Сокровища ханской ставки

* * *

Воронцов глядел на полковника, как на сумасшедшего.

– Найти протокол сороковых годов? – переспросил он. – Ты в своем уме, дружище?

Луков поморщился. Не за тем он пришел к приятелю, чтобы его сумасшедшим называли.

– А как же тебя называть изволишь? – язвительно спросил генерал. – Аристотелем, может быть? Или Сократом?

Полковник сидел хмуро. Да все он понимает, но потому и явился к Воронцову. Тот, во-первых, генерал, во-вторых, историк. У него к архивным документам допуск есть.

– Так то – архивные документы! – Сергей Сергеевич уже не сдерживался и теперь почти что кричал. – Это приказы, распоряжения, приговоры и все в таком роде. Это содержательные бумаги. А ты чего захотел? Ты знаешь, сколько тогда было таких протоколов? Знаешь? Миллионы! Да кто и где бы стал их хранить?! Или, может, по-твоему, в госбезопасности каждую использованную туалетную бумажку хранили? Если нет грифа «совершенно секретно» или там «хранить вечно» – полежала бумажка свой срок, да и под нож ее.

Полковник это понимал хорошо, сам, слава Богу, всю жизнь отслужил в органах. И все же, все же. Может быть, если найти само дело его отца, там найдутся и следы статуэтки?

Генерал только головой покачал. Дело его отца майора Лукова надо было искать в девяностые, когда архивы КГБ открывали. Сейчас все снова закрылось. Если есть в деле хоть одна страница под грифом «секретно», дело не откроют.

– Слушай, Сережа, – полковник давно не говорил со старым другом так серьезно. – Я ведь не просто так прошу, мне статуэтка эта по горло нужна. Это ты свою жизнь со смыслом прожил – даже когда все обрушилось, нашел себе дело – историю. А я, понимаешь, ни Богу свечка, ни черту кочерга. А тут на склоне лет появился такой шанс.

– Какой еще шанс? – генерал внимательно смотрел на Лукова. – Ты о чем вообще?

Луков замялся: не знаю, говорить ли. Генерал вспылил, застучал кулаком по столу.

– Ты меня такой задачей грузишь, а зачем оно тебе, объяснить не хочешь?

Полковник умолк, повесил голову. Молчал наверное, минуты три. Потом посмотрел на друга мученическим взглядом.

– Я тебе расскажу, только ты – никому…