная. Она повернулась к Хетфорду и невольно скривилась, потому что ушибленное плечо пронзила боль.

Управляющий поместьем заметил, что ей больно, и поджал губы.

— Я полагаю, вы понимаете, мисс Грейсон, — строго начал он свою отповедь, — что ваша прогулка могла нам обойтись очень дорого. Мы могли потерять одну из самых ценных лошадей, обученных загонять овец. Впрочем, вам она могла обойтись много дороже — удивительно, что вы вообще остались живы. Я прошу вас спрашивать меня, какую лошадь вам седлать, и ставить в известность о том, куда вы собираетесь на ней скакать. До тех пор, пока вы здесь, выполняйте, пожалуйста, эти правила.

Нола еле сдерживала слезы, поэтому предпочла промолчать.

Гален не разговаривал с сыном и всем своим видом давал понять, что очень им недоволен. Ясно, что его гнев направлен главным образом против нее, но тем не менее он считал виноватым и Хиза, потому что тот позволил учительнице оседлать лошадь и сесть на нее. На подростке просто лица не было.

Хетфорд развернулся и, позвав с собой Бредли, направился к конюшне. Оба вели в поводу уставших лошадей.

Нола подошла к Хизу и попыталась утешить его.

— Мне жаль, что отец злится на тебя. Ты ни в чем не виноват. Вина только моя. Даже если бы ты сказал мне, что Веранги — такая бешеная лошадь, я все равно поехала бы на нем. Я хотела, чтобы у мистера Хетфорда сложилось обо мне хорошее мнение, думала, что могу ему показать, как здорово умею обращаться с лошадьми. Это была ошибка, Хиз.

Ей было трудно говорить такие вещи подростку, но молодая женщина посчитала необходимым это сделать. И она оказалась права. Чуть помедлив, Хиз ответил на ее откровенность своей: