Дождь: Рассказы китайских писателей 20 – 30-х годов

5

Кроваво-красное солнце висело высоко в небе.

Деревня Цаоцзялун была охвачена волнением. На пустоши толпился народ: мужчины и женщины, старики и дети шумели, волновались. Глаза их горели ненавистью.

— Все выходите! Смерть пришла! Никто не должен прятаться дома!

Казалось, море забурлило или началось извержение вулкана.

— Возьмем дом помещика! Освободим Ли-цю! Если погибать, так вместе!

— Верно! К дому помещика!

Толпа шумела, как морской прибой.

Впереди бежали родители Ли-цю. Потерять сына для них было все равно, что вырвать из груди собственное сердце. Теперь Цао окончательно понял: этим миром правят обманщики!

— Брат Лай! Ворота с утра заперты. Помоги открыть. Жизни не пожалею! Рассчитаюсь с мерзавцем помещиком!

— Прорвемся!

Шумною гурьбой люди окружили усадьбу. Трое солдат боязливо выглядывали из-за угла низкой стены. Люди напирали друг на друга и уже вплотную подступили к главным воротам. Но тут раздались выстрелы. Несколько человек, обливаясь кровью, со стоном упали на землю. Крестьяне еще больше ожесточились.

— Убийцы!

— Братец Шэ ранен! Ли Хань-цзы, возьми людей и штурмуй задние ворота!

Снова грянули выстрелы.

— Наддай! — кричали люди. Наконец ворота затрещали.

— Вперед!

Крестьяне потоком хлынули во двор.

Солдаты, стрелявшие из-за угла, обмерли от страха и побросали оружие.

— Бей их!

— Разорвать на куски!

— Сын мой! Где он? Где тот человек, которого вы вчера вечером забрали?! Говорите!

— Пощадите! Я не знаю!

— У-у, собаки!

Старый Цао подскочил к солдату и изо всех сил укусил его.

— Куда запрятали моего Ли-цю?!

— Пощадите! Скажу, дядюшка! Скажу!

— Куда?

— Утром отправили в поселок.

— Пропал сын! — Слезы ручьем хлынули из глаз старика.

— Пощадите… — вопили солдаты.

В это время через задние ворота во двор вломился Ли Хань-цзы. По-охотничьи зорко оглядевшись вокруг, он отыскал в толпе Лая и быстро спросил:

— Помещика нашли?

Нет еще!

— Негодяй! Наверно, удрал! Обыщем все хорошенько! Эр Ба-цзы, посторожи с улицы!

Толпа снова забурлила.

— Эй, гляньте-ка! Кто это?

Дядюшка Горбатый Нос одной рукой тащил мужчину, другой — женщину. Заливаясь смехом, он толкнул обоих к толпе.

— А-а! Оказывается, мерзавец Ван Ди-синь еще не подох?

Ли Дань-сань пнул его ногой.

— Ой! Смилуйтесь!..

— А-а! Это ты, ведьма! Убить ее! На, получай!

— Кому нужна эта грязная потаскуха!

Кто-то залепил Хуа крепкую оплеуху.

— Тащите их сюда! Свяжем вместе с солдатами!

Поиски возобновились. Неожиданно из дома выбежала госпожа с четками в руках.

— Господи помилуй! Господи помилуй! — бормотала она.

— Прикончить эту дохлятину!

Но никто не тронул старуху. Все искали помещика: не хотелось покидать усадьбу, не расправившись с ее хозяином.

— Погодите! Спрошу-ка у нее! — улыбаясь, проговорил Горбатый Нос — Говори, красавица, где твой хозяин?! Скажешь — отпустим!

— Папаша, я все скажу, только спаси меня и его! — Хуа показала рукой на Ван Ди-синя, распростертого на земле.

— Ну что ж! Отпустим вас, голубков нежных!

Все вокруг засмеялись. Женщине стало не по себе. Только было она собралась заговорить, как неожиданно подоспела госпожа и набросилась на служанку:

— Попробуй скажи! Тварь бесстыжая! Разрушила мою семью, спуталась с мужем, а теперь хочешь его загубить!

Помещица вцепилась в Хуа, в кровь исцарапала ей лицо; их с трудом растащили.

— Дядюшка Горбатый Нос, спаси меня!

— Сначала скажи!

— Он… они вместе с Гао… в шкафу!

— Добро!

Неистово крича, люди устремились к шкафу. Оттуда донесся испуганный шепот. Лай распахнул дверцы — помещик и Гао сидели на корточках, как две покрытые пылью статуэтки буддийских монахов, и дрожали от страха.

— А, вот вы, оказывается, где!

Ли Хань-цзы вытащил обоих и отвесил им пощечины. Глаза Цао метали молнии; словно голодный тигр, набросился он на Гао.

— Сукин ты сын! Погубил моего Ли-цю! Я убью тебя! — Из глаз крестьянина катились крупные слезы. Он ринулся на Гао и вцепился зубами ему в щеку.

Гао не проронил ни звука, зато помещик визжал, как боров под ножом.

Люди обрушились на него с руганью и побоями.

— Во время сева брал за зерно по одиннадцать юаней!

— А за бобы — шесть юаней и восемь фэней!

— Мою младшую сестру загубил!

— Моего Ли-цю!

Люди продолжали избивать помещика, но тут вмешался Лай.

— Эй, братья! Уже поздно! Вот-вот могут нагрянуть солдаты! А мы еще должны побывать у помещика Ли. Не стоит топтаться на одном месте!

— Ладно! Пойдем в Чжанцзяча!

— Ведите этих негодяев за село да кончайте с ними, пока не убежали!

— Тащи их!

Одного за другим вывели всех, кроме госпожи, в поле. Хуа причитала:

— Дядюшка Горбатый Нос! Ты же обещал спасти меня! Что же не заступишься? Спасите, спасите!..

С помещиком и его верными слугами быстро расправились. Затем нагрузили телеги хлебом, раненых и погибших положили на плетеные носилки.

— В Чжанцзяча! Рассчитаемся с мерзавцами-помещиками!

Мужчины, женщины, старики и дети толпой устремились в Чжанцзяча.