Сокровища ханской ставки

* * *

По словам фон Шторна, Магнус Саар был типичным представителем эстонского крестьянства – смирный, послушный, кроткий человек. Помимо всего прочего, он обладал традиционными добродетелями, такими как набожность и преданность хозяину. Однако семья его была очень бедной, и, чтобы как-то вылезти из нужды, Саар завербовался матросом на эскадренный броненосец «Император Александр II». Парень он был крепкий, здоровый, дисциплинированный, да к тому же, в отличие от большинства соплеменников, грамотный, так что взяли его с удовольствием.

Отслужив во флоте несколько лет и сколотив необходимую, по его мнению, сумму, Магнус вернулся в родной хутор и стал заниматься сельским хозяйством – выращивал рожь, разводил рогатый скот и домашнюю птицу. Однако бедняге не везло – то урожай кто-то потравит, то мор нападет на животных. В конце концов он почти разорился и тут подвернулась оказия – отправиться с бароном в археологическую экспедицию.

– А откуда он узнал, что вы отправляетесь в экспедицию? – Загорский смотрел не на барона, а куда-то в сторону горизонта, как будто это солнце ему должно было дать ответ на все его вопросы.

Светило, однако, помалкивало и только жгло все сильнее и сильнее, по мере того, как поднималось все выше над горизонтом. Барон же отвечал, что Саар дружил с семейством Мяги, они, очевидно, ему обо всем и рассказали.

– А почему вы решили взять его на раскопки?

Фон Шторн пожал плечами: а почему бы не взять? Человек он сильный, бывалый, верный. А барону как раз требовался еще один работник. Загорский покачал головой: пять работников на один небольшой раскоп – не много ли?

Барон считал, что не много. Он привык работать тщательно, а не просто махать лопатами. Пять человек в его случае – как раз то, что требуется. Загорский молча кивнул и спросил, какая военная специальность была у Саара на корабле? Барон пожал плечами: точно сказать трудно, кажется, тот был простым матросом.

Далее последовал обычный в таких случаях список вопросов: в каких отношениях состоял Саар с остальными работниками, не было ли у них ссор, обид, непонимания? По словам барона, ничего такого он не наблюдал. Саар имел характер покладистый, смирный, да и вообще эстонцы, имея натуру замкнутую и скрытную, до публичных конфликтов дела стараются не доводить и в узком кругу договариваются между собой тихо и незаметно для окружающих. Это тем более легко, что с семейством Мяги Саар был знаком давно и хорошо.

Загорский кивнул и сказал, что хотел бы теперь поговорить с Гуннаром, если господин барон готов переводить его вопросы и ответы эстонца. Барон выразил полную и безусловную готовность помочь. В конце концов, он ведь подданный Российской короны, и это его священный долг – помогать следствию и правосудию.

Спустя пару минут явился рыжий великан, которого на некотором отдалении сопровождал Ганцзалин. Заметив, что эстонец все время тревожно оглядывается на его помощника, Загорский попросил китайца отойти подальше, что тот и исполнил, хотя и с некоторой неохотой.

С минуту Загорский молча глядел на стоявшего перед ним Гуннара. Тот сначала отвечал ему бычьим взглядом, но потом забеспокоился, оспенная его физиономия побледнела, и он отвел глаза.

– Ты говоришь только на эстонском языке? – спросил Нестор Васильевич по-немецки.

Эстонец перевел угрюмый взгляд на барона. Тот чуть заметно улыбнулся и перевел вопрос. Ободренный великан снова посмотрел на Загорского и кивнул.

– Хорошо, – сказал Нестор Васильевич, переходя на русский. – Давай-ка я для начала представлюсь. Я – действительный статский советник Загорский. Я расследую дело об убийстве Саара и исчезновении полицейского. Ты должен отвечать на все мои вопросы прямо и без утайки. Это тебе понятно?

Великан снова кивнул, лицо его стало угрюмым.

– Это ты убил Саара?

Эстонец вздрогнул и отчаянно замотал головой.

– А кто его убил?

Гуннар отвечал, что не знает.

– Откуда взялась его голова в раскопе?

Гуннар не знал и этого. Загорский попросил его рассказать, как он нашел голову. Тот при посредстве барона отвечал, что утром, как обычно, все Мяги явились на раскоп и взялись за дело. Поскольку им уже стали попадаться исторические предметы, они почти не работают лопатами, в основном ножами, руками и метлами. Разбрасывая песок метлой, Гуннар увидел что-то странное и круглое, торчащее из-под земли. Обычно в таких случаях он звал хозяина, но в этот раз тот был занят разговором с его превосходительством. И тогда Гуннар решил осторожно выкопать странный предмет самому. Примерно определив его размеры, он взял штыковую лопату и выворотил предмет наружу. Это оказалась голова Саара. Увидев это, его братья испугались и забегали. Их беспокойство заметил хозяин и его собеседник. Дальше господин видел все сам.

– А почему ты пытался спрятать голову Саара?

Гуннар заговорил неожиданно быстр и горячо. Барон хмыкнул. Нестор Васильевич глянул на него вопросительно.

– Этот балбес говорит, что испугался за меня, – перевел барон. – Он говорит, что, увидев голову в раскопе, люди решат, что это я ее туда спрятал…

– Как видим, версия это не такая безумная, как вам показалось, – заметил Загорский.

Движимый страхом за хозяина, Гуннар решил спрятать мертвую голову, но не успел – к нему уже шли барон и его превосходительство.

– Значит, поэтому ты стал драться с Ганцзалином? – спросил действительный статский советник. – Не хотел отдавать голову?

Гигант понурился. Загорский посмотрел на фон Шторна. Тот кивком отпустил работника, Гуннар угрюмо побрел к раскопу.

– Боюсь, после допроса Гуннара ситуация яснее не стала, – осторожно заметил барон.

– Может быть, стала, может, и нет, – загадочно отвечал Нестор Васильевич. – Так или иначе, придется опросить и остальных ваших работников. Надеюсь, они покажут то же самое, что и Гуннар. В противном случае ваши археологические занятия придется временно прекратить…